Уитли заколебался.

– Честно говоря, я хотел бы сейчас забрать дочь и поехать домой.

– Всего пять минут. Обещаю.

Гас кивнул и вышел.

Детектив Кесслер вопросительно посмотрел на Энди:

– Да отпустите вы парня. С бумагами я разберусь потом.

– Дело не в бумагах. Надо расспросить его о жене.

– Сейчас? Зачем?

– Не хотелось бы делать преждевременных выводов, – сказала Энди. – Агент Сантос – специалист, и завтра она выскажется. Но вот что мы уже имеем. Три убийства. Все жертвы удавлены, все со следами пыток. Первые два убитых почти идентичны. Третья – женщина тридцати с чем-то лет.

Она посмотрела на тело, распростертое на хирургическом столе.

– Если учитывать состояние разложения, то, думаю, мы все подозревали, что это не Бет Уитли. Уверена, доктор Фицсиммонс подтвердит – нелегко точно указать время смерти, когда над телом поработали и животные, и стихия. Но я бы предположила, что эта женщина умерла до исчезновения Бет Уитли в воскресенье.

– Вполне допустимое предположение, – кивнул доктор.

– Итак? – спросил Кесслер.

Энди продолжала:

– Возможно, мы столкнулись… не знаю, как это назвать. Парные убийства. Первые две жертвы – мужчины, похожие друг на друга, – составляют пару. Третья – женщина, не имеющая с мужчинами ничего общего, кроме удавления и чрезмерной жестокости. Правда, при этом она – случайно или нет – похожа на исчезнувшую Бет Уитли.

– Думаете, Бет Уитли – пара, как вы выразились, этой женщины?

– Возможно. Вот почему необходимо узнать о миссис Уитли побольше. Ее режим, образ жизни. Все, что угодно. Когда мы лучше узнаем, кто такая Бет Уитли, – закончила Энди, бросив еще один взгляд на тело, – думаю, нам будет гораздо проще выяснить, кто это.

Кесслер почесал в затылке, обдумывая услышанное.

– Идея вполне в духе агентов ФБР.

– Что вы этим хотите сказать?

– Ничего. Если желаете задать Уитли какие-то вопросы, чувствуйте себя как дома. Только не сердитесь, что я не цепляюсь за это дело обеими руками.

Цинизм детектива раздражал, но, направляясь к двери, Энди думала только об обеспокоенном человеке в приемной. На мгновение она остановилась и посмотрела Кесслеру в глаза:

– Знаете, Дик, я надеюсь, что вы правы. Надеюсь, что моя парная теория – просто дерьмо. Потому что иначе у нас одна-единственная хорошая новость в куче плохих.

Кесслер понял ее.

– «Хорошая новость, мистер Уитли. Это не ваша жена там, на столе».

– А плохая новость, что она, возможно, еще туда попадет. – Энди открыла дверь, и они с детективом вышли в приемную.

Энди решила расспросить Гаса прямо на месте. Здесь было довольно тихо, и беседа меньше будет походить на допрос. Агент Хеннинг предпочитала, чтобы жертвы не чувствовали себя подозреваемыми.

Гас остался сидеть на кушетке, Энди и Кесслер принесли себе кресла и сели напротив. Энди не стала делиться с Уитли своей «парной» теорией. Человеку и так плохо. Незачем посвящать его в полицейские гипотезы о серийном убийце, который подбирает жертвы парами.

– Мистер Уитли, – тихо сказала Энди, – я бы хотела получить кое-какую информацию о вашей жене. Не рост, вес и цвет волос – что-то более личное.

– Насколько личное?

– Ничего смущающего. Если мой вопрос покажется вам нескромным – не отвечайте. Давайте начнем с общих моментов. Ваша жена работает?

– Нет.

– Какой у нее режим дня?

Гас неловко пожал плечами:

– Смотря какой день.

– Давайте разберем их по одному. Понедельник.

– Утром она отвозит дочь в школу.

– Дальше?

– Забирает ее.

Энди улыбнулась, стараясь успокоить Уитли.

– У нас образовался пробел. Чем она заполняет день?

– Вы имеете в виду, по понедельникам?

– Давайте не цепляться за какой-то конкретный день. Я хочу помочь вам. Выберите любой день недели. Просто расскажите, как ваша супруга проводит время.

– Я связался с компаниями, торгующими по кредитным карточкам, чтобы проанализировать последние выходные и понять, где Бет потратила деньги. Но вообще-то говоря, я не могу сказать, что знаю все мелочи, которыми она обычно занималась днем.

– Ну хорошо. Ваша жена состоит в каком-нибудь клубе или организации?

– По-моему, она ходит… куда-то. Нет, это было до рождения Морган.

Энди посмотрела на Кесслера, потом снова повернулась к Гасу:

– Ну а ленчи? Есть у нее любимый ресторан?

– Наверное, есть. – Уитли помолчал, словно пытаясь что-то сообразить. – Правда, не припомню, чтобы она когда-нибудь упоминала… Может быть, просмотрев выписку по карт-счету, я смогу выяснить это.

– А куда она ходит за продуктами? Где покупает бакалею?

Гас промолчал.

– Она занимается гимнастикой?

– Да, – твердо сказал Уитли, обрадовавшись, что попал в цель.

– В каком клубе?

Его воодушевление угасло.

– Мне надо проверить.

Энди заколебалась, прежде чем задать следующий вопрос. Казалось, в тишине Гасу неуютно. Кесслер наклонился вперед, выгнув дугой бровь:

– Мистер Уитли, вы и ваша супруга счастливы в браке?

– Какое отношение это имеет к делу?

– Вы, кажется, очень мало знаете о женщине, которая спит рядом с вами.

– К чему все эти вопросы? Вы по-прежнему думаете, что случившееся как-то связано с супружеской ссорой?

Кесслер бросил на Гаса оценивающий взгляд:

– Я ничего не исключаю.

– Ну, так лучше вам это исключить. Иначе впустую потратите драгоценное время.

– Пожалуйста, – сказала Энди, – не сердитесь.

– Я имею полное право сердиться. Что с того, что я не знаю каждую мелочь о том, как моя жена проводит день? Это не означает, будто мне наплевать на то, что с ней происходит.

– Вы совершенно правы.

– Тогда почему вы мучаете меня?

Энди уже открыла рот, но остановилась. Было преждевременно сообщать Гасу, что его жена может оказаться жертвой парного убийства, да и вообще все эти вопросы никуда не вели.

– Простите, мистер Уитли. Уже поздно, а вы испытали слишком много для одного вечера. Возвращайтесь домой, к дочери. Уверена, ей очень нужна ваша поддержка.

– И еще многое в придачу, – отозвался он, судя по всему, подавленный.

Кесслер заторопился, словно скупые ответы Гаса внезапно разожгли его интерес: