Врач с интересом посмотрел на меня.

– Я же говорю: в охране пациента нет никакой необходимости, – сказал он.

– Но я же могу стоять у входа в реанимацию? – упрямо спросил Канареечников.

– Можете, конечно, – ответил врач, – но…

– Спасибо вам за информацию, мы разберемся между собой, – произнесла я и, подхватив под руки Алешечкину и Владимира, повела их к выходу.

– Евгения, я вам тут составил список соседей Владислава Семеновича, как вы и просили, – когда мы вышли в коридор, проговорил Канареечников и сунул мне в руку лист бумаги. – Вы найдите того, кто все это сделал, а я тут подежурю.

Я подумала, что в его словах есть резон: чем быстрее я найду преступника, тем быстрее ликвидирую опасность, нависшую над Перегудниковым.

Из железнодорожной больницы мы с Тамарой Семеновной вернулись в коттеджный поселок. Я решила пойти к соседям Перегудникова, раз список, составленный Владимиром, был уже у меня в руках. Но сначала я занялась обследованием местности вдоль забора, который опоясывал поселок по периметру. Мне не давал покоя вопрос: как же преступник мог выбраться за пределы поселка? Поэтому для меня была важна всякая мелочь вроде поломанных веток или вмятин от ножек лестницы, если таковые имелись. Пригодились бы и окурки от сигарет, и пустые бутылки или банки. Все это могло бы пролить свет на то, каким образом преступнику удалось проникнуть на территорию поселка и выбраться из него.

Я, внимательно всматриваясь, пошла по дороге вдоль забора. Сначала ничего необычного не наблюдалось. Но вот мое внимание привлек небольшой участок рядом с кустарником. На первый взгляд это была как будто бы просевшая земля, забросанная ветками. Я подобрала валявшуюся рядом сучковатую палку и поворошила ветви. Так и есть! Кто-то сделал в этом месте подкоп.

Я, как гончая, которая взяла след, быстро вышла за пределы поселка и подошла к месту подкопа с внешней стороны. А здесь трава была примята, как будто бы на ней валялись. Или же что-то по ней волочили. Я тщательно обследовала участок и обнаружила небольшой кусок полиэтилена. Он был явно выдран из пакета. Нетрудно догадаться, что было в пакете: ноутбук, мобильник и документы из сейфа. Но теперь в картину преступления следовало внести коррективы: преступник был не один, у него имелся сообщник. Тот тип, который орудовал в коттедже Перегудникова, закончив свое дело, добрался до места подкопа, который был сделан заранее. С другой стороны уже находился второй преступник. Номер первый привязал конец веревки, или бечевки, или, наконец, лески к пакету, затем подергал веревку – ведь оставшийся моток тоже загодя был протянут через подкоп, – и номер второй, дождавшись условного знака, благополучно вытащил пакет наружу. А что он сделал дальше? Невдалеке я заметила следы от шин внедорожника, предположительно джипа. Значит, сообщник, забрав пакет, благополучно отбыл в неизвестном направлении. А вот куда делся тот, кто напал на Перегудникова? Это пока остается загадкой.

Я еще раз обошла предполагаемое место, где подельник дожидался преступника. Увы, никаких окурков, огрызков и пустых банок или бутылок я не нашла. Ну, разумеется, преступники ведь не олухи царя небесного, а очень даже профессионалы. Но кое-какой след я все-таки обнаружила. Это был отпечаток ботинка военного образца примерно сорок пятого размера. Я стала осматривать ветки росшего рядом дерева. На самой нижней из них висела нитка, да не простая, а тоже армейская. Ошибиться я не могла. Уж у меня-то, как ни у кого другого, на эти дела глаз был наметан. Скорее всего, преступник зацепился за ветку одеждой.

Я снова вернулась в поселок. Но на этот раз я выбрала не основную улицу, а тропинку, которая шла параллельно ей. У меня мелькнула мысль, что преступник, чтобы не засветиться, мог решить пойти в обход, или, как говорят в народе, пробираться огородами. Я тоже нашла неприметную на первый взгляд тропинку, которая и привела меня от самого подкопа к коттеджу доктора. Кроме того, в одном месте, где земля была наиболее рыхлая, я обнаружила и второй след от армейского ботинка.

