Энн понимала, что если бы Макс хотел пойти вместе с ней, то вел бы себя по-другому. Но она не могла оставить его здесь одного, отчаявшегося и промокшего.

Энн посмотрела в зеркало заднего вида — она отъехала уже около мили от того места, где Макс свернул с дороги. Плавно развернув машину, Энн поехала в обратном направлении, остановилась, немного не доехав до нужного места, вышла и, перебравшись через проволочное ограждение, направилась следом за Максом.

Старые деревья обступили Энн. Тут были и хвойные вечнозеленые, и лиственные, которые теряли пожелтевшую листву под потоками дождя. Деревьям было тесно, казалось, они расталкивали друг друга ветвями, чтобы освободить для себя побольше пространства. Под ногами хрустели сучья, но Энн и не пыталась двигаться бесшумно — пусть Макс услышит, она не хотела подкрадываться неожиданно.

Энн прислонилась к старому дубу и погладила его покрытую мхом кору. Запах гниющих листьев поднимался от земли и вызывал странные тревожные ощущения.

Что она могла предложить Максу? Только дружбу. И он, похоже, не ждал от нее ничего большего — пока. Несколько мимолетных поцелуев, и Энн дала понять, что продолжения не будет. Когда же она оставалась одна и могла дать волю своему воображению, то представляла себя в объятиях Макса. Она хотела быть рядом с ним всегда, делить постель ночью и все дела и заботы — днем. Она хотела найти убежище в его объятиях и частенько представляла себе, какой отличный секс у них мог бы быть. Мог бы, но никогда не будет. Слишком велика вероятность того, что близость с Максом закончится для нее полным крахом.

Деревья расступились, и в просвете Энн увидела Макса. Она нагнала его даже быстрее, чем ожидала, но не окликнула. Остановившись за деревом, она наблюдала, как он водил по земле длинной палкой, останавливаясь время от времени и оставляя метки. Энн не могла понять, что он делает. Измеряет участок? Тем временем темнота сгущалась. «Неподходящее время для прогулок», — подумала Энн. Она вздохнула, вернее, услышала тихий вздох, но не почувствовала, как воздух поступает в легкие. Попробовала позвать Макса, но он не услышал.

Тут все вокруг озарилось светом — это были языки пламени, вырвавшиеся непонятно откуда. Раздался треск и шипение — все стихло — пламя исчезло. Но Энн успела почувствовать его жар.

Она понимала, что происходит — ее ночной кошмар опять вернулся к ней, только теперь наяву. Но на этот раз Энн не допустит, чтобы он завладел ею.

Листья посыпались на голову Энн, запутались в волосах и легли на плечи. От испуга она почти неслышно всхлипнула и стряхнула их.

Раздался странный скрежет. Как будто что-то тяжелое тащили по земле, задевая о камни. Энн закрыла глаза и увидела то же, что и всегда. Мужчина тащил одеревеневшее женское тело, бросал его на землю, расчищал лопатой небольшую площадку от листьев и рыл углубление в земле.

Энн упала на колени и обхватила руками ствол дерева. Ее льняная юбка мгновенно намокла. Энн закричала, но мужчина не обращал на нее внимания.

Стало совсем темно, и Энн больше не видела ни мужчины с лопатой, ни женского тела, лежащего на земле. Потом появилось слабое свечение, которое постепенно усиливалось. Казалось, все происходит на сцене театра. Появился Макс, он был уже довольно далеко и медленно шел вперед, ощупывая землю палкой.

— Макс! — крикнула Энн.

Он обернулся, но, кажется, не увидел ее и продолжал медленно двигаться вперед. Энн попыталась догнать его, но ноги отказывались ее слушаться. Появилась ноющая боль в висках, щеки горели. Где она была на самом деле? Почему никто не слышит ее? Почему никто не понимает, что она здесь, рядом?

С трудом оторвав ногу от земли, Энн сделала один шаг, потом второй, потом третий. Широкие шаги — но продвинулась вперед не больше чем на дюйм. Она покачнулась и расставила руки, чтобы удержать равновесие.

— Макс! — крикнула она еще раз, но он стал стремительно удаляться. Он бежал, не касаясь земли, и его силуэт становился все меньше и меньше. Свечение ослабло — эта часть фантасмагории закончилась.

Энн снова была в темноте. Мокрые волосы облепили лицо. Пугающая тишина обволакивала все вокруг. Пи шорохов, ни скрежета, ни шагов.

Затаив дыхание Энн с трудом разлепила мокрые ресницы. Кругом мгла, влажная, горячая мгла — ничего кроме мглы. Где-то позади пролегала дорога, там стояла ее машина. Там было спасение. Но с пугающей ясностью Энн осознала, что пути назад нет. Она не сможет сделать ни шага. Все против нее. Она никогда не вернется назад. Она никогда не попадет в Сент-Мартинвилл, никогда…

Тишину прорвал однотонный звук трубы, тоскливый и глубокий.

Энн собралась с духом и обернулась. К ней приближался мужчина. На этот раз он держал лопату на плече, а другой рукой тащил за собой женщину. Она извивалась и вырывалась в полной тишине — ее голова была замотана серебристой лентой, которая глушила крик.

Энн хотела закричать, но мужчина прошел в двух шагах от нее, отвернув лицо. Она должна была остановить его! Остановить убийство!

Он бросил женщину на опавшие мокрые листья и стал собирать ветки и сучья для костра. Все происходило совершенно бесшумно. Ветки плавно опускались одна на другую, и куча хвороста постепенно оседала. Мужчина отошел в сторону, зажег факел и поднес пламя. Потом поднял тело женщины и бросил его на горящую кучу хвороста, как будто это была еще одна ветка. Тело крутилось в воздухе в свете костра, руки и ноги болтались из стороны в сторону.

Энн подняла руки и закричала. Она шла вперед, на этот раз быстрее, чем раньше. Искры уже долетали до нее, обжигая лицо и ноги, ей казалось, что тысячи маленьких раскаленных добела иголок впиваются в кожу.

— Не убивай ее, — закричала она, — не убивай!

Макс бросил палку и кинулся бежать в ту сторону, откуда донесся отчаянный вопль.

— Ну, ну, не бойся. — Макс в считанные секунды подбежал к Энн, распростертой на земле. Девушка была бледна, волосы промокли и растрепались, а взгляд был устремлен в никуда.

— Энни!

Энн закричала, она кричала снова и снова, размахивая руками, словно сражаясь с кем-то невидимым.

— Энни, — Макс попытался обхватить ее за плечи, — Энни, сделай вдох, сделай глубокий вдох.

Девушка издала странный булькающий звук и посмотрела на него. Нет, его она не видела, в его сторону был направлен пустой безжизненный взгляд.

Он встал на колени, стараясь поднять Энн, и тут же получил оплеуху. Девушка сражалась, как зверь, так, словно защищала свою жизнь.

Надо было действовать быстро и жестко, иначе Энн могла нанести увечья не только ему, но и себе самой. Он навалился на нее всем телом, сжал ее руки, с трудом поднялся, прижимая ее к себе так, что лицом Энн уткнулась ему в грудь, и медленно пошел в сторону дороги.

— Неееет! — закричала она, вырываясь. — Прекрати это! Не мучай ее больше!