Ксения открыла дверцу машину и тут заметила двух юнцов. Они едва держались на ногах и толкали впереди себя старую детскую коляску, полную пивных бутылок. Подъехав к киоску, один из вновь прибывших оттолкнул Максима от дверей, куда тот подавал ящик с бутылками. Ксения не слышала, что Богуш сказал пьяному, но парень вдруг схватил его за грудки и прижал к стенке киоска. Его приятель тем временем подхватил сумку Максима с оставшимися бутылками и отбросил ее в сторону. Звон разбитого стекла раздался одновременно с пронзительным визгом парня, напавшего на Максима. В одно мгновение тот оказался в лежачем положении, а Максим, перепрыгнув через корчившегося на земле противника, схватил за шиворот второго и, крутанув вокруг себя, пинком отправил вслед за приятелем. Затем, как ни в чем не бывало, повернулся к обалдевшему приемщику посуды.

Ксения не менее ошарашенно потрясла головой и тут заметила участкового, капитана Астахова, бегущего от аптеки. Он на ходу придерживал рукой кобуру и кричал: «Стоять! Стоять, на месте!» Подскочив к Максиму, схватил его за рукав, но тот вырвал руку и, видно, шепнул капитану что-то не слишком благозвучное и учтивое, отчего Астахов побагровел и начал расстегивать кобуру.

Максим покачал головой, опять что-то сказал и кивнул в сторону лежащих на земле парней. Из киоска вышел приемщик и тоже заговорил, взволнованно жестикулируя.

Астахов тем временем вытащил пистолет и потряс им перед носом Максима. Даже с весьма приличного расстояния, откуда Ксения наблюдала за происходящим, она заметила, как Максим побелел.

Одно мгновение, и пистолет Астахова оказался в руке Максима. Он подбросил его, поймал, опять что-то пробурчал и вернул оружие капитану. Астахов растерянно дернул головой и убрал пистолет в кобуру. Крикнув что-то сердитое приемщику, страж порядка подошел к пьяным.

Максим тем временем вытряхнул из сумки битое стекло и, не оглядываясь, побрел обратно. А Ксения тихонько поехала следом. Через сотню метров она нагнала его, приоткрыла дверцу и решительно спросила:

— Подвезти?

— Перебьюсь! — рявкнул он сквозь зубы, скользнув по ней быстрым взглядом, и прибавил шаг.

Она сердито фыркнула и с места рванула машину. Вылетевшие из-под колес грязные брызги, несомненно, обдали Максима с головы до ног, иначе зачем ему было отряхиваться и провожать машину свирепым взглядом? Она расхохоталась и удивилась собственному злорадству. Человек только что угодил в переделку, по случайности чуть не попал в руки милиции, а она мелочно мстит ему, и спрашивается за что? Просто потому, что он опять не обратил на нее внимания?..

Но все-таки они были почти знакомы. Видно, поэтому она с такой легкостью согласилась на его компанию и чувствует себя с ним весьма и весьма непринужденно. Вероятно, когда нет совместного прошлого, действительно становится просто и хорошо друг с другом.

Господи, ну и жарища! Ксения в который раз вытерла пот со лба. Видно, из-за жары она ведет себя черт-те как и несет всякую чушь… Но от Максима исходило какое-то странное тепло. Оно не раздражало, нет, наоборот, притягивало так, что Ксения даже сделала движение, чтобы дотронуться до руки Максима, но вовремя остановила себя. Но приказать себе не дышать, чтобы не чувствовать его запаха, пряного, с легким ароматом туалетной воды, — она была не в силах, так же как слышать его дыхание и видеть его глаза, столь пугающе откровенно разглядывающие ее лицо.

Он приятный и симпатичный — это Ксения рассмотрела еще тогда, в бинокль. Но познакомься они в Москве, она вряд ли стала с ним встречаться. Широкоплечий, но худощавый и подтянутый, он был значительно выше ее, и, даже когда сидел рядом, ему все время приходилось наклонять голову, чтобы заглянуть ей в глаза. Темная шевелюра почти сливалась с загорелой кожей, но она заметила седые волосы на висках. И еще эта необычная седая прядь, сейчас она непослушно падает на лоб, и он постоянно откидывает ее назад.

Его брови и ресницы были темными, под цвет глаз, светящихся умом и энергией. На щеках при улыбке появлялись ямочки, а улыбался он так открыто и неотразимо, что ее губы тут же растягивались в идиотской улыбке.

Конечно, одет он довольно посредственно: брюки неопределенного цвета, старый кожаный ремень, порядком поистершийся, поношенные туфли, обычная недорогая рубашка песочного цвета. И галстук — темно-красный, с нелепыми желтыми завитушками.

Бр-р! Неужто некому подсказать, что лучше вообще обойтись без галстука, чем носить подобное безобразие…

— Галстук тебе подарила какая-то женщина? — непроизвольно вырвалось у Ксении.

Он изумленно поднял бровь. И только тогда Ксения разглядела, что ее перечеркивает узкий шрам от самого виска.

— С чего ты взяла?

— Я угадала, — произнесла она с торжеством, — и он дорог тебе как память. Спорим, это твой единственный галстук. И ты надеваешь его только на свадьбу или на похороны.

Максим улыбнулся и с интересом посмотрел на нее:

— Ты что, успела порыться в моем шкафу?

— Нет, просто мужчины — довольно предсказуемые существа. — Она спокойно отхлебнула из бокала.

— Неужто? Тогда ты знаешь, как выглядят мои… носки?

— Нет, в носках я не разбираюсь, тем более в мужских.

— Зато в галстуках — вполне профессионально.

Это дело твоей жизни?

Она с негодованием глянула на него, но почему-то сочла своим долгом объяснить этому невеже, что к чему.

— Дело в том, что именно такой галстук не подходит к твоей рубашке. Будь у тебя несколько галстуков, ты бы этот ни за что не выбрал. — Только тут она осознала, что наверняка оскорбила мужчину, и быстро поправилась:

— Прости, пожалуйста. Я не хотела нахамить. — Ксения нахмурилась. — По правде говоря, я никогда и никому не хамлю.

— Никогда не говори «никогда», — улыбнулся в ответ Максим.

— Нет, честное слово. А тебе почему-то нагрубила…

— Это все жара, — спокойно пояснил он, — я и сам от нее иногда зверею.

Она отставила в сторону бокал.

— Скорее всего, я слишком много выпила.

Максим снял галстук и засунул его в карман.

— Я действительно терпеть не могу эти дурацкие галстуки.

— А кто она была? — Это, конечно, ее не касалось, и задавать подобный вопрос не следовало, но Ксении безумно захотелось узнать о той, что одаривала его подобными знаками внимания.

— Женщина, которая подарила этот галстук? — Максим помолчал. — Да так, одна знакомая. Ничего особенного.

— По-моему, она хотела заполучить тебя больше, чем ты ее? — ляпнула Ксения и тут же испугалась, что нарвется на ответную грубость.

Но Максим лишь заглянул в ее бокал:

— Ты что, гадаешь на кофейной гуще?

Она пожала плечами:

— Несложно догадаться.

Бесспорно, он принадлежал к числу мужчина, кого женщины безумно хотят и в которых страстно влюбляются. Нет, себя к подобным особам Ксения не относила. Все-таки у нее гораздо больше здравого смысла, и она умеет скрывать свои эмоции. Но почему-то ведь подглядывала за ним там, в Григорьевке! Как бы ей хотелось, чтобы виной этому были скука и слегка ущемленное самолюбие. Но сейчас он смотрел на нее, и она прекрасно понимала, почему женщины без ума от таких мужчин, — чего стоил один его взгляд! Он всего лишь глянул на нее сквозь зеркало, и Ксения почувствовала себя любимой и обожаемой…