Я развернула лист со списком соседей Перегудникова, который составил Владимир. Ближайшими соседями в нем значились супруги Шерстобитовы, Капитолина Николаевна и Георгий Прокопьевич. Я подошла к калитке и позвонила. Вскоре дверь открыла женщина лет шестидесяти.

– Здравствуйте, – сказала я, – я расследую нападение на Владислава Семеновича Перегудникова, вашего соседа, меня зовут Евгения.

Женщина понимающе кивнула.

– А я – Капитолина Николаевна, проходите в дом, – пригласила она.

Коттедж Шерстобитовых тоже был одноэтажный, как и у доктора. Пока я шла по поселку, я обратила внимание на то, что таких коттеджей было больше, чем навороченных, двух– или трехэтажных, с башенками, балконами, балюстрадами и прочими изысками.

Капитолина Николаевна провела меня в гостиную и предложила чай. Пока она его готовила, я рассматривала комнату. Она была выдержана в деревенском стиле, с полотняными дорожками, деревянной мебелью и другими элементами подобного декора. Еще в прихожей я обратила внимание на подставку для зонтов, выполненную из березового полена. Потолок в гостиной был беленый, а стены оклеены бумажными обоями коричневато-зеленого оттенка с рисунком из небольших листочков. Шторы были подобраны в тон обоям. Очень эффектно смотрелся ажурный тюль, доходящий до середины окна, на подоконнике которого стояли горшки с геранью.

Мебель в гостиной стояла самая обычная: диван, посудный шкаф, журнальный столик и два кресла, все из дерева. Диван и кресла были застелены накидками, напоминающими домотканое полотно, столик покрывала вязаная кружевная салфетка.

В посудном шкафу стояли белые тарелки с нарисованными цветами, птичками и листьями, а также пара пузатых кувшинов, украшенных ярким орнаментом. На центральной полке шкафа находилась явно дизайнерская «штучка» – чашка в виде половинки яблока.

Капитолина Николаевна вскоре вернулась, неся расписной поднос, уставленный заварочным чайником, чашками из тонкого фарфора, а также розетками с вареньем и вазочками с печеньем и конфетами. За чашкой вкусного, ароматного травяного чая я завела разговор на интересующую меня тему.

– Скажите, Капитолина Николаевна, вы что-нибудь необычное слышали или видели сегодня утром? – спросила я.

Женщина помолчала, потом ответила:

– Нет, ничего такого не было.

– А домашние животные у вас есть? Ну, кошка, собака? Может быть, они вели себя не так, как всегда?

Капитолина Николаевна горестно вздохнула:

– Когда мы только переехали в новый коттеджный поселок – не сюда, этот дом у нас уже второй по счету, все начиналось хорошо и радостно: стройка, ремонт, знакомства, новые перспективы и преимущества. Мы завели кошечку, о которой мечтали, еще когда жили в городе. Но нашим соседям мы почему-то не понравились. А наша кошечка – так тем более. Выяснилось это случайно: я была дома, соседка, думая, что никого нет, бросила в мою кошечку камнем. На мое замечание, что можно шугнуть кошку, а не камнями бросать, она начала вопить, что у нее на огороде все сохнет. В чем связь, я так и не поняла. Там, где мы раньше жили, была глинистая кислая почва, естественно, что ничего не росло, ведь чернозем или перегной соседи не завозили, потому что экономили. Хотя на показуху у них времени, сил и денег хватило: и лужаечку перед домом засеяли, и гараж быстро построили, и забор глухой поставили. Потом я поняла, что эта ситуация была просто поводом, спусковым крючком. Со злости соседка решила нашу кошку отравить, но отравила только соседскую собаку. Когда мы переехали сюда, мы уже не стали заводить ни кошку, ни собаку: уж очень печальные воспоминания у нас остались.