– Тебе повезло, что у меня цветы, – сказал я ему, – иначе получил бы по роже!

– Дай-ка их мне, твои цветы, – предложил Альцест, – я их с удовольствием подержу, пока ты отлупишь Жоффруа.

Я отдал букет Альцесту, а Жоффруа залепил мне оплеуху. Мы подрались, но когда я заметил, что уже поздно, мы остановились. Мне пришлось задержаться ещё немного, потому что Клотер сказал:

– Посмотрите на Альцеста, теперь у него дурацкий вид с этими цветами!

И Альцест как следует съездил ему по башке прямо моим букетом.

– Мои цветы! – закричал я. – Вы поломаете мои цветы!

Так оно и случилось! Альцест вовсю молотил моим букетом, цветы разлетались во все стороны, потому что бумага разорвалась, а Клотер кричал:

– И совсем не больно, совсем не больно!

Когда Альцест остановился, у Клотера вся голова была покрыта зелёными листочками от букета, и это на самом деле было очень похоже на овощи в тушёной говядине. Я начал собирать цветы и сказал им всем, что они просто гады.

– Точно, – поддержал меня Руфюс, – не очень-то здорово, что вы устроили с цветами Николя!

– Не твоё дело! – ответил Жоффруа, и они начали друг друга лупить.

Альцест уже ушёл, потому что, глядя на голову Клотера, он ужасно проголодался и не хотел опаздывать к ужину.

Я взял цветы и тоже ушёл. Многих цветков не хватало, листьев и бумаги больше не было, но всё-таки это ещё был красивый букет. Но тут я встретил Эда.

– Сыграем в шарики? – спросил у меня Эд.

– Не могу, – ответил я, – мне надо домой, чтобы подарить маме цветы.

Но Эд сказал, что ещё рано, а я очень люблю играть в шарики и довольно хорошо играю, прицеливаюсь и – бац! Почти всегда выигрываю. Я положил цветы на тротуар, и мы с Эдом начали играть. С ним вообще здорово играть в шары, потому что он часто проигрывает. Правда, когда он проигрывает, то злится, и сейчас он тоже сказал, что я жульничаю, а я ему сказал, что он грязный лжец. Он меня толк нул, я полетел прямо на цветы и ещё больше их помял.

– Я всё скажу маме, что ты сделал с её цветами! – пригрозил я Эду.

Эд огорчился и помог мне выбрать цветы, которые были ещё не очень поломаны. Мне нравится Эд, он всё-таки отличный товарищ.

Я пошёл дальше. Мой букет уже нельзя было назвать большим, но оставшиеся цветы были ещё ничего себе: один цветок, правда, немножко сломан, но два других совсем хорошие. Вот тогда мне и встретился Жоаким на велосипеде.

Но я твёрдо решил больше не драться, потому что если я и дальше буду ссориться со всеми своими друзьями, которых встречаю на улице, то скоро от маминых цветов совсем ничего не останется. И в конце концов, это не их дело, и если я хочу подарить своей маме цветы, то это моё право, а они конечно же просто завидуют, потому что моя мама очень обрадуется, приготовит мне вкусный десерт и скажет, что я очень милый, и вообще, с какой стати они все ко мне пристают?

– Привет, Николя! – сказал мне Жоаким.

– Мой букет – не твоего ума дело! – закричал я Жоакиму. – Сам ты дурак!

Жоаким остановил свой велосипед, вытаращил глаза и спросил:

– Какой букет?

– Вот этот! – ответил я и запустил цветами ему в лицо.

Мне кажется, Жоаким не ожидал, что в него вдруг полетят цветы, но, так или иначе, это ему совсем не понравилось. Он швырнул цветы на дорогу, они упали на крышу машины, которая в этот момент проезжала мимо, и поехали на ней дальше.

– Мои цветы! – закричал я. – Цветы для моей мамы!

– Не переживай, – попытался успокоить меня Жоаким, – я сейчас сяду на велосипед и мигом догоню машину!

Жоаким – хороший парень, но педали крутит не слишком быстро, особенно в горку, хотя он всё время тренируется для велогонки «Тур де Франс», в которой будет участвовать, когда вырастет. Когда Жоаким вернулся, он сказал, что не смог догнать машину, потому что она оторвалась от него в узком переулке. Но он привёз мне один цветок, который упал с крыши автомобиля. Жаль, что это был как раз тот самый, что сломался ещё раньше.

Жоаким быстро укатил, потому что к его дому дорога идёт под горку, а я пошёл домой со своим единственным измятым цветком. В горле у меня застрял огромный ком, как будто я нёс дневник с одними нулями по всем предметам.

Я открыл дверь, ска зал маме: «С днём рождения, мама!» – и заплакал. Мама посмотрела на цветок, кажется, немного удивилась, а потом обняла меня, поцеловала много-много раз и сказала, что никогда ещё не получала такого красивого букета, и поставила мой цветок в синюю вазу в гостиной.

Как хотите, но у меня замечательная мама!

Сегодня после обеда в школе было со всем не весело, потому что к нам в класс пришёл директор, чтобы раздать дневники. Когда он появился с нашими дневниками под мышкой, вид у него был недовольный.

– Я работаю в школе много лет, – сказал директор, – но никогда ещё не видел такого неусидчивого класса. Замечания, которые сделала в ваших дневниках учительница, – ещё одно тому подтверждение. Сейчас я вам их раздам.

Клотер сразу же заплакал. Клотер в нашем классе самый отстающий, и каждый месяц учительница пишет ему в дневник кучу всяких вещей, которые не нравятся его папе и маме, и они оставляют его без сладкого и не разрешают смотреть телевизор. Клотер мне рассказывал, что родители так к этому привыкли, что раз в месяц мама просто не готовит десерт, а папа уходит смотреть телевизор к соседям.

В моём дневнике было написано: «Непоседлив, часто отвлекается, мог бы заниматься лучше», у Эда: «Часто отвлекается. Дерётся с товарищами. Мог бы заниматься лучше», у Руфюса: «Упрямо продолжает приносить в класс свисток и играть с ним. Свисток был неоднократно конфискован. Мог бы заниматься лучше». Единственным из нас, кто не мог бы заниматься лучше, был Аньян, первый ученик класса и любимчик учительницы. Директор прочитал нам, что было написано в дневнике Аньяна: «Усидчивый и вдумчивый ученик. Добьётся больших успехов». Директор сказал, что все мы должны брать пример с Аньяна, что мы маленькие бездельники, и всё это кончится для нас каторгой, и что такой поворот событий конечно же причинит ужасные страдания нашим папам и мамам, у которых, наверное, были на нас совсем другие планы. После этого он ушёл.