– Потом. Все потом узнаешь.

Николай подхватил рюкзак и бодро побежал. Егор, не раздумывая, последовал за ним. Показалось или в лесу посветлело?

Они бежали уже довольно долго, когда впереди между деревьев появились огни.

– Давай, Егор, беги прямо. Скоро усталость вернется, – Николай махнул рукой в сторону огней и развернулся назад в чащу.

– А вы?

– Беги. Соберись в дорогу. Завтра зайду к тебе.

Егор посмотрел на Николая и почувствовал, что сейчас не время спорить. Перед ним стоял воин, готовый идти навстречу любой опасности. Настоящий человек, так мало похожий на те серые тени, что окружали Егора в обычной жизни.

– Спасибо.

Николай улыбнулся.

Егор побежал навстречу огням. Спустя полсотни метров между сосен замаячили высотки родного микрорайона.

Сзади громыхнул выстрел, потом еще один. Егор остановился и едва не рванул назад. Однако он понимал, что в ночном бою скорее станет для Твердова обузой, чем помощью. Стиснул зубы и побежал вперед. Через несколько минут выбрался на автодорогу, почти там же где утром заходил в лес. Зашвырнул топорик, с которым не расставался все это время, подальше в чащу. Может им замочили кого-то уже, родная милиция повяжет, потом не оправдаешься.

Егор пошёл к дому, то и дело оборачиваясь. Но больше из леса не донеслось ни воя, ни выстрелов.

Микрорайон встретил привычной серостью домов и редкими фонарями. Лишь в немногих окнах горел свет. Видимо уже достаточно поздно. Егор, наконец, добрался до своего дома.

Поднялся в лифте на пятый этаж и тут накатило. Усталость навалилась многотонным грузом, с трудом открыл дверь квартиры и повалился на пол прямо в коридоре. Никогда так не хотелось спать.

Роман затянулся сигарой, не отрывая пристального взгляда от необычного природного явления, так напугавшего жителей города.

По свидетельствам очевидцев ранним утром из леса на город стремительно накатила снежная буря. Она неслась со скоростью цунами – разъяренная ревущая бледно-серая масса высотой в несколько сотен метров. Обеспокоенные горожане с ужасом наблюдали за приближением стихии к своим домам. Но, не докатившись до крайних многоэтажек всего с полкилометра, буря остановилась.

Сейчас колоссальная стена мглы неистово кипела, то бросаясь на несколько десятков метров вперед, то откатываясь назад. Раскаты грома сотрясали воздух. Кривые росчерки молний то и дело сверкали в тумане. Казалось, что в любую секунду эта яростная масса может ринуться вперёд, поглощая все на своем пути, словно гигантское чудовище.

Рыбаков изо всех сил старался проникнуть разумом вглубь тумана, соединится с ним, понять, что несет в себе это явление природы. Курение сигары скорее ритуал, нежели дурная привычка. Ритуал, который позволял отрешиться от всего, кроме объекта исследования. Интуиция потихоньку начинала просыпаться, и Роман старался услышать её тихий шепот. Пока ему удалось уловить лишь неясное чувство тревоги, и оно было связано с туманом.

– Как дела, Рома? – голос, раздавшийся за спиной, заставил Рыбакова скривиться.

Повернувшись, он уставился на упитанного типа, ростом под метр девяносто, в цветастом пуховике и в молодёжных джинсах с низкой ластовицей. Довершали наряд зимние оранжевые кеды.

– Филипп, ты просто потрындеть или полезное что хочешь сказать?

– Э-э-э, начальника, у Филиппа всегда есть, что полезного сказать, но его не всегда способны понять окружающие…

– Ближе к телу.

– Окей. Вот снимки с метеоспутника, с момента образования этой чудесной бури, точнее с 19.30 восемнадцатого февраля этого года, – Филипп перестал дурачиться и протянул планшет.

– Это как с 18 февраля? Она же только утром появилась, – Рыбаков взял планшет.

– А вы присмотритесь повнимательнее, Роман Владимирович, – Филипп сделал ударение на последнем слоге отчества, – вникните в, так сказать, необычность происходящего.

Роман неспешно пролистал снимки. Аномалия – ничем не примечательное, тёмное пятно на карте местности. Правда, с каждым снимком его объем увеличивался.

– Вникли? – Филипп сунул руки в карманы и улыбнулся.

– Пока не очень, давай заканчивай выделываться и объясняй, – Рыбаков с трудом подавил желание затушить сигару о пуховик Филиппа.

– Все как бы, просто. Вот это маленькое помутнение в десяток метров квадратных, – Филипп ткнул пальцем в снимок, датированный восемнадцатым числом, – это зарождение нашего явления, «Prime Point» – что для тех, кто закончил хотя бы школу, значит «начальная точка». Хотя кого мы обманываем, Рома, где здесь образованные люди? Пусть будет просто и со вкусом – Аномалия Филиппа Бородачева, то есть меня.

– Что это вообще? – Роман перебирал в памяти возможные ассоциации. Ближайшей была песчаная буря. Вот только пустыней здесь и не пахло.

– Весьма оригинальная конвективная деятельность.

– А если на русском?

– Пока не знаю, – Филипп жизнерадостно улыбнулся. – Одно могу сказать – это то, что сделает меня известным на весь мир. Пахнет серьезными грантами.

– Пахнет людскими жертвами, Филипп. В зоне твоей Аномалии шесть населённых пунктов, и ни с одним из них нет связи.

– Приземлённый вы человек, Роман Владимирович. Ну да ладно. Начиная с момента своего зарождения и до восьми часов сегодняшнего дня, Аномалия вела себя вполне спокойно, увеличившись всего на несколько десятков метров в диаметре. А вот потом она словно взбесилась, захватив территорию почти в шестьсот километров квадратных. Вчерашний снегопад я в расчет не беру – это вполне обыденное явление.

– Мы совсем не можем увидеть, что там внутри?

– Это абсолютно невозможно с доступных нам спутников. Хотя, думаю, и пендосовские не помогут. Чёрт, меня возбуждает это явление, – Филипп мечтательно закатил глаза. – Почти так же сильно как Мила. Кстати, где она?

– Мне нужно чтобы ты провёл внутри Аномалии замеры скорости ветра, температуры воздуха, проницаемости среды и дал чёткий ответ, можно ли туда отправлять МЧС, – Рыбаков вернул собеседника в конструктивное русло разговора.

– Совершенно исключено, я ближе к ней не стану подходить, – Филипп помотал головой.

– И почему же?

– Это может быть опасно. Радиация, излучение, да все что угодно.

– А здесь не боишься стоять?

Филипп вытащил из кармана дозиметр и помахал у Романа перед носом.

– Не-а, здесь все в порядке. Я ассистентов отправил поближе подойти, замеры сделать. Будем пока удалённо изучать явление.

– Ассистентов, значит, не жалко?

– Их заменить можно, а меня нет. Я интеллектуальный потенциал группы. Меня нужно беречь.