– Тс-с-с!

Он положил палец на мои губы и заглянул мне в глаза.

– Я люблю детей, это правда, но в особенности чужих. Дети – не цель моей жизни. Я уверен, что семейная пара может быть самодостаточной. И только этого жду от наших с тобой отношений. Только этого, и ничего больше, клянусь. Что до детей, у нас еще будет время о них подумать… Мы можем рискнуть и пройти часть пути вместе, – с улыбкой подвел он итог.

С таким мужчиной, как он, жизнь могла оказаться значительно более приятной. Его руки были сильными и надежными, взгляд ореховых глаз мягким и смеющимся, а лицо выразительным. Мне оставалось сделать всего один шаг. Я осторожно потянулась к нему и прильнула губами к его губам. Он крепче стиснул меня, я приоткрыла рот, наш поцелуй стал более глубоким, я обвила руками его шею. Оливье прижался лбом к моему лбу, погладил меня по щеке, и я с улыбкой опустила ресницы.

– Все бы отдал за то, чтобы они все сейчас испарились, – шепнул он мне на ухо.

– И я!

– Если тебе слишком тяжело, я провожу тебя домой.

– Нет, я хочу остаться.

– Не бойся, я буду все время рядом.

Мы снова обменялись долгим, страстным поцелуем. Нам, однако, приходилось сдерживаться. Слегка задохнувшись, мы отодвинулись друг от друга.

– Вернемся? – спросил Оливье, скорчив недовольную гримасу.

– А что еще мы можем сделать?!

Мы взяли на кухонном столе блюда с едой – нужно было как-то отвлечься. Перед тем как открыть дверь, Оливье в последний раз поцеловал меня. Избежать немых вопросов Феликса мне не удалось, как я ни старалась. Он заметил, что я плакала, но понял, что произошло еще что-то. Когда он догадался, в чем дело, Феликс удивленно выкатил глаза и игриво подмигнул мне. Весь остаток вечера я не отходила от Оливье. Напряжение быстро отпустило, потому что ребенка уложили, и он ни разу за вечер не подал голос. Когда мы чувствовали, что любопытство окружающих ослабевает, мы старались коснуться друг друга. Я не вслушивалась в общий разговор – думала о том, что произошло, и мечтала как можно скорее остаться наедине с Оливье.

Феликсу удалось перехватить меня.

– Вернешься к себе?

– Не знаю, но не жди меня.

– Аллилуйя!

Все ушли. Кроме меня. Как только мы остались одни, я преодолела два метра, которые разделяли нас, прильнула к нему, нашла его губы. Мои руки легли на его плечи, пальцы Оливье скользили по моей талии, спине.

– Могу я остаться на ночь? – прошептала я, не отрываясь от него.

– Зачем ты спрашиваешь? – откликнулся он.

Продолжая прижиматься к нему, я увлекла его в спальню, к кровати… Когда мы занимались любовью, во мне говорило не грубое желание, а потребность в нежности, сближении, ласке. Каждый жест, каждое движение, каждый поцелуй Оливье были осторожными и бережными. Он заботился в первую очередь не о своем удовольствии, а о том, чтобы дать его мне. Я поняла, что обрела мужчину, в котором нуждалась. Засыпая в его объятиях, я сказала себе, что отныне я не женщина Колена, а просто Диана.

Весь следующий месяц я заново открывала для себя жизнь вдвоем. Мы встречались ежедневно, кроме воскресенья: о том, чтобы отказаться от позднего завтрака с Феликсом, речь не шла. Как правило, я оставалась на ночь у Оливье, он бывал у меня реже. Мне еще трудно было полностью раскрыться перед ним, но он не обижался: ждал, как и раньше, чтобы я пришла к нему, когда буду готова.

Настало лето, и я сказала Оливье, что не буду закрывать кафе. Если он расстроился, что мы не проведем отпуск вместе, то не подал вида. Тем вечером в начале июля мы сидели на террасе за бокалом вина, и тут я предложила ему альтернативный вариант:

– Давай уедем вдвоем на длинный уикенд. Ты как?

– Я сам подумывал об этом, но сказал себе, а вдруг совместная поездка тебя не соблазняет, – подмигнул он.

– Ну и дурак!

Он рассмеялся и продолжил:

– Если серьезно, то я же знаю, что ты не любишь надолго расставаться со “Счастливыми людьми”.

– Ты прав, я этого побаивалась, но теперь есть ты, и к тому же мы уедем ненадолго. Надеюсь, Феликс проследит за всем…

Эту ночь Оливье провел у меня.

Длинный уикенд по случаю 14 июля пришелся как нельзя кстати. Я расстанусь со “Счастливыми людьми” на четыре дня, значит, мне нужно подробно проинструктировать Феликса. Оливье все организовал сам: выбрал место, заказал билеты на поезд, гостиницу. Вообще-то у меня, по его мнению, было слишком мало выходных. Поэтому за два дня до нашего отъезда они сговорились с Феликсом и заставили меня уйти из кафе на всю вторую половину дня “для контрольной проверки”, как они это назвали. К моей величайшей радости, они идеально ладили, найдя друг в друге родственные души: Оливье смеялся над всеми выходками Феликса и не воспринимал нашу тесную дружбу и полное взаимопонимание ни критично, ни ревниво. Что до Феликса, то он видел в Оливье преемника Колена, ценил его юмор и в особенности то, что Оливье никогда не задавал настырных вопросов по поводу моей погибшей семьи.

Во время “теста на совместный отдых” Оливье повел меня в магазины, которые я игнорировала последние несколько лет, и я воспользовалась распродажами, чтобы обновить летний гардероб. Я следовала за ним, не заморачиваясь выбранным маршрутом, а он вел меня по парижским улицам, держа за руку. В какой-то момент Оливье остановился перед спа-центром. Я повернулась к нему. На моем лице был написан вопрос.

– Подарок!

– Ты о чем?

– В ближайшие два часа тебя будут ублажать. Отпускная расслабуха начинается сегодня.

– Напрасно ты…

– Тс-с-с! Это доставит мне удовольствие. Потом ты вернешься домой, будешь готовиться, а я приду в семь вечера. Я тут нашел выставку, которая должна тебе понравиться, а потом мы поужинаем в ресторане.

Я бросилась к нему на шею. После Колена никто никогда не заботился обо мне, как он.

Я сбросила напряжение, моя кожа стала нежной, как у младенца, и я впервые надела новое красивое черное платье и босоножки на платформе, которые купила в тот же день. Перед тем как спуститься в “Счастливых”, чтобы подождать Оливье, я остановилась перед зеркалом. Меня радовало, что я такая красивая, и я надеялась, что он это оценит. Взгляд, которым он встретил меня полчаса спустя, не разочаровал.

В метро я держала его за руку, не отрываясь, смотрела на него, целовала в шею, словно влюбленная школьница. Я подвела черту под столькими вещами и не представляла себе, что могло бы прервать мирное очарование моей жизни, которое подарил мне Оливье. Я постепенно признавалась себе, что влюблена в него, и меня охватывало блаженное чувство.

Мы вышли из метро на Монпарнасе. Я шла за Оливье, не задавая вопросов и испытывая возбуждение при мысли о том, что впереди у меня интересная выставка. Он сохранил интригу до конца. Когда мы были на месте, он заставил меня повернуться спиной к двери, чтобы оттянуть момент, когда я узнаю, что меня ожидает. За спиной звучала ирландская музыка: музыка кельтов в “бретонском квартале”[6]– вполне логично!