Высоты мешков все равно было недостаточно. Оставалось еще около четырех футов пространства. Ричард согнулся и, лежа на самом краю, свесился в проем. Они сцепили руки. Однако это не спасло положения. Единственно, его рука помогла ей удержать равновесие. Она потянулась изо всех сил выше, как циркачка ухватила его за предплечья и вдруг почувствовала, что возносится ввысь. На плечи Ричарда легла огромная нагрузка. Еще до того, как ее локти оперлись о твердое дерево крыши, она успела подумать, а выдержат ли такое его мышцы. Он предельно напряг руки и ноги и изогнулся дугой, выдерживая двойной вес.

— Ох! — Ричард схватил ее за талию и резким движением втащил на поверхность крыши. Они упали, задыхаясь. Запах свежих опилок резко ударил в нос.

— Ничего себе! — выдохнула Линда. Ее пульс учащенно бился. Она в изнеможении раскинула руки. — Ты сильный… Я не знала, что ты такой сильный!

Он резко выдохнул.

— Это только так кажется.

Девушка приподнялась на локтях и воинственно огляделась вокруг. Они как будто находились в гигантском скворечнике, расположенном на верхушках деревьев. Звезды зависли над самыми головами.

— И как, интересно, мы спустимся вниз?

— Спускаться всегда легче, чем подниматься.

— Вряд ли, если ты не циркач. — Она пригляделась и увидела землю далеко внизу. — Это небезопасно…

Он медленно поднялся на ноги.

— Риск не бывает безопасным, Ежик. Хватит трястись от страха, лучше наслаждайся видом.

Его руки подхватили ее за локти и заставили встать. Девушка могла поклясться, что почувствовала даже сквозь свитер, как его пальцы жадно касаются ее тела, как если бы плотная шерстяная вязка внезапно стала тоньше шелка. Затем его руки сомкнулись вокруг нее, заставив ее полыхать в огне. Звезды плясали перед глазами. На несколько чудесных мгновений она вспомнила, что это такое — чувствовать его руки.

Так же внезапно Ричард убрал их. Но она видела, как судорожно он схватился за металлический каркас купола, в то время как его глаза были буквально прикованы к озеру.

Ветер растрепал ее волосы. Она пригладила их, облизывая пересохшие губы.

— Да, здесь действительно красиво.

— Достаточно красиво, чтобы рискнуть своей жизнью?

— Я не говорила этого.

— Так какого черта ты собираешься парить на дельтаплане и карабкаться по скалам?

Линда чувствовала, что все ее жизненные позиции, принципы и правила смешались сейчас в единый огромный клубок, с каждым мгновением еще более запутывающийся от присутствия Ричарда. Она сказала, что жаждет перемен. Но перемены предполагали присутствие Ричарда в ее жизни и навсегда разбитое сердце, потому что она знала: тому ничего не стоит уехать в любой момент. Это-то и останавливало ее всегда — горькая перспектива остаться брошенной в Мидлхилле с целым ворохом ничего не значащих воспоминаний. И так до старости — ничего, кроме воспоминаний.

— Потому что я… — Она наполнила легкие сладким ароматом ночи. Ее взгляд был устремлен на дальний берег, туда, где черная, мерцающая поверхность озера встречалась с темно-зеленым массивом деревьев. Решись, наконец, подумала она и ринулась вперед. — Потому что, не имея в виду физическую близость, я хочу тебя! — Ветер свистел в ее ушах. — Я хочу побыть с тобой и понять, можем ли мы, можем ли… — сейчас разверзнется земля, — можем ли мы еще что-то испытывать друг к другу?

Глубокая тишина обволокла ее, холодная и пустая.

Ричард заставил ее забраться на этот купол, чтобы показать, что она не способна на отчаянную храбрость. Но он промахнулся. Девушка сделала первый шаг, и теперь она решилась на следующий, пожалуй, даже на прыжок вперед, рискуя при этом головой и сердцем. Но переломанные кости срастаются, сердечные раны заживают не так легко.

Она вспомнила, как Сьюзи говорила, будто Бейли зачаровывают надолго. Это была сущая правда. Линда хотела попробовать еще раз оказаться вместе с Ричардом с того ее восемнадцатилетия — той ночи, о которой они никогда не говорили. Это длилось уже семь лет. Линда сколько раз пыталась выбросить все из головы, но не могла.

Ужасающая тишина продолжалась.

Она взглянула на Ричарда. Его профиль, будто высеченный из камня, был непроницаем.

Он весь состоит из свободы и воли, подумала она. И ни капельки сочувствия и нежности… А может быть, спрятанная под бравадой, суровостью и безразличием, в глубине души таилась хоть частица любви для нее? Самая капля?

Тогда, семь лет назад, она открыла дверь гостиничного номера и изумленно воскликнула:

— Ричард?

— Линда? — Он был не менее поражен, увидев ее. — Что ты здесь делаешь?

— Я… Я… — Линда нервно сжимала край легкой одежды под горлом. Мужчина бросил взгляд поверх ее плеча на гостиничный номер, весь заставленный свечами, стараясь не смотреть на то, как ее грудь вздымается под прозрачным шелком.

— Извини, не предполагала, что войдешь ты. Я ждала… — Ее голос замер. Она отступила назад, порозовев от смущения.

Ясно кого, подумал Ричард. Чарльза! Звук приближающейся машины заставил Линду броситься вперед. Она схватила его за руку и втянула в комнату, закрыв дверь.

— Он не придет?

— Не знаю. Я получил эту записку. — Ричард полез в карман, немного помедлил, чтобы случайно не вытащить фотографию, украденную на вечеринке.

Линда вырвала бумажку из его рук. Ее глаза гневно сверкнули.

— Кто дал ее тебе?

— Один парень. Кто-то сказал, что Бобби оставил ее для меня. Я не знал, как поступить… — Ричард пожал плечами.

От расстройства Линда забыла о пеньюаре и короткой комбинации, надетой под него. Ее ноги обнажились, как и большая часть тела.

Ричард резко сел на кровать. Ему стало не по себе. Он не должен был таким образом думать о ней, ведь она была девушкой его брата.

Линда изумленно смотрела на скомканную записку, ее длинные светлые волосы мягко спадали на обнаженные плечи.

Ричард прочистил горло:

— Что, не тот брат? Да?..

Ночной ветер становился все прохладнее, он влетал в недостроенное помещение, вздымая строительную пыль и опилки. Ричард стоял на самом краю крыши и не смотрел на нее.

— Ты знаешь, что я ездил в Японию? — спросил он вдруг.

Она сделала неопределенный жест рукой.

— Три года назад. — Его голос звучал хрипло.

— Да, я, кажется, что-то слышала об этом.

— Так вот, это была незабываемая поездка. Сначала меня просто обуревала идея покорить одну вершину, но в результате я провел в той стране полгода. Японцы — удивительный народ. Их философия жизни в гармонии с природой вдохновляет. Я не думал, что мне это может понравиться, но так случилось. Ты когда-нибудь видела японский сад? Абсолютное совершенство. Люди бережно превращают необработанные дебри в эталон красоты.