– Ладно, согласен. Когда будет товар?

– Вначале аванс.

– Мы так не договаривались.

– Без аванса нельзя. Товар особый – брать, грузить, везти… Опасно. Я привезу, ты скажешь – не надо. Мне обратно везти, рисковать, людям платить, взятки платить! Без аванса сделки нет.

– Хорошо, сколько?

– Полцены. С другого бы две трети запросил. Но ты хороший человек, тебе я верю. Пятьдесят процентов, и через три дня товар у тебя. Вторая половина, когда товар забирать будешь.

– А если ты обманешь?

– Зачем так сказал? В нашем бизнесе обманывать нельзя. В нашем бизнесе головы за обман режут! Через три дня получай что надо.

– Ладно.

– Когда аванс?

– Завтра. В это же время.

На том и порешили… Ночью был разбор полетов. Два человека сидели друг перед другом. Один – в карнавальной, из папье-маше, маске какого-то героя из фильмов ужасов.

– Слушай, зачем маска? Смотреть страшно! Зачем лицо прячешь? Мне верить надо, я никому про тебя говорить не буду, Аллахом клянусь! Зачем этот страшный монстр? Прошлый раз урод был, а этот еще хуже. Плохо говорить так, смотреть неприятно.

– Ничего, привыкнешь. Мне лицо светить ни к чему. Ты меня теперь увидишь, а потом где-нибудь случайно встретишь, узнаешь… Зачем? Мне спокойнее, тебе спокойнее. Меньше знаешь – дольше торгуешь. Я теперь сделку завершу и на покой. Не нравится – не смотри, так говори. Говори, говори.

– Что говорить?

– Как сделка прошла.

– Нормально. За полтора процента сторговался.

– Мы договаривались на один.

– На один никто не согласен. Клянусь! За один процент никто говорить не хотел, хотели за три, я на полутора сторговался. Хорошо торговался! Если бы не торговался, три было.

Ну, полтора так полтора. На то и Восток, чтобы к каждой ладошке прилипало.

– Когда следующая встреча?

– Завтра. Я аванс должен отдать. Шестьдесят процентов.

– Мы же говорили про пятьдесят.

– На пятьдесят он не согласился. Восемьдесят просил, но я…

– Ладно, когда встретишься с продавцом, предложишь ему товар…

– Но мы же покупаем!

– Кто что-то покупает, то же самое может продавать. Это торговля. То, что есть у него, нет у меня. Что есть у меня – нет у него. Предложишь ему вот это… – Собеседник в маске протянул несколько листков. – Вот цена. А это – крайняя цена. Если выторгуешь сверху, получишь процент. Не смотри, цена хорошая. Ниже рынка.

Второй собеседник быстро и хищно просмотрел прайс. Хороший прайс, с совсем низкими ценами. Большой навар может быть.

– Откуда такой товар берешь?

– А зачем тебе знать? Где беру, там его уже нет. У меня – есть. Если найдешь еще покупателя – будет хорошо. Тебе хорошо, мне хорошо. Будет торговля на повышение. Только покупатель должен быть серьезный, я в розницу не торгую.

– Я знаю.

– А раз знаешь – ступай. Когда и где встретимся в следующий раз – сообщу особо. Да, и еще – если кому-то обо мне лишнего расскажешь или двойную игру поведешь – будет плохо. Тебе будет плохо, семье твоей, родственникам… Всем – плохо! Товар у нас особый, правила жестокие. Сам должен понимать. Понимаешь?

– Понимаю.

– Ну, тогда иди. Про этот адрес забудь. Здесь меня уже не будет.

На том собеседники и разошлись. В разные стороны. Через два часа состоялась еще одна встреча. С еще одним посредником. И такой же, как под копирку, разговор:

Сколько… Когда… Почем… И прайс с очень низкими ценами. И специфическим товаром.

* * *

– Здравствуй, Сайфуттдин. Как твоя семья, как родители, как дети, родственники?

– Спасибо хорошо. А твоя семья, Джавад?

– Слава Аллаху, все живы и здоровы.

– Садись к столу, ешь, пей…

Ну, такие уж правила на Востоке, если друг пришел. Даже если не друг… Даже если враг, которого надо убить. Но… лишь после обмена любезностями.

– Как ваши дела?

– Спасибо, хорошо…

А будет еще лучше, потому что: кейс, доллары пачками, аванс без расписок и документов, потому что такой товар. На доверии. Но если что не так – из-под земли достанут и тебя, и всех твоих родичей до третьего колена. Потому что это не финики…

– Товар будет через два дня. Куда везти?

– Сюда. – Покупатель ткнул в раскрытую карту.

Места были глухие, пустынные.

– Привезете товар сюда, оставите в машинах. Ключи сунете под коврик.

– А деньги?

– На месте. Я буду вас там ждать.

Машины к товару были подарком от фирмы. Машины в этой сделке в счет не шли.

– И вот что еще – прайс.

Продавец удивленно взглянул на покупателя.

– Но вы покупаете, – сказал он.

– Тот, кто покупает, может и продавать, – повторил покупатель понравившуюся ему фразу. – Товар один.

Это верно. Продавец развернул прайс. Быстро просмотрел, и глазки у него заблестели, хотя виду не показал, оставшись внешне равнодушным.

– Товар в наличии?

– Под заказ. Срок исполнения – десять дней.

– Количество?

– Не ограничено.

– Образцы?

– Хоть завтра. По одному изделию из каждой позиции.

Это было интересно. Чертовски интересно! Но и опасно.

На рынке оружия любой новый продавец вызывает подозрение. Сложный это рынок, кто в нем только не путается, начиная от кладовщиков армейских складов и арсеналов, заканчивая министерствами обороны сверхдержав. Опасный рынок. Но и выгодный, сулящий быстрые сверхдоходы. Уж больно ходовой товар в нынешнем неспокойном мире. Горячий товар, который расходится, как попкорн перед киносеансом. Очень интересно… Такие цены! Откуда взялись такие цены?

– Чей товар?

– Не мой.

Ну, это понятно, что не его. И что покупает не для себя. У этого столько денег нет. Этот не более чем посредник. Хоть и крупный, но всё равно посредник.

– Как ты на него вышел?

– Не я, он на меня.

– Серьезный продавец?

– Но он же покупает…

Это верно, покупает, то есть деньги у него есть. А раз есть живые деньги, значит, он может позволить себе покупать, сбрасывая цену. Только быстрые сделки сулят выгоду. Опять-таки из-за специфики товара. Кто-то что-то где-то украл и стремясь побыстрее сбыть опасный товар, из-за которого можно на всю жизнь сесть за решетку, готов уступить его за треть цены. Если, конечно, деньги сразу. Схватил деньги и успел сбежать, спрятаться, обрубив все концы. А если долго торговаться, то можно и не успеть…