– Эй, ты что делаешь?

– Пуговицы расстегиваю,– пробормотал Дима.

С кофточкой Дима разобрался на счет «раз» и занялся молнией на Катиных джинсах.

– Димка, не увлекайся!

– Лежи, лежи,– ласково прошептал Дима.– Все будет нормально.

– Ты чего, всерьез?

– Серьезней не бывает.

Катя попыталась сесть, но Дима крепко обнял ее и заставил лечь обратно.

– Да что это такое! – рассердилась Катя.– Что за насилие! Отпусти немедленно!

Почувствовав, что Дима ее уже не держит, она вскочила с дивана, отошла к окну и, сердито сопя, принялась застегивать кофту.

– Ну и почему? – донесся с дивана Димин обиженный голос.– Что я не так делаю?

Катя буркнула что-то банальное насчет наглости и распускания рук, чувствуя, что говорит не то. Она не могла внятно объяснить даже себе, почему она отталкивает Димку. Ведь он ей нравился, и она, в принципе, была не против, но… Не здесь, и не так. В том, чтобы спьяну тискаться на чужом диване, не было никакой романтики. Катя втайне мечтала, что у нее все будет как-то потрясающе и необыкновенно… Даже тогда, с Ротгаром, когда было дико страшно, и она понимала, что любовь тут ни при чем, а ее вот-вот убьют… какие это были невероятные, сильные переживания! А тут всё как-то… неправильно. По?шло и скучно.

– Кать, ты что, боишься? – вкрадчиво произнес Дима.– Так я аккуратненько… я знаю, как надо…

– Ох, лучше отстань,– вздохнула Катя.

Дима поднялся с дивана, подошел к ней и нежно обнял за плечи.

– Катенька…– едва слышно спросил он ее в самое ухо.– Разве я тебе неприятен?

От Димки пахло пивом. Катя вдруг почувствовала, что раздражается.

– Да, неприятен,– и дернула плечом, стряхивая его руки.

Оскорбленный Димка отступил назад.

– Что ж ты раньше не говорила, что я тебе противен? – язвительно спросил он.– Раз так – извини. Больше не буду тебе докучать!

Катя услышала, как Дима вышел из комнаты. Небо за окном уже светлело. Кате вдруг стало как-то грустно.

В прихожей Димка что-то уронил и прошипел грубое ругательство.

«Может, зря я с ним так резко? – подумала Катя.– Он же не хотел ничего плохого. Он меня любит, естественно, что ему хочется всего такого…»

Надо его вернуть и помириться. Попытаться хотя бы объяснить, что он не плохой и не противен, а просто сейчас неподходящий момент…

– Димка! – решившись, тихонько позвала Катя.

В ту же секунду с грохотом захлопнулась входная дверь. Димка ушел, разочарованный и злой. Катя не стала его догонять. Она пошла на кухню, поставила чайник и задумалась о Димке и своей горькой девичьей судьбе.

– Вот теперь и сиди тут одна, как дура,– сказала она себе, подводя итог раздумьям. Потом зевнула, выключила чайник и пошла спать.

Злющий Димка шел напрямик через дворы в сторону метро «Маяковская», почти не замечая, куда его несут ноги.

Он думал о Кате и о постигшем его неожиданном и несправедливом обломе. «Ну что я не так сделал? – думал он, минуя спящие дворы-колодцы и непроглядный мрак подворотен.– Это она такая дура, или я чего-то напортачил? Всё же было замечательно. Пустая квартира, мы оба выпили, расслабились… И вдруг такой облом. Может, у нее еще кто-то есть, кроме меня?»

Димка азартно принялся прикидывать, кто бы это мог быть. Если бы у него возник повод начистить кому-нибудь морду, это бы его слегка утешило. Хотя если это, к примеру, Коля Голый… Такому, пожалуй, начистишь…

Нет, вряд ли. Если бы это был Коля, он не стал бы на глазах у Кати обниматься с этими голыми девками…

Вспомнив о том, что началось в «Шаманаме» незадолго до их ухода, Дима почувствовал возбуждение. Такого количества голых сисек он раньше не видел даже по телевизору. Эх, если бы он остался, ему бы, наверно, тоже что-нибудь… А Катя утянула его прямо-таки силой. Увела – и обломила. Нет, ну правда обидно! Вон Стасик только познакомится с девчонкой – и она тут же у него в постели. А чем он, Дима, хуже? Да ничем! Вот купит машину, тогда… Тогда вообще всё! Всё у него будет. А Катя… Да ну ее!

Тут Дима вспомнил, что у Стасика, такого умелого и ловкого по части секса, с Катей тоже ничего не вышло – и злорадно усмехнулся. Но тут же пригорюнился опять. Наверно, он все-таки что-то не так сделал. Схватил, начал раздевать… А как было надо?

Уж себе самому Дима мог признаться: не знает он, как надо. Что бы он там ни говорил Кате, а опыта общения с женщинами ему не хватало. Катастрофически не хватало.

«Куплю себе шлюху! Вот завтра и куплю. Заплачу ей как следует – и пусть она меня всему научит!» – решил он.

И неожиданно обнаружил, что стоит напротив глухой кирпичной стены. Стену украшала аккуратная железная дверь с глазком и крылечком. Над дверью горела лампочка, почти не освещающая темный двор. Других выходов, кроме того, которым пришел Дима, поблизости не наблюдалось. Тупик, что ли? Только этого не хватало! Теперь еще и назад переться придется!

И тут железная дверь в стене медленно открылась, и в дверном проеме возникло, выступая из тьмы, чудесное видение. Невероятно прекрасная девушка с светлыми распущенными волосами до талии, едва прикрытая прозрачным пеньюаром, стояла, босая, на пороге, глядела прямо на него и улыбалась.

Дима застыл, как зачарованный.

«Ну все. Глюки пошли,– беспомощно подумал он.– На почве эротических переживаний и обломов. Как там называется – сублимация… или депривация… забыл…»

Таращась на видение, Дима забыл обо всем на свете. Красавица прищурила огромные синие глаза и насмешливо улыбнулась.

– Я тебя помню,– знакомым певучим голосом сказала она.

Вдруг Дима тоже узнал ее.

– Добрый вечер,– с трудом выдавил он.– Добрый вечер, Карина.

– Добрая ночь,– уточнила эльфийка.– Здравствуй, Дима.

– Я просто шел мимо и случайно забрел в ваш двор…– пробормотал Дима.

– Случайно? – Карина мелодично рассмеялась.– Никаких случайностей, мальчик. Тебя привел сюда знак.

– Какой еще знак? – вконец растерявшись, пробормотал Дима.

– Вот этот,– промурлыкала Карина и взяла Диму за левую руку.

От этого прикосновения его бросило одновременно в жар и в холод. Карина стояла совсем близко. Одной рукой она держала его запястье (между прочим, довольно крепко), а другой легко водила по внутренней стороне его руки возле ладони.

– Вот он, мой знак. Ты не видишь его, но он есть.

– Что значит – ваш? – пролепетал Дима.

– То и значит – мой,– снисходительно сказала эльфийка.– Метка. Тавро. Знак того, что ты принадлежишь мне.

Дима, из последних сил борясь с наваждением, попытался осмыслить сказанное. Метка? Тавро? Что-то он такое слышал. Это было связано с Катей…