одесского Театра оперы и балета. Да, наверняка нужно зайти в какое-то учреждение, с кем-то встретиться, подписать какие-то бумаги, но разве это не стоит поездки на курорт?

Если вы не знаете или забыли, я кратко напомню вам, что означала летняя командировка в Одессу в начале 1980-х. Плавящийся под ногами асфальт, тотальное отсутствие свободных номеров в гостиницах. Скверная и дорогая еда. Кондиционеров нет и не будет. Необходимость ходить в костюме или в крайнем случае в рубашке, туфлях и брюках. Несколько тысяч туристов, которые одновременно с вами пришли на узел связи, чтобы позвонить домой. Равнодушные ко всему на свете одесские начальники, которые тоже страдают от жары и туристов. Как говорится, в каждом рисунке солнце, которое так любил великий одессит Утесов.

Сразу скажу, что с директором Одесского завода тяжелого машиностроения имени Старостина симпатии у отца не вышло – тревоги и печали завода «Прибор» интересовали директора не больше, чем страдания раннехристианских мучеников.

– У меня для вас запчастей нет, – сказал директор и положил руку на дисковый телефон, который тут же исчез под огромной волосатой лапой этого австралопитека. Отец понял, что тратит время напрасно. Дело в том, что помимо всего прочего завод имени Старостина выпускал платформенные весы, весы для взвешивания продукции металлургических предприятий, автомобильные и железнодорожные весы, а также специальные весы, на которых можно было взвешивать речные и морские суда. «Прибор» был для директора завода слишком мелким клиентом. Сможем – поможем, не сможем – ничего страшного, не сдохнут.

– Ты ничего не решишь без горкома, – сказала отцу двоюродная сестра, у которой он остановился. – Попробуй пробиться на прием к начальнику отдела промышленности.

Легко сказать – «попробуй пробиться»! Дело в том, что папа не был членом КПСС, а чтобы пройти дальше проходной, в Одесском городском комитете Коммунистической партии Советского Союза нужно было показать членский билет. Зато у отца была красивая легенда-страшилка – неполучение запчастей от завода имени Старостина может сорвать поставки зерна государству в Винницкой области. Урожай в любом случае нужно взвешивать, многие весы неисправны либо могут выйти из строя во время уборки урожая, а ремонтировать нечем – завод имени Старостина не отгружает нужные запчасти. Между тем в СССР своевременные поставки продовольствия было одним из самых важных политических вопросов: из-за особенностей плановой экономики зерна постоянно не хватало и его приходилось закупать за границей. В каждом советском городе люди подолгу стояли в очередях за хлебом и втихомолку ругали власть. Разумеется, власть об этом знала пыталась исправить положение всеми возможными способами. Вот почему «срыв поставок зерна» стал отличным поводом для общения – проверить такую информацию за короткий срок сложно, а последствия для начальника, недооценившего важность такой информации, могли быть чудовищными.

Явившись в горком и уточнив внутренний номер начальника отдела промышленности, отец дождался своей очереди и подошел к телефонной трубке. В краткой беседе он рассказал об «угрозе срыва» и был незамедлительно приглашен в нужный кабинет. Начальник отдела промышленности принял беспартийного отца как товарища по партии, внимательно выслушал и незамедлительно позвонил директору завода имени Старостина. Услышав о «срыве поставок зерна» от большого партийного начальника, главный директор сказал, что в течение недели все необходимые запчасти будут на складе завода «Прибор», мамой клянусь. Папа поблагодарил партийного бонзу за помощь, вернулся в Винницу и принялся ждать.

Увы, завод имени Старостина ничего не прислал в Винницу ни через неделю, ни через десять дней, ни даже через две недели. После этого терпение Михаила Лазаревича Маргулиса лопнуло – шутки шутками, но в области действительно шла уборка урожая, урожай взвешивали, весы ломались, а запчастей для них не хватало. В результате было решено дать телеграмму в Центральный комитет коммунистической партии Украины. Телеграмма кратко описывала разговор отца с начальником отдела промышленности Одесского горкома и лживое обещание директора. Не забыли и про «срыв поставок зерна в Винницкой области» – в противном случае сообщение выглядело бы недостаточно сенсационным.

Ждать пришлось недолго: уже на следующий день в Винницу позвонил представитель завода имени Старостина и предложил как можно скорее забрать нужные заводу «Прибор» запчасти. Выполнять этот ответственное поручение отправили папу – разумеется, вместе с водителем и машиной. Мол, ты заварил этот чай, тебе и сахар к нему получать.

Приехав в Одессу, отец оформил все необходимые документы, получил все, что было обещано, и уже собирался откланяться, однако его пригласили заглянуть к директору. И хотя от этого визита не приходилось ждать ничего хорошего, отец выдохнул и пошел. В конце концов, запчасти он уже получил.

Зайдя в кабинет невежливого обладателя огромных рук, папа почувствовал себя экспонатом Кунсткамеры. Там собрались все, кто имел на заводе хоть какой-то вес и эти люди глазели на него с таким любопытством, как будто он был двухголовым младенцем или футболистом сборной СССР.

– Вот, товарищи, посмотрите на этого маленького человека, – сказал директор и театральным жестом указал на отца рукой. – Вроде ничего особенного, да? Но из-за него уволили нахрен начальника цеха автомобильных весов – раз, начальник отдела промышленности Одесского горкома партии получил выговор с занесением в личное дело – два, нужные для его предприятия запчасти он уже получил – три! Вот как надо работать, блядь! Учитесь!

Папа уходит, Маргулис уезжает

Отец уволился с завода «Прибор» в 1981 году – трамваи и троллейбусы всегда нравились ему больше чем весы, и он вернулся на в Винницкое трамвайно-троллейбусное управление. А через четыре дня после его ухода Маргулиса арестовали сотрудники ОБХСС – Отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности. Михаилу Лазаревичу припомнили все – создание личной монополии за счет государства, взятки и торговлю запчастями. Кроме этого, доблестная милиция обнаружила целое месторождение коньяка, банок с черной икрой и балыков, которые нужны были Михаилу Лазаревичу для деловых переговоров с нужными людьми. Все это добро лежало неучтенным на складе вверенного Маргулису цеха, и никто не знал, как оно там оказалось.

По суровым советским законам Михаилу Лазаревичу грозила смертная казнь. Прецеденты в Советском Союзе были – достаточно вспомнить дело Юрия Соколова, директора московского гастронома «Елисеевский». За «многочисленные хищения в особо крупных размерах» Соколова приговорили к расстрелу, а слухи оценивали личное состояние предприимчивого директора примерно в один миллион советских рублей.

Маргулис мог ожидать если не пулю, то как минимум длительный тюремный срок, однако умение договариваться этого человека воистину не знало преград: через 8 месяцев после ареста Михаила Лазаревича отпустили домой. Сплетники утверждали, что за свое чудесное освобождение Маргулис отдал двенадцать миллионов рублей, но, судя по всему, эта цифра