Неохотно поднявшись с кровати, она прошла в столовую где ее ждал завтрак, приготовленный Оксаной. Талантливая девочка, она переманила ее от одной знакомой. Марина не готовила сама, хотя когда-то у нее неплохо получалось. В домашней одежде, с волосами, собранными в хвост, Марина ковыряла вилкой закуску из дыни с красной икрой, аппетита не было совсем.

– Мам, мне денег надо.

Марина посмотрела на вошедшего в нижнем белье заспанного сына. Ее раздражали его слишком длинные, спутанные волосы с жирным блеском. Никита обладал удивительной способностью выглядеть хуже, чем он есть на самом деле. Но при желании мог преобразиться до неузнаваемости. Стрижка, одежда и обувь от лучших дизайнеров делали свое дело.

– Доброе утро, сын.

– Привет. Сок мне сделай, пожалуйста, – обратился он к Оксане.

Усевшись напротив матери за столом, повторил:

– Мам, мне очень надо.

– Тебе же отец давал позавчера.

– Еще надо.

– Сколько?

– Тысяч десять-пятнадцать баксов.

Марина покачала головой. Никите двадцать три, он выпускник Московского государственного института международных отношений, но пока без определенного занятия.

– Хорошо. Только будь аккуратным, чтобы охрана на тебя не жаловалась.

– Конечно, мам! – он встал и поцеловал ее в щеку.

Покончив с завтраком, Марина привела себя в порядок. К часу надо быть на примерке, а потом она хотела проехаться по Москве – просто так, без конкретной цели.

Уходя, она отсчитала сто тысяч в рублевых купюрах и бросила их на кровать сына. Хватит и этого, он слишком много тратит.

Без пяти час она подъехала к салону. Пройдя внутрь, оказалась в просторной комнате с дубовой мебелью. В обстановке преобладали насыщенные золотые и бронзовые тона, напоминавшие о блеснувшем когда-то в Москве литовском дизайнере. Марине тоже довелось воспользоваться его услугами. А потом он вдруг пропал так же внезапно, как и появился. Москвичи недоуменно пожимали плечами, гадая, какие обстоятельства заставили человека променять щедрую московскую публику на уединенное существование где-то в Индии.

– Здравствуйте, Марина Викторовна, проходите. Вам, как обычно, воду с лимоном? Валентин Алексеевич скоро спустится, – щебетала Галя, помощница.

Валя Юрченко водил дружбу со всеми своими клиентами. И карьера его, к слову, все еще набирала обороты. Политики, богема, представители бизнеса – все они приходили к нему не столько за новым костюмом, сколько за тем, чтобы выйти от него с уверенностью в собственной неотразимости.

– Мариночка, золотце мое, – он потерся щекой об ее щеку, изображая светский поцелуй. – Все готово, дорогуша. Я в восторге. Благодаря твоей восхитительной фигурке, на тебя шить, Мариночка, – сплошное удовольствие.

Провожая ее в примерочный зал, он тараторил без умолку, нанизывая комплименты, как бусинки на нитку. Платье на самом деле получалось неплохое. Марина вышла удовлетворенная и, сев в машину, сказала водителю ехать на Никольскую. Недавно ее знакомая хвалила новый ресторанчик, вроде как открыла его одна известная теледива. У Марины было время выпить там чашечку кофе.

Войдя в обеденный зал, она увидела Риту и помахала ей рукой. Та кивнула и знаком пригласила к себе. Марина подошла к столику и опешила – настолько странно выглядела Рита. Некогда ухоженные светлые волосы до плеч чернели у корней, глаза без макияжа были настолько невзрачными, что Марина невольно присмотрелась, были ли на них ресницы, блузка застегнута не на те пуговицы, и, к ужасу Марины, на джинсах она заметила следы уличной грязи.

– Рита, что случилось? Ты пьяна?

Рита – женщина чуть за сорок, но на вид немногим за тридцать даже в таком разобранном состоянии, с трудом сфокусировала взгляд:

– Все, Маринка, в сорок пять выбросили на помойку за ненадобностью. Садись, чего смотришь.

Марина села, а Рита заплакала, утирая слезы рукавом блузки и оставляя на ней пятна:

– Представляешь, хер собачий все забрал, сказал, что я ни черта в своей жизни не заработала, поэтому и содержание он мне оставляет царское. Три штуки в месяц! Да я за день могла больше потратить. Что делать?

Марина не знала, как реагировать – успокаивать знакомую, приводить ее в чувство или сделать вид, что торопится, и уйти? Она пожалела, что пришла сюда, и теперь ей надо как-то выпутываться из щекотливой ситуации. Ей ни к чему знать о чужих драмах. Сергей с Ритой давно женаты, без детей. Все, как у всех. Он – бизнесмен. Она – светская женщина, жена.

– Да брось ты, все устроится, чего только в семейной жизни не бывает, – посочувствовала Марина, мысленно желая, чтобы Рита замолчала.

– Дура ты, Маринка! Думаешь, Димчинко твой другой?! Да все они одинаковые! Наизнанку можешь перед ними выворачиваться, благодарности не дождешься. Свеженьким мясцом запахнет, только их и видели!

Марине было неприятно, что Рита сравнивает ее мужа с Сергеем. Положа руку на сердце, репутацию Сергея безупречной назвать нельзя. Марина поняла, что, сославшись на дела, уйти не сможет, и заказала кофе. Пока ждали, Рита выпила еще сто пятьдесят водки.

– Да я и сама, конечно, дура, расслабилась, – Рита запустила руку в волосы. – Убила бы сучку. Ты за мужиком своим следишь?

– Как это? – вопрос оказался неожиданным, и Марина действительно не поняла.

– Чего – как это? Сейчас молодые хваткие, б…скими выплатами брезгуют, им теперь кольцо да платье подвенечное подавай. У, глаза выпучила, проморгаешь Димчинко своего, – Рита засмеялась.

– Рита, ну ты что, какие у Сергея девки, – Марина предприняла еще одну попытку, но Рита, ухмыляясь, перебила ее:

– Вся Москва знает, что девка его через полтора месяца двойню рожает. Документы на развод подали, так что «селяви».

Официант поставил перед Мариной чашку ароматного напитка, а Марина подумала об Андрее. Конечно, она подозревала, что он не откажется провести время с женщиной, но развод… Зачем разрушать семью? Их все устраивает, она ему не помеха. Возможно, их отношения стали, мягко говоря, более прохладными, да и не были они никогда страстными. Опять же, у них сын. Рита не родила ребенка Сергею.

– А про Микартечян слышала?

– Нет, а у них-то что?

– Ну, ты даешь вообще! Артур крутит с дочкой Ельцова. Папочка стоит не меньше «Авэты». Похоже, и Дианку ждет одинокая старость.

С этими словами она опять всплакнула, видимо, уже горюя об участи небезызвестной в их кругах женщины.

– Да ну, глупости. Зачем ему это? Девочка эта, Ельцова – Алена, кажется? Она же его лет на двадцать младше!

Рита кивнула:

– Ага, на двадцать два, – высморкалась в салфетку. – А мой-то… тьфу, козлина, – Рита натуральным образом плюнула себе под ноги. – А как у вас с сексом?