Когда она снова открывает глаза, господин Кукило стоит над раковиной для бритья и обмывает член. Он с неодобрением замечает несколько капель крови.

– Ты же была ещё девственницей, Пеперль, почему ты не предупредила меня об этом?

Пеперль молчит и закрывает лицо ладонями. Сейчас она не в состоянии говорить, она безмерно счастлива. Господин Кукило тотчас же соображает что к чему, и являясь истинным джентльменом, не хочет лишать девочку иллюзии. Он присаживается рядом с ней на мягкую подушку сидения и ласково гладит её обнажённое маленькое тело, её густые каштановые волосы и нежно целует глаза и губы.

– Теперь ты часто будешь приходить ко мне, моя мышка, правда?

Пеперль утвердительно кивает. Естественно, она будет приходить, она предпочла бы вообще больше не уходить отсюда. Она плотно прижимается к своему Ферди, подвигая свою крохотную пиздёнку к его руке.

– Нет, мышонок, – уклоняется Кукило, – для первого раза тебе более чем достаточно, побереги себя, такая пиздёночка больше пока не выдержит.

– О, нет, ничего страшного с ней не случится.

Он удивлённо спрашивает:

– Откуда ты можешь это знать, ты же была ещё девственницей?

Пеперль багровеет от смущения. Однако господин Кукило раздвигает её загорелые ляжки и испытующе разглядывает её пизду, на которой ещё сохранились остатки кроваво-розовой пены. Он заботливо её обтирает.

– Тебя ещё пока что как следует не выёбывали, это я вижу, – произносит он, – но всякая всячина там уже проделывалась. Давай-ка, расскажи мне всё по порядку.

Пеперль не очень хотелось бы этого, однако настоятельные расспросы господина Кукило всё-таки вынуждают её выложить всю правду начистоту. Она рассказывает про Руди, о парнях из Верингер-парка и не утаивает также приключение с учителем физкультуры. Рассказ обо всём этом заметно её возбуждает. У неё пропадает всякий стыд перед Кукило, и под конец она рассказывает о двух шиллингах, подаренных ей господином учителем. Но тут оживляется и сам господин Кукило, глаза у него начинают блестеть, он в восторге притягивает девочку к себе.

– Ты просто сокровище, – ликуя, вскрикивает он, – ты воплощенная маленькая поблядушка, я с тобой много чего смогу добиться.

Пеперль чувствует себя польщённой.

– Да, – признаётся она, – у меня дурная наследственность, как вечно заявляет моя тётка, ведь моя мать была величайшей венской блядью и заработала кучу денег. Мне тоже прежде хотелось стать блядью, а теперь больше не хочу, потому что сейчас я только тебе, Ферди, позволю себя ебать, оттого что ты мне страшно нравишься.

– Глупее ты ничего не смогла придумать, – ответил Ферди, задумчиво и рассеянно поигрывая секелем Пеперль. – Ты говоришь, значит, что твоя мать была знаменитой блядью? И как же её звали?

– Так же, как и меня, – с гордостью произносит Пеперль, – Жозефиной Мутценбахер.

– Иисус-Мария! Эта Мутценбахер была твоей матерью? – Господин Кукило в восторге. – Да ведь о ней же целая книжка написана. Вот это находка так находка!

Кукило не может себе места найти от радости. Он сидит вплотную к Пеперль, и в то время как его рука продолжает игры в её пиздёнке, сам он начинает выкладывать перед ней свои планы.

– Послушай, мышонок! Ты и я, мы весь свет в задницу загоним! Кучу денег заработаем! Твоя жадная пиздёнка станет более знаменитой, чем пизда твоей мамаши. Когда я вытащу на рынок дочку самой Жозефины Мутценбахер, это вызовет настоящий фурор! У мужчин хуи сами собой будут рваться к твоей пизде. Платить они будут, как миленькие, даже если при этом им придется из кожи вон вылезти. Я тебя подготовлю и обучу, мой мышонок, можешь на меня положиться.

Конечно, утонченный господин Кукило, естественно, думает исключительно о собственном заработке, но до поры до времени это означает делить шкуру неубитого медведя, то есть, в данном случае строить планы и подсчитывать дивиденды без учёта интересов самой маленькой Пеперль.

– Хорошо, – отвечает на это Пеперль, – но я хотела бы, чтобы меня ёб только ты.

– Ах, ерунда какая, – отмахивается было Кукило, однако, увидев её огорчённое личико, он тотчас же переходит на примирительный тон и заявляет: – Естественно, я буду сношать тебя всякий раз, когда тебе захочется, ты моя маленькая любимая мышка, и мы будем всегда с радостью иметь друг друга, – заверяет он, думая при этом только о том, как с её участием заработать денег, – но мы непременно должны организовать великие дела при помощи твоей пизды. Если б я только заранее знал, кто ты такая, то, клянусь всеми святыми, ни за что бы тебя не выеб и очень дорого продал бы твою девственность, – задумчиво подытоживает он. – Ну, ничего не поделаешь, что случилось, то случилось!

Выслушав его, Пеперль неуверенно произносит:

– Но ведь если я позволю другим мужчинам ебаться со мной и буду обсасывать им хуи, ты больше меня не захочешь. – И с глубокой печалью в голосе добавляет: – Только у тебя такой прекрасный хер, который мне впору и с которым мне больше никогда не будет больно.

– Хватит чушь молоть! – Господин Кукило на мгновение теряет терпение и становится крайне строгим. – Чем больше ты будешь ебаться, тем больше заработаешь денег и тем охотнее я буду тебя иметь. Однако теперь перейдём к самому главному. Всякая ебля, лизание и взаимная дрочка с глупыми мальчишками из Оттакринга отныне, естественно, исключаются раз и навсегда, понятно?

Пеперль покорно кивает.

– Ты будешь ходить туда, куда тебя пошлю я, и будешь делать то, что прикажу я, и больше ничего! А за это потом я всегда буду тебя подолгу ебать, – посулил он ей, – так, как тебе будет приятнее, и когда бы тебе ни вздумалось! Но только в награду, если ты будешь послушной и принесёшь деньги. Вот так, ну а теперь ступай домой и завтра днём ровно в половине четвёртого приходи ко мне сюда.

– Мне одеться красиво?

– Ну уж нет! Оденься точно так же, как сегодня, приходи именно такой, не вздумай даже заколку вставлять или подвивать волосы. И даже не вздумай подмыть пизду, поняла?

Пеперль послушно облачается в своё заношенное платьице. На прощанье Ферди ещё раз покровительственно протягивает ей свой тонкий белый отросток.

– Держи, тебе разрешается чмокнуть его за то, что была такой послушной.

Она с беззаветной преданностью целует макаронину парикмахера, после чего Кукило отворяет двери и выпускает девочку на улицу. Довольный, он ещё какое-то время наблюдает за тем, как она медленно и устало ковыляет прочь, затем плотно запахивает рабочий халат поверх голого тела. Что за блядь получится!

* * *

В воскресенье после обеда ровно в половине четвёртого из-за угла Шелльхаммерштрассе показывается Пеперль. Господин Кукило в элегантном летнем костюме с душисто напомаженными кудрями стоит у входа в свой салон и улыбается навстречу приближающейся Пеперль. Потом они вместе отправляются вдоль Гюртеля в сторону виллы Верингер-коттедж, и по пути господин Кукило даёт Пеперль мудрые наставления.