«Да что ж за день такой сегодня, – мысленно простонал Гуров. – Сначала это тупое задание, затем выскочка-водитель, после хам-патологоанатом, а теперь еще это! Ну уж нет, играть по правилам этой конторы я точно не стану».

Гуров склонился над столом, всем телом навис над хрупкой девушкой Татьяной и тихо, но с нажимом произнес:

– Запомните одну простую истину, милочка, если не хотите навлечь на свою голову гнев начальства, лучше не спорьте с представителями власти, – после этой фразы Гуров развернулся и скрылся в коридоре.

Коридор, в который выходило с десяток дверей, был узким и длинным. Освещение подкачало: две тусклые лампочки в самом конце коридора и дверной проем давали возможность рассмотреть таблички, но и только. Одна из них, с надписью «Директор», отыскалась в самом конце коридора. Гуров толкнул дверь, та легко поддалась, и полковнику открылась картина, красноречиво показывающая суть работы директора заемной фирмы.

Господин Марочкин сидел за широким столом, вернее, не сидел, а растекался по спинке солидного офисного кресла. Глаза его были закрыты, ноги закинуты на стол, руки скрещены на груди. Комнату оглашало тихое сопение: господин директор попросту спал.

– Вижу, работы у вас невпроворот, – намеренно громко произнес Гуров, входя в кабинет и закрывая за собой дверь.

Марочкин вздрогнул, открыл глаза и уставился на Гурова. Ноги его автоматически слетели со стола и с громким стуком ударились о паркетный пол. Какое-то время он соображал, кем может быть вошедший. Гуров буквально видел, как в мозгу Марочкина идет сложный процесс обработки информации. Клиент, разгневанный родственник или проверяющий? От ответа на этот вопрос зависело, какой стиль поведения выбрать. Марочкин остановился на варианте с проверяющим. Лицо его приобрело выражение учтивой доброжелательности, типа, смотрите, я полностью открыт и прозрачен, мне нечего скрывать.

– Ваша правда, день был тяжелым, – тон Марочкина соответствовал выражению лица. – Простите за это… за неподобающий вид, вы застали меня врасплох. Обычно офис-менеджер предупреждает о посетителях, но вы наверняка и сами знаете, как сложно найти достойных сотрудников.

– Тем более когда работа так утомительна, – поддел Гуров.

– Еще раз приношу свои извинения, – смутить Марочкина оказалось не так-то просто. – Могу я узнать, что привело вас в нашу контору?

– Ваша деятельность, – ответ прозвучал неопределенно.

– И какую из проверяющих инстанций вы представляете? Вы ведь действуете не как частное лицо, я правильно понимаю?

– Не как частное, тут вы правы. Московский уголовный розыск – для вас достаточно серьезная инстанция?

– Уголовный розыск? – Марочкин изменился в лице. – Не понимаю, каким образом наша деятельность могла заинтересовать уголовный розыск? ОБЭП, налоговая, гражданское право – это еще понятно, но уголовный розыск? Уверяю вас, мы действуем на законных основаниях. Если хотите ознакомиться с учредительными документами, я с радостью вам их предоставлю и даже не стану спрашивать, на каком основании вы ими интересуетесь.

– Я ими не интересуюсь, – ответил Гуров. – Скорее, меня интересуют ваши клиенты.

– Клиенты? Но позвольте, это же конфиденциальная информация! Скажите хотя бы, в каком контексте они вас заинтересовали? Кто-то из наших заемщиков совершил уголовное преступление? – Марочкин нервничал все сильнее. – Поверьте, я не имею намерения скрывать от вас информацию. Просто хочу знать чуть больше.

– Рауф Гулиев является вашим заемщиком? – перешел к конкретике Гуров.

– Гулиев? Нужно просмотреть базу данных. Клиентов очень много, всех не упомнишь, – заявил Марочкин.

– Так просмотрите, – приказал Гуров. По лицу Марочкина он видел, что имя Гулиева тому хорошо известно, и сейчас он просто пытается выиграть время.

Марочкин схватился за мышь, монитор его компьютера засветился ровным светом. Пару минут он щелкал кнопкой, наводя курсор на определенные графы.

– Гулиев, Гулиев, – бормотал он себе под нос, делая вид, что пытается удержать в памяти фамилию. – Как, вы сказали, его имя?

– Рауф, – терпеливо повторил Гуров.

– Не могу найти, – Марочкин продолжал щелкать мышью. – Быть может, у вас имеется его адрес? По адресу поиск идет быстрее.

– Улица Электродная, дом пятнадцать, квартира восемьдесят шесть, – по памяти продиктовал Гуров.

– Вот, готово, – минуту спустя заявил Марочкин. – Рауф Гулиев, в базе с шестнадцатого января. Сумму задолженности сообщить не могу, сами понимаете, коммерческая тайна.

– Сумма меня не интересует, – сообщил Гуров. – Думаю, и вас она тоже больше не волнует. Рауф Гулиев убит сегодня ночью.

– Убит? Убит? – растягивая слова, воскликнул Марочкин, но удивление в голосе звучало фальшиво. – Как? Я хочу сказать, каким образом? Вернее, за что?

– Полагаю, за то, что с шестнадцатого января не оплачивал свой долг, – спокойно произнес Гуров.

– О боже, вы думаете, что его убил я? Бред! Вы ведь понимаете, что это полный абсурд? – Марочкин выпустил из рук мышь и до боли честными глазами уставился на Гурова. – Если бы я убивал всех своих должников, мой бизнес давным-давно бы развалился. Зачем мне это?

– Этот вопрос я хотел задать вам, – проговорил Гуров. – Но раз уж вы сами об этом заговорили, то повторяться не стану. Итак, давайте обсудим, чем выгодна вам смерть Рауфа Гулиева?

– Да перестаньте, вы ведь несерьезно, – Марочкин заставил себя улыбнуться. – Вы меня разыгрываете.

– Считаете, полковнику уголовного розыска больше нечем заняться?

– Простите, не знаю вашего имени-отчества и не думаю, что дел у вас мало, но официально заявляю – к смерти Рауфа Гулиева я не имею ровным счетом никакого отношения.

– Имя мое Лев Иванович, фамилия Гуров, – наблюдая за реакцией Марочкина, представился Гуров. – И ваши заверения пока всего лишь пустой звук.

– Скажите, вы имеете представление о том, как построен бизнес микрофинансовых организаций? – сменил тактику Марочкин.

– Уверен, что вы меня просветите, – Гуров едва заметно улыбнулся, попытки Марочкина казаться удивленным его веселили. Притворяться Марочкин совершенно не умел. Гуров даже подумал, как он умудрился столько времени продержаться в бизнесе, где все построено на лжи.

– Мы ссужаем деньгами организации и частных заемщиков. Под определенный процент. Чем дольше заемщик пользуется нашими деньгами, тем выгоднее фирме. Объясню на примере Гулиева: он занял определенную сумму, каждый месяц он обязался выплачивать проценты, одновременно с этим гася сумму задолженности малыми частями. Проценты мы с него получали, а тот факт, что сумма займа оставалась непогашенной, – случай вполне обыденный. За шесть месяцев мы и так вернули всю сумму, которую ссудили Гулиеву. То есть как организация – мы не внакладе, он не лишил нас средств, напротив, он являлся стабильным источником дохода. Ежемесячным источником дохода. Так что убивать его нам совершенно невыгодно, это вы понимаете?