— Дальше, — подгонял Ричард.

Все же — или лезть дальше, или падать? Она опять преодолела себя и стала карабкаться выше. Ее бедра горели так же, как и руки, в висках словно стучали деревянные молотки, когда вдруг на расстоянии вытянутой руки она увидела спасительный навес. Зацепившись за него из последних сил, она втянула свое измученное тело на его поверхность и осталась лежать, тяжело дыша и слушая, как бешено колотится сердце.

— Ничего страшного, — прошептала она, чувствуя ласковые лучи солнца на своем лице и ветер, обдувающий ее тело.

Последние несколько ярдов она преодолела автоматически. Она глубоко вздохнула, стоя на вершине скалы и освободив веревку, затем крикнула Ричарду, что отцепилась.

Он поднялся без задержек. Это было легко для тебя, могла бы она сказать, но удержалась.

— Эй, — торжественно воскликнул он, вставая на край вершины, — поздравляю! Ты совершила свое первое восхождение.

Ее сердце сделало один сильный толчок. Ричард стоял в лучах солнечного света, и его лицо сияло. Его улыбка сводила ее с ума. Как она могла дать одурачить себя и поверить, что они просто друзья? Нет, они, конечно, были друзьями.

Но они могут стать и любовниками.

— Спасибо! — Она обессиленно села, даже не взглянув куда. Сейчас ее устраивала любая горизонтальная поверхность.

Ричард опустился позади нее, поколебался и неуклюже погладил ее по колену. Все утро они словно испытывали друг на друге отрывистые и неуклюжие прикосновения, то когда он застегивал на ней снаряжение, то когда показывал различные захваты и движения… Он стоял совсем близко, когда она делала свои первые маневры на скале.

— Как ты себя чувствуешь?

Она выплюнула песок.

— Уф! Дай подумать. Мои колени разбиты, локти тоже, мышцы болят, пальцы содраны и внутри у меня все трясется, как желе.

— Значит, ты чувствуешь себя прекрасно.

Она расстегнула шлем. Ее волосы спутались и вспотели под ним.

— Ты прав. — Она отряхнула джинсы. — Вероятно, это потому, что я хотя бы чувствую себя живой.

— Ммм…

— Знаю, знаю. Тебе смешно! Ты думаешь, что подъем, который я совершила, равносилен прогулке по склону холма. — Она погрозила ему пальчиком. — Будь снисходителен, дай мне порадоваться минутной иллюзии своего величия.

Он встал и начал закреплять веревку, чтобы можно было спуститься.

— Для новичка ты сделала все очень хорошо.

Линда огляделась. Стояла глубокая осень, но по крайней мере сегодня ей показалось, что зима еще очень далеко. Было тепло, и жухлая трава мягко шелестела внизу. Две тонкие нити дорог прорезали усыпанную высохшими листьями долину, исчезая за горизонтом.

— Надо сделать альпинизм бизнесом, — высказалась она, — это способ сойти с ума.

— Это спорт и ничего более.

— Давай не будем об этом. Я видела твою фотографию на фоне Гималаев. Чистое сумасбродство.

— Это не так страшно, как кажется. Когда знаешь, что делать, и принял меры предосторожности.

— Если бы это было действительно безопасно, тебе было бы неинтересно.

Ричард собрал веревку кольцами и встал на самом краю скалы, вглядываясь в горизонт.

— Ты думаешь, я хочу умереть?

Она сглотнула, — скажи мне сам.

— Нет, не хочу.

— Это хорошо, — она помолчала, — но хочешь ли ты жить?

— Как это?

— Я спрашиваю тебя о будущем. Или ты собираешься стать одним из одиноких мудрых стариков, живущих высоко в горах и питающихся молоком диких коз?

Он улыбнулся, но глаза оставались задумчивыми.

— А это идея. Молоко диких коз не такое уж противное на вкус.

Она вздохнула:

— Ты невозможен.

— Я же говорил.

— Заметил, наша беседа все время идет по замкнутому кругу.

— Круг жизни бесконечен.

Линда обреченно покачала головой и замолчала, ее мысли сейчас были заняты совсем другим. Она пыталась понять, зачем Ричард пошел у нее на поводу и помог ей выдержать это испытание. Тот подошел и сел рядом. Вместе они следили, как облака отбрасывают тени, проплывая над вспаханными полями. Трава колыхалась от ветра, напоминая море.

Она прикрыла глаза и искоса взглянула на Ричарда.

— Мне кажется, у меня открылось второе дыхание. У нас есть время сделать еще одно восхождение? — Она так не хотела, чтобы это утро закончилось.

— На сегодня достаточно. Но завтра можно попробовать взобраться на карьер. Там хорошие скалы. Или на Синий утес.

— Я предпочитаю взбираться здесь. Тут достаточно круто и опасно для меня.

— Не стоит штурмовать скалу, не подходящую тебе по уровню мастерства.

Она усмехнулась:

— Ты считаешь, что у меня есть уровень мастерства?

Ее наставник тоже усмехнулся:

— Что-то вроде.

— Если ты думаешь, что я смогу…

— Намного важнее, чтобы ты сама думала так.

Она отсалютовала:

— Я — скала!

— Что?

— Это такое заклинание, которое я использую, когда мне страшно. Я уважаю гору, я чувствую гору, я — скала! — Она погладила рукой нагретый солнцем гранит.

— Что ты делаешь? — спросил Ричард, когда девушка стала шарить рукой вокруг.

— Ищу кое-что… Не просто какой-нибудь камень. Он должен быть особенный, со значением.

Линда закончила шарить вокруг себя и свесилась с уступа. Достала один из маленьких камушков, застрявших в расщелине. Это была галечка правильной формы в крапинку. Она поднялась и протянула ее Ричарду. Тот странно посмотрел на нее.

— Замена, — объяснила она, — вместо того, что я потеряла.

— Ты сегодня поднялась. Сохрани это, — сказал Ричард хрипло и быстро вложил камень ей в руку. Он отвернулся и стал заново проверять карабины и сворачивать веревку.

Линда побледнела. Она не могла ничего понять, ее будто ударили! Ее друг не хотел брать камень, значит, не хотел ее саму. Может быть, она что-то пропустила, но сейчас она была не в состоянии рассуждать здраво, анализировать, что именно произошло между ними. Ей было больно. Очень больно.

Семь лет отчаяния, скрытого под маской безразличия, — это было и так слишком тяжело вынести. Она взмахнула рукой, собираясь выбросить камень, но в последний момент не стала разжимать пальцы. Внезапно ей пришло в голову, что Ричарду не все равно.

Это надежда, подумала она. Сохрани камень. Когда все уже сказано и сделано, даже маленький камешек может подарить надежду.

Не стоило вспоминать об этом, но мысли о произошедшем с ними семь лет назад до сих пор неотвязно преследовали ее.