Ольга Юрьевна молча выдала гору бумажек, на которые Даша уставилась с недоумевающим видом.

– И что я должна с ними делать?

Кадровичка удивилась.

– Как что? Заполнить их, конечно.

– Заполнить? Руками, что ли? – в голосе Даши звучал неподдельный ужас.

Ольга Юрьевна осторожно поинтересовалась:

– А что, вы этого ни разу не делали?

Даша высокомерно ответила:

– Нет, конечно! Я работала все больше по заграницам, там на бумажках ничего не пишут. Знаете, есть такие программки для персонала, кадровики заполняют, а сотрудники только расписываеются в уголке. И все! Я даже не знаю, смогу ли я одолеть такую уйму бумаг. Давайте-ка оставим это до лучших времен. Я подпишу заявление о приеме на работу, и баста.

Оторопевшая начальница несколько раз открыла и закрыла рот. Но, видимо, указания, полученные ею свыше, были настолько четкими, что она только промямлила:

– Ну ладно. В следующий раз. Может быть, завтра?

Даша оптимистично ее поддержала:

– Может быть, завтра. Или послезавтра. А лучше всего, на следующей неделе.

Понимая, что этот ответ очень похож на «когда на горе рак свистнет», Ольга Юрьевна, не возражая, выписала ей временный пропуск в лабораторию Александрова. Глядя вслед новообретенной сотруднице, злорадно пробормотала:

– Ох, увидит тебя Артем, и полетишь ты от него быстрой пташкой. Надо же, какие у нынешних олигархов любовницы! Недаром он от нее избавился. Такая любого достанет, вульгарная донельзя, несмотря на внешность супермодели. Одета жутко, но кто его знает? Может, на западе это последний писк молодежной моды?

Поднявшись на седьмой этаж, Даша по-хозяйски распахнула двери лаборатории. Окинув помещение быстрым взглядом, заметила Рокшевского. Тот сидел у окна, развалившись в компьютерном кресле, и пристально смотрел в монитор. Лоб его от трудных размышлений прорезала глубокая морщина. На нем был серый пиджак, подчеркивающий широкие плечи, чуть розоватая рубашка с темно-серым галстуком, серые брюки, массивная золотая печатка на среднем пальце левой руки. По его мнению, именно так и должен выглядеть эталон мужской красоты и элегантности.

Даша быстрым шагом подошла к нему и плюхнулась на стоящий рядом стул.

– Ух ты, какой славный пупсик! – и она по-свойски ущипнула его за щеку. – Как зовут?

Кирилл от неожиданности подскочил и в изумлении уставился на нахалку. С ним подобным образом еще никто не обращался.

– Это что за чучело?

Даша оскорбилась. Пусть она и изрядно переборщила с макияжем, но этому типу право ее оскорблять никто не давал.

– Нет, так не пойдет! Ты жутко невоспитанный, пупсик! Впрочем, твое имя мне совершенно ни к чему! Я буду звать тебя пупсик. Это тебе в самый раз. Женат?

Рокшевский затравленно посмотрел по сторонам. Все коллеги, оторвавшись от своих компьютеров, озадаченно смотрели на невесть откуда взявшийся экстравагантный экземпляр. Хотя все ждали новую сотрудницу, никто не предполагал, что она может заявиться в столь неподобающем виде.

Кириллу не хотелось привлекать к себе столь пристального внимания, поэтому он довольно миролюбиво спросил:

– Откуда ты взялась?

Даша приподняла ровные брови.

– Если я тебе скажу «от верблюда», ты мне поверишь?

Рокшевский чуть привстал, не понимая, что ему делать. Даша бесцеремонно пихнула его обратно.

– Сиди спокойно, пупсик! Так ты женат или нет?

– А какое тебе дело до моего семейного положения?

Даша со спокойным нахальством заявила:

– Если не женат, я буду за тобой ухаживать.

– Не надо за мной ухаживать, я не инвалид!

– А я за инвалидами и не ухаживаю!

Все слышавший сидящий неподалеку Давид громко захохотал.

– Вот это да! До чего эмансипированная девица! Как тебя зовут и откуда ты взялась, действительно?

– Зовут меня Дарья Яковлева, а взялась я из Москвы. Хочу тут у вас поработать.

Он догадался:

– А, это ты и есть протеже Касаткина?

Даша гордо согласилась, ничуть не смутившись ехидному «протеже»:

– Ага, она самая.

Давид представился:

– Я Давид Штраух. Говорят, ты Оксфорд закончила?

– Кембридж.

– Это который в Америке?

– Нет, который в Англии.

– Значит, хорошо по-английски шпрехаешь?

– Шпрехаю я по-немецки, а по-английски спикаю.

– А еще что знаешь?

Даша пожала плечами.

– Много чего знаю, а тебе зачем?

Во время этого разговора она наблюдала за лицом Рокшевского. Постепенно на нем проступили самые противоречивые эмоции – от брезгливого ужаса до страха. Видимо, откровенные домогательства бывшей подружки олигарха на любовные подвиги его не вдохновили.

Даша внутренне возликовала, ведь именно этого она и добивалась. Теперь, если правильно разыграть имевшиеся у нее козыри, Маринка мигом станет женой этого субчика. Конечно, счастье в этом браке будет очень проблематичным, но чем черт не шутит?

Из небольшого кабинета, отделенного от основного помещения стеклянной непрозрачной перегородкой, вышел Артем Александров, привлеченный необычной девицей и странными разговорами. На нем были обычные синие джинсы и серый пуловер. Заурядная одежда, но даже в ней он казался значимее разодетого Рокшевского. Что-то в нем было, какая-то внутренняя сила. Или уверенность в себе?

Даше он напомнил отца и его окружение. Но тем значимость придавали большие деньги и власть, а тут, похоже, был талант, и большой.

Завлаб подошел к говорившим и напористо спросил:

– В чем дело?

Кирилл замялся, не зная, как корректно донести до начальника суть происходящего. Даша не стала дожидаться и выдала на-гора свою версию происходящего:

– Вижу, сидит пупсик, мается. Задачку решить не может на сложение, а у самого в формуле ошибка. Заложен квадрат напряжения, а нужен корень квадратный. Вот и получается чушь.

Не веря своим ушам, Рокшевский, Штраух и Александров тупо уставились в экран.

– Но эта формула предложена программой! – Рокшевский даже забыл про «пупсика». – Это же аксиома!

Даша пренебрежительно фыркнула.

– Дурь это, а не аксиома. Кто такие тупые программки пишет?

Не вдаваясь в непродуктивные разборки, Артем присел рядом и заинтересованно сказал:

– Ну-ка, ну-ка! Дайте я посмотрю.

Достав карманный калькулятор, минут пять понабирал цифры и формулы и наконец признал: