Когда новолуние было уже близко, я на всякий случай ушел в горы. Только, когда меня скрутила боль трансформации, понял, что проклятье феи не обмануть. Очнулся я в замке, у себя в комнате, и снова не помнил ничего, что делал в обличье зверя.

Я понял, что нашел новую истинную, но не знал, кто именно на этот раз успел потискать моего зверя, и это было вдвойне неприятно. Ожидая очередной порции дурных вестей о своих похождениях, я заперся в покоях и больше не выходил. Я впал в отчаяние. Все методы, которыми пытался побороть проклятие, не дали результата.

С неделю я провел взаперти. Валялся в постели, отказывался от еды и посылал на вершину Литсиян всех, кто уговаривал меня выйти. Однако перемены все же вошли в мою жизнь в виде выломавшего дверь отца. Я, конечно, и бровью не повел при его появлении, но несколькими хорошими оплеухами и рыком альфа все же добился моего внимания. Мой кот сжался в меховой шар, а истощенное голодовкой человеческое тело моментально оказалось на полу, на коленях.

Оказалось, королева Вивьен снова изъявила готовность вступить в союз с нашим королевством.

Для клана это означало обновление торговых и прочих соглашений, а для меня — новую свадьбу, поскольку я, несмотря на все свои злоключения, все еще являлся старшим сыном альфы оборотней-барсов.

Все было как в прошлый раз, только теперь мне предлагалось выбрать жену из предложенных кандидатур.

Отец явно заготовил длинную вразумительную речь, но неожиданно для него я сам согласился на женитьбу.

Во-первых, мне было все равно, кто будет невестой, потому что сердце мое пустовало. Во-вторых, во мне взыграла жажда мести.

Почему я должен мучиться один? Пусть фейская моль видит, как каждое новолуние я бегу за новой юбкой. Пусть делит со мной бесконечный позор и недобрым словом поминает ту, что прокляла меня. И как знать, может, она найдет средство снять чары? Гулящий муж — замечательный стимул для этого!

Мысль о мести приободрила меня. Я немедленно привел себя в порядок: поел, как следует вымылся, нарядился в лучшую одежду, оседлал любимого жеребца и старым порталом, который феи активировали в честь предстоящей сделки, достиг земель вельхотари.

Разряженный как на парад, я прибыл в город во главе небольшой процессии, везущей дары невесте и подношения королеве Вивьен. Мое сердце сладко сжималось в предвкушении. Сегодня какая-нибудь фейская моль получит жениха в подарочной упаковке и, только развернув обертку, поймет, что подарочек придется каждый раз делить с очередной случайной истинной!

В Лумойсе — столице королевства фей — моей делегации выделили целый особняк. До аудиенции оставалось еще довольно времени, и я решил пройтись по городу. Но толком посмотреть местные достопримечательности мне не позволило жгучее желание посетить дворцовый парк.

Я блуждал среди цветущих и плодоносящих деревьев, мысленно сетуя, что на Алмазном хребте такого изобилия не встретишь. Но что делать, если наша звериная суть заставляет нас жить высоко в горах, а магический резерв жаждет морозной силы, разлитой в тамошнем воздухе? В академии мой кот тосковал по снегу и горам, ведь на равнине слишком тепло и даже полазать толком негде! А деревья — это абсолютно не то.

Дом… Едва ли можно встретить оборотня-барса вне Ледяного королевства, разве что это посол при императоре или изгнанник. Потому что в сердце каждого из нас сияет снегами Алмазный хребет, он тянет нас к себе как магнит. В душе каждого из барсов есть компас, стрелка которого всегда указывает на наши горы. Закинь любого из нас в чужие земли — и каждый найдет дорогу в Кильмаари, повинуясь одному лишь зову сердца.

Я как раз думал, что для теплолюбивой феи будет истинным адом проживание во дворце-горе Литсиян, когда увидел ее, свою проклинательницу.

Азалия шла по саду, любуясь цветами и абсолютно не глядя перед собой. Я понял, что тоже слишком увлекся разглядыванием, когда она врезалась прямо в меня.

Инстинкт зверя заставил меня глубоко вдохнуть ее запах, и… в следующий момент мой кот пробудился. Он открыл глаза, встряхнулся, щекоча меня шерстью, спросонок недовольно проворчал, что вокруг слишком тепло и совсем нет снега, а потом еще раз вдохнул запах девушки и замурчал!

Я сам не заметил, как мои ладони сжались на плечах фейской моли, не давая той отстраниться. Азалия ахнула и возмущенно рванулась из моих рук. Узнала, значит.

— Отпустите! — Мой кот зажмурился от восторга, услышав этот голос, и принялся топтаться на месте, намекая, что я должен непременно выпустить его к девушке, что так ему приглянулась.

Азалия подняла голову, и я встретился с голубыми, как озера, глазами. Мой кот внутри замурлыкал знакомую серенаду: хрупкая, нежная, чистая… моя!

Что?! Эта?! Так в последнее новолуние я запечатлелся с ней?! Вот это сюрприз!

Пинками загнал шипящего на такое обращение зверя поглубже и отдернул руки от той, что пахла так, что выворачивало душу. Досадливо посмотрел на ладони, что, казалось, все еще хранили удивительное ощущение от соприкосновения с ней… Мне бы то же самое, но без одежды… Ее кожа, наверное, такая нежная, теплая… Хочу!

С губ почти сорвались слова: "Иди ко мне!" — но я сжал их плотнее, дико разозлившись, не знаю, на себя или на моль, от которой схлопотал проклятье пять лет назад. Я вспомнил все, что пережил по милости Азалии, и страстно возжелал видеть страх в этих бездонных глазах, а потом свернуть нежную шейку одним касанием. Но одновременно хотел ее зацеловать, вылизывая и мурча от удовольствия. А мысль о ее смерти отзывалась ужасом и болью в сердце, потому что без нее я сам не захочу жить! Эти два противоположных желания боролись во мне, я разрывался на куски — и снова из-за нее! Как же это бесило!

Девчонка поежилась, словно почувствовала мою ярость. Опустила взгляд, словно обожглась, и уставилась в землю. Казалось, она вот-вот сорвется с места и пустится бежать. Но, видимо, поняла, что тогда зверь возьмет верх и я точно брошусь следом. Нервно сглотнув, извинилась, что не заметила меня.

Ответить я не мог, слишком был занят внутренней борьбой. Но когда девчонка попыталась меня обойти, кот неожиданно взял