путем демонстрации своих высочайших навыков и полезности. То есть шестерить по высшему разряду. Да и хрен с ней, с этой крышей. От мелких шакалов Фролов сам отобьётся, а от крупных хищников спрячется. Годный план, решил наш герой, когда диван был установлен в гостиной. И почти сразу пошел на второй этаж отрабатывать приёмы защиты от шпаны.

Нехорошо получилось — от хулиганов Петя собирался отбиваться с помощью ствола, и подготовку закономерно начал с отработки навыков стрельбы, те самые операции по извлечению и изготовке к стрельбе, которые должны производиться на автомате за полсекунды. Оказалось, что отбиться от жены с пистолетом не вариант. Вернее даже наоборот — хочешь агрессии от законной супруги — покажи ей оружие. Сначала тряпка, потом крик: «В моём доме никакого оружия!», потом опять тряпка, слёзы, крики, обвинения во всех грехах, включая истребление младенцев в Египте еврейским богом Яхве.

Если бы Фролов был тряпкой, такой, какую использовала жена в борьбе с гонкой вооружений, то и роман бы не стоило мутить. Но подкаблучник из нашего героя получился хреновенький. Хорошо поставленным голосом он начал орать о незыблемом праве мужчины на самооборону в целом и защиту семейных ценностей в частности. Потом перешел на личности, как бы намекая, что этот дом не собственность Лены, да и сам Пётр, кстати тоже. Все эти сугубо мирные изречения сопровождались демонстративными ударами по обрешётке стены, потом ломанием досок, метанием попавшихся под руку предметов, коих на втором этаже было не так много, но таки было что метать. После особенно удачного броска молотка, который улетел далеко за пределы комнаты и даже участка, высокие ругающиеся стороны решили, что орать уже хватит. Тем более, что на второй этаж подтянулись Сережка с Андрюшкой и тоже начали орать в голос, стоя на сквозняке. Вот им точно орать не по статусу, дети были успокоены и отнесены вниз, а там и спор почти стих.

— Зачем тебе оружие? Ты знаешь, что оно убивает? Чехов в своё время очень точно сказал: если на сцене в первом акте висит ружьё, во втором оно обязательно выстрелит.

— К счастью, у нас тут не пьеса Чехова и вообще не спектакль. Лена, мы живём в реальном мире.

— И что, агрессия когда-то кому-то помогла решить хоть одну проблему?

— Вообще-то да. Куча людей регулярно решает проблемы агрессией и оружием.

— Приведи пример, Петя — обычно Лена звала своего мужа по фамилии, как это принято в Новоузловске, но порой, чтоб подчеркнуть сарказм своих слов, она начинала звать его Петей.

— Вот из этого пистолета меня пытались застрелить, когда грабили на дороге. Я застрелил бандитов из своего пистолета, чем решил проблему безотцовщины в семье Фроловых.

— А-а-а… ты… когда?

— Пару недель назад. Лена дорогая, забудь тот мир, в котором ты прожила первую четверть своей жизни. Всё изменилось, этот беспредел надолго. И если нужно носить за поясом ствол, чтоб выжить, я буду его носить. Иначе без меня ты со своим идеализмом пустишь по миру наших детей. Не готова ты пока к выживанию в тайге.

— А ты готов?

— Я давно готовился, если ты заметила.

— Так что, ты предлагаешь мне закрыть глаза на твой арсенал и жить, словно ничего не случилось?

— А ты хочешь пойти в милицию с заявлением на меня? Кстати, доносить на мужа тебя не обязывает даже уголовный кодекс.

— Чего ты ерунду мелешь! Кто на тебя доносить собирался! Идиот! — и Лена почему-то заплакала. Спич Фролова по поводу того, что и ей уже пора учиться стрелять из пистолета остался не произнесён. Может даже к лучшему, потому что его жене и так в этот вечер пришлось пережить многое. Хотя уже бывало такое, когда Пётр начинал что-то ломать, можно бы и привыкнуть. С другой стороны, молотки из окон еще не вылетали. Удачно, что у них теперь частный дом, вероятность случайных жертв семейных скандалов снижается кратно.

Так или иначе, но переселение прошло без серьёзных напрягов. Жизнь на новом месте начала входить в будничную колею, дорога от дома до работы теперь занимает всего пятнадцать минут, поскольку о пробках в городе пока не слышали. Не настолько много машин на дорогах, чтоб машины вставали колом как кишечник с непроходимостью. Поскольку осень уже бесчинствовала в полный рост, делать что-то по облагораживанию придомовой территории было бесполезно, так что Лена все свои силы направила на создание уюта, а мальчики, которые не ходили в сад по причине смены места жительства ей помогали, чем могли. А могли они многое, особенно если за ними не присматривать.

Глава 5

Работа

В один из вечеров Пётр вернулся с работы и понял, что кто-то что-то покрасил. Семья пояснений не давала, она вообще куда-то запропастилась. Как настоящий охотник, ориентируясь на звук, Фролов нашел всю компанию в ванной, вернее в самой ванне, где супруга мужественно билась с намыленными детьми, здоровыми и цветущими.

— Это ты еще лестницу на второй этаж не видел, поэтому такой спокойный.

— Да хрен с ней, перекрасим еще раз. Лучше скажи, дети целы?

— Чего им сделается, вот только пару дней им придется походить цветными — не отмываются заразы.

— Да и пусть ходят, так даже веселее — настоящий отец никогда не переживает по поводу такой ерунды, как раскрас его отпрысков. Главное, чтоб основной цвет совпадал в папиным. Сыновья, понимавшие, что что-то они сделали не так, ожидавшие и от папы порции внушений, расслабились и заулыбались. Вот и чудно, теперь, когда в семье мир, можно спокойно посмотреть на лестницу.

А лестница была на диво красочной. Синяя, желтая, зеленая и красная краска размашистыми и щедрыми мазками лежала на ступенях, перилах и даже на стене. Видимо, банка с черной оказалась парням не по зубам. Папина идея покрыть дерево лаком и оставить а-ля натюрель накрылась слоями краски. Некоторые слои смешивались или причудливо проступали сквозь более свежие, создавая интересные оттенки и сочетания.

— Лен, у тебя что-то есть на втором этаже, без чего нельзя обойтись в ближайшие день-два?

— Да ну, всё пока внизу. А что?

— А то, парни краску клали, не дожидаясь высыхания нижнего слоя. Так что сохнуть будет долго. Опять же, не везде хорошо прокрасили, придется поправлять. Особенно наверху, кстати, очень удачно вышло, что они красить начали сверху вниз, а то бы заблокировали сами себя на втором этаже. Пришлось бы по покрашенному идти, работу бы испортили.

— Я не поняла, ты что, собираешься оставлять это безобразие как есть?

— Ну