Кажется, Янка видела его в прошлом году на первой общей лекции ректора Шаортан, но издалека. Потому студент и не произвел на нее тогда столь подавляющего впечатления.

После слов дракончика кустистые брови вопрошавшего задвигались, он явно пытался осмыслить сказанное. Грубое, точно вырубленное топором лицо приняло озадаченное выражение.

– Я из дома варенье привезла, – поспешила вмешаться Янка, пока озадаченность все еще миролюбиво настроенного бугая не переросла в агрессию, чреватую для Лиса очередным полетом на длинную дистанцию и травмоопасным приземлением. Старичок-то с молотком, то есть лекарь Лесариус, все вылечит, но, во-первых, напарника жалко, а во-вторых, полновластный повелитель половников – мастер Вархимарх – мог разгневаться и отлучить нарушителей мирной процедуры питания от деликатесов.

Явственное разочарование проступило на физиономии великана. Добрая девушка подвинула к нему ополовиненную баночку вишневого варенья.

– Возьми, если хочешь. Мне все равно початую банку таскать в сумке неудобно, еще крышка соскочит, тетради зальет, – предложила Яна.

– Благодарствую, – громыхнул в ответ здоровяк, порылся в кармане, хлопнул на стол какой-то булыжник, сграбастал баночку, казавшуюся в его лапе детской игрушкой, и двинулся прочь.

– Это чего он нам на стол кинул-то? – озадаченно хмыкнул тролль, изучая приличный, с куриное яйцо, сероватый камень.

– Ух ты! – Ноздри Машьелиса жадно раздулись. – Янка, да ты на своем варенье так заработаешь, что всю жизнь отдыхать сможешь! Это ж алмаз! Крупный! Чистой воды будет, как огранят! Коготь даю!

– Может, он его случайно обронил? Спросить надо бы, – неуверенно предположила девушка, собираясь вернуть потерю владельцу.

– Заплатил он тебе так! И не вздумай возвращать, за оскорбление примет! – взвился дракончик и, не дожидаясь от напарницы разумного решения, сам схватил камень и запихал его Янке во внутренний карман сумки.

За препирательствами и выяснением вопроса собственности на драгоценные камни время на завтрак практически вышло. Компании пришлось чуть ли не бежать в корпус.

Декан Гад, длинноносый тип с темной шевелюрой, больше похожей на иголки ежа, за дверь опоздавших не выгонял. Но лучше бы поступал именно это. Нет, он отыгрывался на проштрафившихся студентах со всем богатством фантазии. И отработки с мытьем лестниц в Башне Судеб являлись самым обыденным и легким из пестрого и постоянно видоизменяющегося набора кар склонного к творчеству педагога. Так что даже самые безалаберные студиозы, не следящие за временем, старались являться в лекторий пред декановы очи вовремя.

Привычно усевшись за второй стол, Янка, Хаг и Машьелис внимали мастеру. Третировать расслабившихся за каникулы ребят он не стал. Читал обычную лекцию по знакам, ненавязчиво включая расхолодившийся за лето коллектив в процесс повторения. Приводил примеры взаимодействия новых символов Игиды с уже изученными.

– Знак ЛИГОР олицетворяет воду во всех ее проявлениях. В сочетании со знаком ИРИ чаще всего… – вещал Гад. Резко прервался, заметив отвлекшегося от лекции Картена, бросил вопрос. – Студент Рос, не напомните нам значение знака ИРИ?

– Э-э-э, – начал мычать что-то невнятное голубокожий хулиган, отчаянно шаря глазами по аудитории в ожидании подсказки.

Добрая толстушка-хоббит Таата шепнула ему одними губами: «Воздух». Парень бойко озвучил ответ. Но Гад не был бы Гадом, если бы на этом воспитательный допрос завершился. Подсказку он заметил и девчушке простил, а вот Картена вызвал к доске и потребовал запечатлеть знак ИРИ рядом со знаком ЛИГОР.

Парень взял магическую указку, игравшую в академии одновременно роль карандаша и указующего перста регулируемой длины, чуток помялся и вывел загогулину, чем-то напоминавшую барашка, нарисованного трехлеткой, или моток проволоки, запутанной любителем головоломок.

– Сколько, по-вашему, витков в знаке, студент Рос? – выгнул бровь Гад, намеренно загораживая допрашиваемому вид на аудиторию.

– Э-э-э, три, – с апломбом выдвинул предположение нахал.

– Три, значит. Что ж, на следующем семинаре вас ждет персональная контрольная по знакам, а сегодня после лекций будете тренироваться в искусстве счета. Поручаю вам пересчитать плиты на площади Башни Судеб. И, Картен, если это число не сойдется с реальным, завтра вы будете не только пересчитывать, но и мыть количество плит, равное разнице между действительным и подсчитанным. Садитесь!

Ставший синим вместо голубого студент вернулся за парту, удостоился страдальческого вздоха Максимуса, по долгу дружбы собиравшегося присоединиться к арифметической отработке, и взялся за ручку, а заодно и за ум. Гад, свершив возмездие, как ни в чем не бывало возобновил лекцию.

Янка, по обыкновению, усердно писала, старалась понять и в итоге столь же привычно отключилась от попыток постижения сути. Правда, сейчас отключение у девушки произошло не во второй половине лекционного часа, как в начале первого курса, а ближе к последней трети.

Но из аудитории студентка выходила с чувством облегчения и мысленной галочкой о необходимости перечитать лекцию если не сегодня вечером, то на выходных обязательно.

– Идите, я на пару слов к декану подойду и нагоню, – попросил Машьелис.

Хаг и Янка спорить не стали – надо так надо. В чужие секреты они, в отличие от своего напарника, совать нос никогда не стремились. Захочет – расскажет сам.

– Чего тебе, о Либеларо? – деловито поинтересовался Гад, бегло просматривавший заметки, а может, и штрафную контрольную какого-то первого «счастливчика».

– Пропуск в город в день библиотечной работы на меня и Янку, – бодро отрапортовал дракончик, пожирая декана верноподданническим взором, или попросту нагло таращась.

– А в хранилище главного городского банка тебе пропуск не выписать? – язвительно уточнил дэор.

– Хорошо бы. – Машьелис мечтательно зажмурился и аж причмокнул губами, представляя груды золота, серебра, драгоценных камней. Ох и повалялся бы на них юный дракончик, почесал шкурку. – Но вы ведь все равно не дадите.

– Не дам, – согласился Гад. – Так зачем тебе пропуск? Библиотека академии вполне способна удовлетворить запросы второкурсников.

– Способна, но нам надо в город. По личной надобности. Очень надо. И именно в этот день, а не в выходной, когда в город рванет вся академия, – проникновенно пояснил парень без привычного паясничанья, даже ладошки с аккуратным маникюром сложил перед грудью чашечкой в просительном жесте.

– Хм, если так надо, – задумчиво дернул носом-сосиской декан, будто измерял им не только степень правдивости слов студента, но и величину нужды, – подпишу. Если влипнете в неприятности, до конца года даже в выходной за ворота шагу не сделаете.

– Как можно о нас так плохо думать? – обиделся Лис.

– Я о вас правильно думаю, о Либеларо, потому и предупреждаю, – огрызнулся декан, заполняя пропуска.