– А ты как думал! К нам так просто не подходи, укусить можем.

– Видим, молодец! – продолжал ненавязчиво теребить его Жук. Вдруг лицо его исказила гримаса страха.

– Что это я, братцы, сотворил?

Перед глазами Косихина на раскрытой ладони Жука лежала выдернутая чека от гранаты. Дружку подыграл Громила, с испугу попятившийся в глубь окопа.

– Косой, не шевелись, пока мы не слиняем подальше! – рявкнул Портос.

Ноги старшины вмиг стали ватными, его проняла мелкая противная дрожь. В груди застучал даже не тяжелый молоток, а мощный кузнечный молот. Затравленно озираясь, Косихин, наконец, догадался посмотреть вниз, где из трех ячеек «разгрузки» как ни в чем не бывало отливали алюминиевым блеском целехонькие запалы его гранат.

– Сволочь, – выдохнул он, обессиленно опускаясь на землю. На большее его не хватило.

– Ладно, не боись! Возьми лучше на память. – Жук протянул ему злополучную чеку.

– Уйди, гад, не доводи до греха.

Непослушными пальцами он пытался выудить сигарету из пачки.

– Не злобись, старшина. Пошутили мужчины, подумаешь, делов-то…

Бубнов подал ему зажженную сигарету.

Шутка действительно получилась неудачной. От нее не смеяться, а взвыть от страха впору любому, окажись он на месте Косихина.

Широко размахнувшись, Жук забросил далеко в кусты чеку, найденную им случайно на аэродроме.

…Интуиция не подвела Ратникова. «Вертушка» оказалась российской. Обменявшись непереводимыми для печати приветствиями, а заодно сообщив федералам место дислокации тринадцатой заставы, Сергей с товарищами оседлали ставшего уже родным «Малыша» и благополучно отбыли домой.

Вертолет прошел над их головами, чуть задрав хвост и оглушительно ревя движком, чтобы через минуту приземлиться в расположении военного городка ныне почившего авиаполка…

Вечером, не стесняясь в выражениях, Ратников доложил Некрытову об инциденте на аэродроме.

– Представляешь, Комбат, эти марамои едва не покрошили нас в лапшу. По их данным, в этом районе наших войск нет, а по вспомогательным силам, вроде милицейских застав, у них нет сведений. На картах мы никак не обозначены. Уму непостижимо, чем занимаются штабы? Связи нет, визуальные опознавательные сигналы не разработаны. Короче, не можем мы жить без бардака, даже на войне!

Некрытов тыльной стороной ладони потер подбородок, отмеченный густой черной щетиной. В сочетании с чуть раскосыми глазами эта растительность делала командира похожим на татарина.

– Чего они хотели, Седой? Ведь не ради прогулки гнали «вертушку»?

– Через несколько дней в Малиновской будет стоять мотострелковый полк внутренних войск. Их полет был разведывательным, больше я ничего не знаю.

Некрытов удовлетворенно крякнул:

– Добре. В случае заварухи неплохо иметь таких соседей.

Ратников поднялся, набросил на затылок берет и стянул за ремень с полки автомат.

– Пойду, проверю посты.

Улица встретила его холодом и непроглядной темнотой. У вагона он едва различил прогуливающегося Зайцева. Заметив в его кулаке тлеющий огурок, спросил:

– Снайпера ловишь, Док?

– Я осторожно, Иваныч.

– Зайди в вагон и покури в тамбуре, коли невтерпеж.

– Найда!

Из-под вагона раздалось тихое поскуливание. Собака эта стала легендой заставы. Беспородная дворняга, невесть откуда появившаяся, обладала недюжинным чутьем. В кромешной тьме, по запаху, что ли, она за сотню метров чуяла чеченцев и поднимала невероятный шум. В то же время не облаивала возвращающихся с постов в такой же темноте милиционеров.

На полпути к третьему посту в нагрудном кармане Ратникова встревожилась рация.

– Комбат – третьему!

Сквозь помехи донесся чуть искаженный эфиром голос Некрытова:

– На связи Комбат.

– Нештатная ситуация, требуется помощь!

Сергей немедленно подключился к переговорам.

– Комбат, Седой на подходе к посту. Разберусь – доложу.

У самого окопа взводного остановил окрик:

– Стоять! Пароль?

– Четырнадцать!

– Шесть!

Все верно, в итоге двадцать. Именно это число на сегодня служило паролем.

Пройдя по окопу, Сергей зашел в блокпост. У амбразур стояли Бача и Портос. В колеблющемся свете стеариновой свечи различалась еще одна фигура.

Ратников лучом карманного фонаря скользнул по лицу задержанного. Заслоняясь от слепящего света, тот прикрыл лицо рукой и кротко попросил:

– Убери электростанцию, командир… пожалуйста.

– Откуда он взялся? – спросил Сергей у старшего наряда, Портоса.

– Да ниоткуда, сам припрыгал. – Ремнев поправил висевший на плече РПК. – Мы вели наблюдение за трассой. Видим, с включенными фарами шпарит по дороге машина на приличной скорости, не меньше восьмидесяти. Местные знают, как через «змейку» проскальзывать, а этот прет, не сбавляя скорости. Метров за двадцать завизжали тормоза, да поздно он придавил педальку… Машину занесло, втерлась она бочиной в бетонную чушку и заглохла. Ну, приказали мы ему выйти из салона и с поднятыми руками двигать к нам. При личном досмотре, кроме документов, ничего не обнаружено.

Красный серпасто-молоткастый паспорт и водительские права союзного образца были выданы на имя Шамиля Дораева. Автомобиль «Жигули» второй модели приткнулся на обочине. У машины было повреждено левое крыло и помята дверца водителя.

– Какой шайтан тебя по ночам носит? – в сердцах спросил Ратников. – Про блокпост не знал?

– Знал, командир, знал, – с сильным акцентом забормотал задержанный. – Домой спешил, в Червленую. Там жена ждет и дети, они беспокоиться будут, почему не вернулся. За рулем задремал слегка.

Его словесный понос прервал Ремнев, некультурно и оглушительно высморкавшись себе под ноги.

– Откуда ехал, дорогой?

– В Шауре был, гостил у брата. Отпустили бы меня, а? Семья беспокоиться будет… – завел он старую пластинку.

– Где документы на машину?

Ответ Дораева показался милиционерам слишком поспешным:

– Машина брату принадлежит. Доверенность и техпаспорт в бардачке. Все у меня в порядке, командиры, отпустили бы…

Такая овечья покорность не характерна для горцев, всякий раз она вызывала подозрение. Сергей, не слушая причитаний, мысленно прокручивал ситуацию. Задержанный при себе ничего запрещенного не имел. В том случае, если у него доверенность не липовая и машина «чистая», его реакция на задержание должна быть несколько иной – неизбежны проклятия и угрозы. Следовательно, собака зарыта в машине. Единственное, что не вызывает сомнения, – то, что он закемарил за рулем. Проследуй он через блокпост как законопослушный гражданин, с обязательной остановкой и предъявлением для досмотра своего авто, – быть ему сейчас далеко! Вероятно, этот вояж и был рассчитан на то, что ночью проверяют не так тщательно, как днем.