Престон открыл дверь и, пропустив Трин вперёд, сел рядом, отвечая с придыханием:

— А разве это была ты?

Трин покачала головой. Только этому парню удавалось дразнить её, не заставляя чувствовать раздражения.

— Позволь напомнить, — ответила она.

Она притянула его для поцелуя. На вкус он был, как конфета с корицей, и его тут же хотелось съесть. Они растворились в поцелуе, и мир остановился от одного его прикосновения.

А затем водитель такси что-то громко сказал, разрушая магию момента, и Трин неловко отстранилась.

— Куда вам? Я не собираюсь тут торчать целый день.

— Извините, — ответил Престон. — Линкольн-центр (прим. крупнейший культурный центр Нью-Йорка, местонахождение всемирно известного театра Метрополитен-опера и ряда других культурных учреждений).

Голова Трин метнулась в его сторону.

— Что?

— Бывала уже там? — Смущенно поинтересовался он.

— Ты, наверное, шутишь. Знаешь, сколько раз я была в Линкольн-центре? Я обожаю театр Метрополитен-опера. Моя лучшая подруга поступила в Джульярдскую школу.

— Что ж, я предположил, что это полностью твоя стихия.

Престон достал пару билетов из внутреннего кармана пиджака и протянул их ей. Трин уставилась на них с восторгом. Он вёл её на балет «Жизель». Это был один из её самых любимых.

— Спасибо, — Трин сияла улыбкой, и сплела их пальцы вместе.

Престон ещё раз сладко её поцеловал.

— Всё самое лучшее для тебя.

Дорога на удивление оказалось быстрой и без задержек, поэтому у них было предостаточно времени, чтобы найти и занять свои места. Они находились недалеко от оркестровой ямы, и Престон занял место ближе к проходу, чтобы у Трин был лучший обзор.

Волнение растеклось по телу от понимания того, что она сейчас увидит. Трин видела много балетов, но каждый раз была дрожь по телу и воодушевление. Она могла бы следить за их движениями, придираться к точности прыжков и поворотов, симметрии танцоров на сцене, но зачем, если всё меркло. Трин растворялась в танце. Это всё, что имело значение.

Огни потускнели, все поспешили занять свои места, занавес поднялся, и увлёк зрителей в другой мир.

Трин удобнее расположилась в кресле, как только на сцене показалась первая балерина. Когда она упивалась исполнением, Престон провёл кончиками пальцев вдоль её руки, а затем по плечу, посылая дрожь по всему телу. Трин взглянула на него, и Престон растянулся в дерзкой ухмылке. Он даже не смотрел балет. Его взгляд был прикован к ней.

Она сглотнула, и устремила взгляд на сцену, но внимание уже было совсем не там. Его пальцы осторожно коснулись её шеи, проникая под густые локоны. Ладонь коснулась кожи, а пальцы вонзились в волосы. Он осторожно сжал их, и её глаза закрылись сами собой.

Свободной рукой, он взял её руку, и поднёс к своим губам. Престон нежно поцеловал каждую костяшку, прежде, чем слегка прикусить большой палец. Трин сделала глубокий вдох. 

Казалось, он невероятно доволен собой, потому, судя по тому, как Престон с новым рвением стал разминать её шею. Он наклонился к Трин и оставил лёгкий поцелуй на плече.

— Держи глаза открытыми. Ты ведь не хочешь пропустить представление, — мягко выдохнул он.

«Боже, правый!»Он дразнил её. Это была сладкая, блаженная пытка.

Было сложно сконцентрироваться. Сосредоточиться на двух вещах, когда он делал именно то, о чём она мечтала. Когда балет подходил к концу, Трин радовалась, что уже видела его прежде, иначе пропустила бы всё, учитывая то, как отвлекалась во время всего действа.

Его прикосновения были чарующими, как и всё, что касалось этого парня. Она не просто забыла о балете, разворачивающемся перед её глазами. Она забыла обо всём мире. В море людей существовал только он.

Неожиданно опустился занавес. Включённые люстры ярко осветили зрительный зал. Престон сидел спокойно, будто только что не пытался довести её до исступления своими невесомыми ласками. Только ухмылка на его лице выдавала что-то неладное.

Когда занавес вновь поднялся, и танцоры принимали овации, Трин встала на трясущихся ногах, и также отдавала дань работе трупы. Престон также аплодировал. Они хлопали до тех пор, пока все танцоры не покинули сцену, и зал начал потихоньку пустеть.

Трин хотела также двинуться к проходу, но Престон остановил её за руку.

— Мы ещё не закончили, — сказал он. Звучало весьма многообещающе, учитывая, как он сжимал её талию.

— Да? — Она попыталась увернуться.

— Идём. Думаю, эта часть сюрприза тебе понравится больше.

— Это почему же? — Спросила она.

— Потому что, я хочу закончить то, что начал.

Глава 7

ПРАКТИЧЕСКИ ВСЕ ЗРИТЕЛИ ПОКИНУЛИ ТЕАТР к моменту, когда Трин и Престон завернули за угол к входу, ведущему за кулисы.

— Что мы делаем? — Спросила она.

Он одарил её ослепляющей улыбкой, перед тем, как показать специальный пропуск прессы.

Её глаза расширились.

— Ты где их взял?

— На работе, — Престон пожал плечами, будто использовать пропуск прессы, чтобы пробраться за кулисы балета, было обычным делом.

— Не думаю, что ты можешь использовать их в таких целях, — прошептала Трин, когда они подошли к двери.

— Почувствуй себя хоть немного живой со мной.

У неё не было выбора. Они направлялись за кулисы Метрополитен – оперы, сцены, на которой она мечтала выступать. Она была так взволнована, что решила не беспокоиться о том, как Престон использует свои пропуски… а ещё, ей хотелось, чтобы он закончил начатое во время балета, как и обещал.

Престон быстро показал пропуск пожилому мужчине, стоявшему на входе. Он им улыбнулся, и подсказал, как пройти к комнате, в которой танцоры давали интервью. Мужчина был настолько приятный, что практически заставил Трин испытывать чувство вины.

Затем Престон вновь схватил её за руку, и увлёк вперёд по коридору. Она захихикала и прижалась к его телу.

Практически в тишине они шли по пустынным коридорам. Престон поглаживал её бедро. В разгар их авантюры Трин решила подыграть ему, и сделать вид, что тут они и должны сейчас находиться.

Казалось, он произвольно завернул в ближайший узкий коридор, и немного повозившись с ручкой, открыл какую-то дверь.

— Только после вас, —  сказал он.

Её глаза с опаской просканировали коридор. Она ожидала, что сейчас кто-то появится, и поймает их за обманом, но, по всей видимости, все сейчас были далеко от этой комнаты. Она вошла следом за Престоном. Он запер дверь, оставляя их в полной темноте.

— Не