в глазах, чем Персефона когда-либо видела у Минфы или своей матери, и выбежала из «Кофе Хаус», пробудив приятный звон колокольчика у двери.

Как только она скрылась из виду, Зофи произнесла:

– Лишь одно ваше слово, миледи. И я уничтожу ее в переулке.

– Нет, Зофи. Еще только не хватало испачкать наши руки убийством.

– Это не убийство, – возразила та, – а отмщение.

– Я в порядке, Зофи.

Персефона отвернулась, чтобы собрать свои вещи, понимая, что на них все еще смотрят люди. Она пожалела, что не обладала властью над молниями, как Зевс, потому что тогда смогла бы вывести из строя все электронные девайсы в этом месте – просто чтобы научить их заниматься своими делами и не совать нос в чужие.

– Но… она вас ранила! – запротестовала Зофи. – Лорд Аид будет мною недоволен.

– Ты выполнила свою работу, Зофи.

– Если бы я выполнила свою работу, вас бы не ранили.

– Ты пришла сразу, как смогла, – ответила Персефона. – И я не ранена. Со мной все в порядке.

Конечно же, она лгала – по большей части чтобы защитить Зофи. Амазонка непременно снова попыталась бы отказаться от своей должности, если бы знала, как сейчас больно Персефоне.

«Кто вообще мог додуматься использовать кофе в качестве оружия?» – подумала Персефона. Какое предательство.

– Почему она на вас напала?

Персефона нахмурилась. Она не знала.

«Лемминг» – так назвала ее женщина. Персефоне было известно его значение – слепой последователь, – но ее никогда прежде так не называли.

– Я не знаю, – ответила она и вздохнула. Она встретилась взглядом с Зофи: – Позвони Илиасу, сообщи ему, что случилось. Может, ему удастся опередить газеты.

– Конечно, миледи. Куда вы теперь?

– Хочу найти Аида, – ответила она, оценивая урон, нанесенный ее ногам. Ее кожа под одеждой ныла. – В последний раз, когда мне попробовали навредить, он подверг нападавшего пыткам.

Она накинула на плечи пальто и отправила Левке и Елене быстрое сообщение, что их утренняя встреча отменяется и она увидится с ними вечером.

– Встретимся у Сивиллы? – спросила она амазонку.

– Да, на новоселье, – ответила та, а потом сдвинула брови: – Мне принести дрова? [2]

Персефона рассмеялась:

– Нет, Зофи. Принеси… вино или еду.

Персефона мало что знала о том, как росла Зофи, но было очевидно, что народ на острове, где она родилась, не развивался вместе с современным обществом. Спросив об этом Гекату, она получила ответ: «Так предпочитает Арес».

«Предпочитает… что?»

«Амазонки – его дети, воспитанные для войны, а не мира. Он держит их в уединении на острове Терма, чтобы они не знали ничего, кроме войны».

Услышав об этом, Персефоне стало интересно, как Зофи познакомилась с Аидом и стала ее эгидой.

Богиня снова сконцентрировалась на амазонке:

– Если тебе нужны идеи, просто напиши Сивилле и спроси, что принести. Она поможет.

Когда Персефона вышла из кафе, ее окружил пронизывающий ветер. Там, где одежда намокла, кожа стала мерзнуть еще сильнее. Она пошла по тротуару, уже скользкому от воды и снега, и свернула за угол здания, чтобы скрыться от глаз прохожих, после чего перенеслась в подземное царство.

Она оказалась в спальных покоях, в глубине души надеясь, что Аид уже будет там – раздраженный и готовый осмотреть ее раны, – но он еще не прибыл. Она отложила сумочку, сбросила пальто и осторожно стянула с себя лосины из искусственной кожи. Она все еще чувствовала остаточную боль от ожога там, куда выплеснулся горячий кофе. К счастью, урон был минимален, – бедра покраснели и кожу слегка саднило, кое-где уже появился намек на волдыри. «Может, мне поможет холодная вода», – подумала она.

Но стоило лишь богине повернуться к ванной комнате, как дорогу ей преградил Аид.

Ошеломленная Персефона замерла на месте, вскинув руки, чтобы инстинктивно прикрыть обнаженную грудь. Бог стоял перед ней, сверкая глазами, одетый в костюм с иголочки. Его волосы были приглажены назад и собраны в идеальный пучок на затылке – каждая прядка на своем месте. Рельефный подбородок аккуратно выбрит с коротко остриженной бородкой.

– Аид! Ты меня напугал.

Его взгляд опустился к ее груди, и он улыбнулся, потянувшись к ее руке.

– Тебе следовало бы знать, что я появлюсь рядом, как только ты останешься без одежды. Это шестое чувство.

Он наклонился, чтобы коснуться губами костяшек ее пальцев, его глаза скользнули ниже, и рот скривился. Аид отпустил ее руку только для того, чтобы прижать ладонь к ее бедру. Она поежилась. Его ладонь показалась ей холодной по сравнению с жаром, что создавали волдыри.

– Что это? – его голос почти перешел в шипение.

Очевидно, до него еще не дошли новости.

– Какая-то женщина вылила кофе мне на колени, – объяснила Персефона.

– Вылила?

– Если ты спрашиваешь, сделала ли она это намеренно, то ответ «да».

Что-то темное вспыхнуло в глазах Аида. Это был тот же взгляд, что она видела прошлой ночью, когда он принес весть о смерти Адониса. Спустя мгновение он опустился перед ней на колени. Волна магии выплеснулась из его ладоней, окутав ее кожу, пока боль от ожога не утихла и волдыри не исчезли. Исцелив ее, Аид не поднялся с коленей, а обхватил ее ноги сзади.

– Ты расскажешь мне, что это была за женщина? – спросил он, скользя губами по внутренней поверхности ее бедер.

– Нет, – она сделала резкий вдох, опустив ладони ему на плечи.

– И я не смогу… уговорить тебя?

– Возможно, – выдохнула она. – Но я не знаю ее имени, так что все твои… уговоры будут напрасны.

– Я ничего не делаю напрасно.

Аид обхватил ее крепче, уткнувшись головой ей между ног, – его рот сомкнулся на клиторе. Персефона охнула, погрузив пальцы в его гладкие волосы.

– Аид…

– Не заставляй меня останавливаться, – хрипло произнес он.

– У тебя есть полчаса, – сказала она.

Аид поднял на нее взгляд.

Боги, как же он прекрасен и чертовски эротичен. Жар внизу живота плавил ее изнутри. Ее сердцевина уже была влажной. К тому времени, как он прикоснется к ней губами, она уже достигнет экстаза, – ему даже не придется добиваться ее оргазма.

– Всего полчаса?

– А тебе нужно больше? – поддразнила она.

Бог ответил ей плутовской улыбкой:

– Дорогая, мы оба знаем, что я могу заставить тебя кончить за пять минут, но что, если я не хочу торопиться?

– Позже, – ответила она. – У нас впереди вечеринка, и мне еще надо испечь кексы.

Аид нахмурился:

– Разве у смертных не считается модным опаздывать?

Персефона приподняла бровь:

– Это Гермес тебе сказал?

– А он ошибается?

– Я не собираюсь опаздывать на вечеринку Сивиллы, Аид. Если хочешь доставить мне удовольствие, позволь мне кончить и не