— Ты прекрасно знаешь, что ни я, ни Магдалена не владеем кодом программы Осириса, хотя она в нас и разблокирована. Наверняка это знает и Каммлер. Вы просто решили заглянуть нам в мозги, разобрать «по частям» — вдруг что-нибудь поймете, — горько усмехнулся я. — Вы ничем не лучше мерзавца Рауха, который потрошил военнопленных, потому и сошлись вместе. Хорошую же участь ты нам приготовил, Гюнтер. А мы считали тебя другом. Ты же был совсем другим — открытым и честным парнем.

Прин склонил голову:

— Я устал, я слишком устал. Столько лет нести этот груз ответственности под страхом совершить фатальную ошибку.

Когда Гюнтер снова посмотрел на меня, лицо его уже изменилось — под глазами проступили тени, резче стали морщины на лбу.

— Я превратился в труса, Эрик, — речевой фильтр делал голос Гюнтера бесстрастным, но лицо уже не могло прятать эмоции. — Я боюсь всего. Боюсь неверным решением свести в могилу миллионы людей. Боюсь умереть. Мы же здесь молимся на шумерские медицинские машины. Пытаемся отсрочить неизбежное угасание организма. Я видел сверстников, превратившихся в глубоких стариков, и меня приводит в ужас перспектива стать таким же. Рано или поздно программа Сета возьмет свое. Тысячи лет жизни нам не светят.

— Хватит ныть, Гюнтер! — хлопнул я ладонью по столу. — Леманн сказал мне, что прибытие сектор-командора задерживается на сорок девять часов. У тебя есть шанс все исправить. Иначе ты, а, скорее всего, и все мы не проживем и нескольких дней. Выход один — сообщить мне, где Каммлер прячет ее.

— У меня есть данные с французского спутника-шпиона, но после взрыва весь район густо затянуло дымом и разглядеть что-либо на снимках весьма затруднительно. Однако наши люди уже поработали со свидетелями. Сразу после диверсии место взрыва на большой скорости покинули три автомобиля. Разными маршрутами они проследовали в сторону столичного аэрокомплекса. Номерные знаки проверили — фальшивка, конечно. Две машины уже обнаружили. Их бросили на стоянке у аэропорта, третью ищут, — начал доклад Леманн, войдя в мой номер. — Аэропорт покинуло несколько частных самолетов. Подозрительные группы людей с объемным багажом погрузились на воздушные суда, вылетевшие в Багдад, Дубай Каир и Пекин Думаю, что все эти группы взаимосвязаны, а их количество объясняется попыткой сбить нас со следа. Я позаботился, чтобы все они были взяты под наблюдение сразу же по прибытии в пункты назначения рейсов.

— Вы слышали что-нибудь о Гансе Каммлере? — покосился я на Леманна, одновременно поправляя в наплечной кобуре «молох».

— Конечно. Лет пятнадцать назад американцы в Неваде стали испытывать летательные аппараты с прямоточным воздушно-реактивным двигателем, обладающие довольно приличными полетными характеристиками. Из-за формы корпуса мы прозвали их «летающими треугольниками». Так вот, один такой даже попытался догнать «Врил-20», с которого наши пилоты вели наблюдение за очередным испытанием, но над океаном был сбит. Тогда наша разведка выяснила, что за этими полетами стоит сверхсекретный отдел специальных научно-технических исследований ЦРУ США, которым руководит считавшийся погибшим в конце войны обергруппенфюрер СС Ганс Каммлер. Он, оказывается, перебежал к американцам с довольно увесистым архивом военных разработок Третьего рейха. Но мне сталкиваться с Каммлером или его людьми не приходилось. По нему лучше расспросить начальника службы безопасности сектора «Северная Америка» Пауля Лутце, — ответил Леманн и тут же сам задал вопрос: — Вы думаете, что к похищению госпожи Рейт причастен Каммлер?

— Мне необходимы данные по всем местам дислокации объектов «Черного Солнца». В общей базе данных «Компании» эта информация должна быть, Конрад, — не стал я тратить время на разъяснения.

— «Черное Солнце»?

— Да. Так негласно называется отдел Каммлера.

— Ясно. Дайте мне десять минут, господин фон Рейн.

Как только Леманн вышел, экран телевизора со странноватым названием «Sony», являвшийся одновременно терминалом связи, снова ожил. Я сразу же узнал Этторе Майорану, хотя с момента нашей последней встречи итальянец, конечно, изменился. Некогда казавшийся удивительно наивным и детским для талантливого ученого взгляд теперь стал твердым, почти стальным. Темная шевелюра поседела на висках, прибавилось несколько морщин на лбу и возле глаз.

— Господин фон Рейн, неужели это вы? — подался к самому экрану Этторе с неподдельными интонациями удивления и радости. Сталь в глазах мгновенно улетучилась.

— Да, это я, Этторе, — улыбнулся я и немного смутился от проявленного Майораной радушия. — И прекрати меня называть господином фон Рейном. Зови по имени.

— Я знал, что вы вернетесь, Эрик. Отто Ран тоже очень надеялся на ваше возвращение и очень переживал, что приходится покидать Солнечную систему без вас. Все живы и здоровы? Где госпожа Магдалена, где Вернер? — забросал меня вопросами Майорана.

— Мы прибыли в Дели сегодня утром, а вечером Магдалену похитили. Хенке сейчас занят подготовкой к операции по ее освобождению.

— Дьявол! — выругался итальянец, чего за ним ранее никогда не водилось, и нахмурил иссиня-черные брови. — Ничего не понимаю. Как такое могло произойти? Кто мог это сделать? Это как-то связано с вашим отсутствием все эти годы?

— Отсутствие здесь ни при чем. Столь «теплую» встречу организовал некий господин Ганс Каммлер. Чтобы захватить нас, он подорвал в Дели ресторан с десятками людей. Теперь Магдалена в руках его агентов, — разъяснил я с горечью.

— Ганс Каммлер? Если мне не изменяет память, это один из офицеров Гиммлера, занятых на атомных разработках, курируемых СС. Насколько мне известно, он был хорошо знаком с доктором Фрицем Раухом. Как-то мы с Отто вспоминали события тех дней, и он упомянул, что в ноябре 1943 года именно Каммлер следил за погрузкой Рауха и его команды на борт лодки, отправляющейся в Антарктиду. После войны Каммлер переметнулся с багажом секретов за океан, а затем вроде бы длительное время консультировал американцев в ходе их реализации. Неужели он все еще жив?

— По словам Прина и Леманна, Ганс Каммлер до сих пор здравствует и довольно успешно руководит серьезным военно-научным подразделением в недрах разведки США. Они давно собирают информацию о нас, а теперь решились на похищение.

— Чем я могу помочь, Эрик?

Помочь Майорана действительно мог, и я придумал как.

Не успел я попрощаться с Этторе, на связь вновь вышел Гюнтер Прин. На этот раз он не использовал фильтры и линзы. Лицо его было бледным, а взгляд виноватым.

— Я связался с Каммлером. Магдалена у него, и отдавать ее он не хочет. Однако готов встретиться для обсуждения ситуации на своей территории. Предлагает поучаствовать во встрече и тебе, Эрик, — сдавленным голосом сообщил Гюнтер.

— Мерзавец! — сжал я кулаки. — Он просчитал ситуацию.

— У Каммлера нет иного выхода, как отказаться от задуманного. Вместе с тобой мы сможем убедить его в этом.