— А где же щенок? — поинтересовалась девушка.

— У меня дома. Здесь все места заняты, и так как лечение животных не оплачивается…

— Если вопрос только в деньгах, — вспыхнула Агата, — я готова взять на себя все расходы.

— Не волнуйся, я часто беру больных к себе, — успокоил ее Форд.

— А как пес себя чувствует? Я… хотела спросить у тебя еще утром.

Взгляд синих глаз остановился на лице Агаты.

— Я тоже собирался рассказать, но ты совершенно сбила меня с толку. С собакой все в порядке, — добавил Стенли, — не беспокойся. Пес позавтракал с аппетитом. Видимо, вскоре буду выводить его на прогулку.

— Здорово!

Форд испытующе глядел на девушку. От его взгляда участилось биение сердца. «Никаких сложностей» — стучали в мозгу слова Стенли. Для него — да, а для нее? Агату не покидало чувство неопределенности. Ей по-прежнему казалось, что они должны, обязаны быть вместе.

— Агата? — прозвучал тихий, вкрадчивый голос. — Ты хотела что-то спросить?

— Я… я… — Как же сказать Стенли здесь, посреди улицы, что она согласна стать его любовницей?

А может, отказаться от своего намерения? — размышляла девушка. В конце концов, она опять испытает унижение и разочарование. Но есть ли альтернатива? Не видеться с Фордом и никогда больше не почувствовать его крепких объятий? Немыслимо!

Проходивший мимо старичок на секунду остановился, чтобы поприветствовать Форда. Затем появились две женщины, с любопытством взглянувшие на Агату. Нет, посреди деревни разговор явно не получится.

— Я… Меня заинтересовало, почему дома украшены цветами, — наконец произнесла она, краснея, словно школьница, влюбленная в учителя.

Стенли хмуро посмотрел на корзины с цветами, стоявшие на балконах коттеджей.

— Местная традиция. Скоро весенняя ярмарка.

— Вот как!

— А еще состоится бал, кажется, сегодня.

— Очень интересно!

— Ты думаешь? — безразлично протянул Стенли. — Наверное, для тебя в новинку, а меня это торжество отнюдь не радует.

Девушка постаралась скрыть разочарование.

— Ты… не пойдешь на праздник?

— К сожалению, придется, — усмехнулся Форд. — Торжества проходят на моей территории.

Агата недоуменно сдвинула брови.

— Не понимаю, — пробормотала она. — На какой территории?

Пронзительный взгляд проник в глубину растерянных изумрудных глаз.

— Да ладно! Ты и в самом деле ничего не знаешь?

— А что именно?

— Посмотри вокруг, — предложил Форд. — Ну, ну, оглянись! — Взяв девушку за плечи, он развернул Агату, не обращая внимания на прохожих. — Обрати внимание на каждый дом, каждый кирпич, каждый дюйм земли. Видишь улицу? А дальше бар, церковь, пруд с утками?

Агата высвободилась из рук Стенли.

— Да. Ну и что?

— Это все принадлежит мне, — безразлично произнес он.

Девушка нахмурилась, не зная, как отреагировать на любопытную новость. Форд говорил серьезно. Но разве может один человек владеть всей деревней?

— Ты… шутишь?

— Неужели в моих словах звучит юмор? — пристально посмотрел на девушку Стенли.

— Тебе на самом деле принадлежит все вокруг?

— Впечатляет, да? — сухо заметил он.

— Еще бы! — воскликнула Агата. — А ты как думал? — Она любовалась незатейливыми домиками, не замечая внимательного взгляда Форда. — А почему ты раньше не сказал?

— Интересно, — усмехнулся он, — когда бы ТЫ предпочла это узнать? До того, как мы легли в постель, или после?

Изумрудные глаза вспыхнули от негодования.

— Ты поступил нечестно!

На лице Форда появилось угрожающее выражение.

— Значит, утром ты немедленно согласилась бы стать моей любовницей, узнав, что я — довольно состоятельный землевладелец.

Наступила тишина. Судьба, судьба, проносилось в мыслях Агаты, но разве можно теперь принять предложение Форда? Он же подозревает ее в корыстных намерениях.

— Это… это… У меня просто нет слов! — Голос девушки дрожал от негодования. — Неужели ты думаешь, меня интересует твое положение?! Да как ты смеешь!

— Согласись, подобное часто случается. — В интонации Форда появились стальные нотки. — Я на собственном опыте убедился, что женщин привлекает богатство…

— Возможно. Только не меня! — отрезала Агата.

— Не волнуйся, на наших отношениях это не отразится. Похоже, ты недавно обожглась? Я тоже.

— Ты? — Агата покачала головой. — Не могу поверить, что ты доверился какой-либо женщине.

— Напрасно, — возразил Форд. — Такой казус произошел и со мной, когда я находился в расстроенных чувствах и не мог трезво соображать. — Синие глаза потемнели. — Надеюсь, в первый и последний раз.

Агата кивнула.

— Ясно. Классический пример эгоиста: увидел, захотел, получил. Или попытался получить. Весьма старомодная традиция.

По реакции Стенли девушка мгновенно поняла, что попала в самое больное место, но он быстро взял себя в руки.

— Ты, конечно, имеешь в виду утренний разговор, — медленно произнес Форд. — Интересно, что задевает тебя? Такая женщина, как ты, должна хорошо разбираться в современном обществе и быть начеку с распутными мужчинами, подобными мне.

— Разве я назвала тебя распутным?

На красиво очерченных губах заиграла усмешка.

— Пока нет.

— Но ты вполне можешь оказаться таким! — уверенно добавила Агата. — И я не удивлюсь, что при обольщении женщин ты используешь и стандартные приемы!

Стен по-прежнему улыбался.

— Ты стараешься рассердить меня, — констатировал он. — Любопытно, а почему?

— Возможно, ты мне не нравишься! И постоянно злишь.

— А ты злишься из-за того, что я тебя возбуждаю! — сухо произнес Форд. — Перестань себя обманывать, посмотри правде в глаза! Мы занимались любовью, и ты ждешь не дождешься, когда секс повторится снова!

Ну вот, все встало на свои места. Напряжение достигло пика. Агате показалось, что последняя фраза повисла в воздухе, как бы разъединяя ее с Фордом. Она сжала пальцы в кулаки, заставляя себя дышать ровно и мыслить рационально. К чему устраивать сцену? Да и можно ли объяснить такому жесткому, циничному и одновременно несчастному человеку, что испытала она, впервые увидев его?

— Насколько я понимаю, я тебе не нравлюсь? — прошептала Агата.

— Не нравишься? — повторил Форд и задумался. Наступила напряженная тишина. Ему хочется побольнее меня ужалить, решила девушка. — Если честно, я даже не задумывался, — промолвил он. — Я хочу тебя, очень хочу, и желаю, чтобы мы занимались любовью. А это совершенно разные понятия.