– Иоланда Родес.

– Все верно. Поговори с ней. Она расскажет тебе о них. А на тот случай, если ты думаешь, что я заплатил ей за то, чтобы она скормила тебе какую-нибудь фальшивку, у меня тоже есть доказательства. У нее фотография пятилетней давности, где она с Ламаром, и часы на ней.

Фросту хотелось верить, что Каттер тщательно продумал свою ложь, однако он понимал, что никакой лжи тут нет. История дикая, но это дикая и простая правда. Он понимал, кто на самом деле все это время лгал. Камилль Валу. И Джесс.

Истон опустил взгляд на часы и покачал головой.

– А почему я, Каттер? К чему все эти игры?

– Я мог бы поручить своему адвокату поговорить с окружным прокурором. Думаешь, его кто-нибудь стал бы слушать? Сомневаюсь. Они закрыли дело, чтобы прикрыть свои задницы. Но если заговорит свой? Коп, у которого личный интерес? Если весть принесешь ты, им придется отнестись к ней серьезно.

– А почему ты был так уверен, что я не уничтожу часы? – спросил Фрост. – Я ведь подумывал об этом.

– Потому что ты честный, как бойскаут, – ответил Каттер. – Не беспокойся, мы получили от Иоланды не только фото, но и аффидевит. Даже если бы ты уничтожил часы, это ничего не изменило бы. Но я не верил, что ты их уничтожишь. Скажем так: ты коп, который делает что должно.

Каттер был прав. Истон знал, что ему придется сделать.

Он откроет дорогу неприятностям. Он подтвердит историю Каттера. Он погубит Джесс. Он выпустит на свободу убийцу своей сестры.

Фрост уже два часа в полной темноте сидел на приоконной скамье в своем доме на Рашн-Хилл. Он потягивал светлое пиво, которое уже успело согреться в бутылке от тепла его руки. Снаружи дождь лупил по стеклу, как залпы шрапнели. Из-за грозы и тумана склон холма и город внизу были невидимы.

В доме пахло подогретым перуанским сальтадо[11], которое еще днем загрузил в его холодильник Дуэйн. Все, что готовил брат, было деликатесом, но Фросту есть не хотелось. Съев несколько кусков, он отложил вилку, так что большую часть порции съел Шак.

Сейчас Шак спал, тряпочкой, как будто у него не было костей, повиснув на колене Истона. По возрасту черно-белый кот был взрослым, а по размеру – крохотным, с котенка. Они уже два года делили этот дом. Богато украшенный старомодный особняк Фросту не принадлежал, и он никогда не воспринимал его как свой дом, но поселился в нем только ради Шака. Так требовали условия. Прежняя хозяйка кота, старушка, была убита в спальне наверху, и когда Фрост расследовал это дело, они с Шаком прониклись друг к другу теплыми чувствами. Однако до определенного момента Фрост не подозревал, что старушка включила в свое завещание условие, требовавшее от любого, кто возьмет на себя заботу о коте, жить в доме до конца кошачьей жизни с арендной платой один доллар в год.

Так что Фрост покинул свою квартиру у бейсбольного стадиона и поселился вместе с Шаком в одном из фешенебельнейших районов города. Из мебели он привез с собой только старый диван, обитый твидом, поставил его в гостиной и использовал в качестве кровати.

Была почти полночь. День и вечер получились длинными. Из Сан-Квентина он вернулся в управление, чтобы поискать материалы по ограблениям в Мишн-дистрикт, и получил подтверждение всему, что рассказал Каттер о Ламаре Родесе. Час спустя он нашел сестру Ламара, Иоланду, и та опознала часы. Она носила их пять лет, и у нее имелись фотографии, доказывающие это. Все оказалось правдой.

Теперь ему надо было подумать о предстоящих событиях, однако к подобным размышлениям сейчас он готов не был. Вместо этого он думал о своей сестре.

О Кейти, чьи светлые волосы всегда напоминали о лете. О Кейти, которая была на четыре года младше, хотя посторонние часто считали их близнецами. Они были совершенно разными, но стали близкими друзьями. Интроверт Фрост предпочитал сидеть в тишине и читать исторические книги. У него никогда не было серьезных отношений с женщиной; к Шаку он был привязан сильнее, чем к кому-то еще. Кейти была полной противоположностью. Она жила ради людей. Совершенно чужие люди становились ее друзьями. Юноши падали перед ней ниц.

О Кейти, которая писала таким жутким почерком, что потом сама не могла прочитать свою писанину.

О Кейти, которая могла на пианино сыграть Шуберта, причем не хуже Горовица[12], а потом выдать «Ватиканский рэгтайм»[13].

О Кейти, которой сейчас было бы тридцать один и которая умерла на заднем сиденье своего «Малибу» от руки Руди Каттера.

Думая обо всем этом, вспоминая, как нашел ее окровавленное тело, Фрост зажмурился от боли. Шесть прошедших лет не смягчили его скорбь. Воспоминания обжигали как огонь, мешающий дышать.

Истон переложил Шака на пол и встал. Кот сонно поморгал, а потом забрался хозяину на плечо и так доехал до второго этажа. Фрост прошел через главную спальню – там на белом ковре, в том месте, где убили прежнюю хозяйку Шака, еще оставалось поблекшее пятно от крови, – в огромную гардеробную, вместившую практически все его пожитки.

«Коробка Кейти» стояла на верхней полке в самой глубине. Взяв ее, он по-турецки уселся на пол гардеробной и снял крышку, которую тут же принялся изучать Шак. В коробке лежало все, что осталось у него от сестры. Безделушки. Театральные программки. Записки с предсказаниями из печений в китайских ресторанах. Фотографии семейного турпохода в Йосемити, когда они трое – он, Кейти и Дуэйн – были еще детьми. Открытки и письма. Фрост за свою жизнь только дважды пересекал границу штата Калифорния, Кейти же много путешествовала. Она дважды ездила в Европу, побывала на Гавайях, в Мексике и на Аляске. Истон взял открытку, которую сестра отправила из Барселоны, и попытался прочесть ее, но, как обычно, почерк оказался нечитаемым. Однако вид ее почерка пробудил в сознании голос Кейти.

Он вспомнил тот последний раз, когда слышал этот голос, за два часа до ее исчезновения из пиццерии, где она работала.

«Вкусная пицца», – прозвучало в трубке, и он безошибочно узнал голос Кейти.

«Что вы сказали? – воскликнул он. – Невкусная пицца? Как вы умудряетесь?»

«Сколько можно повторять одну и ту же шутку?»

«Я подумаю над этим. Когда у вас самая поздняя доставка?»

«В десять. Захватить вам?»

«А как же. С колбасой и ананасом».

«Записано. Колбаса и никакого ананаса».

Однако она так и не пришла.

В восемь сорок пять Кейти вышла из пиццерии и поехала отвозить заказ. Час спустя мужчина по имени Тодд Клэри позвонил с жалобой на то, что ему не доставили пиццу. Сотрудники ресторана пытались дозвониться до Кейти, но она не отвечала на звонки. Они позвонили Фросту, Фрост позвонил Дуэйну, родителям и друзьям Кейти. Никто ее не видел. Он поехал во «Вкусную пиццу», а потом проследовал по ее маршруту от ресторана до дома Тодда Клэри на тот случай, если ненадежный «Малибу» встал где-то на дороге. Однако Кейти нигде не было.