без карточек было безумно сложно – ведь они давали право купить нужный товар по низкой государственной цене. Карточки выдавались большей части населения СССР и ценились выше чем деньги – ведь стоимость аналогичных товаров на рынках была намного выше. Потерял карточки или у тебя их украли? Это никого не интересует, новых тебе не выдадут, жди карточек на следующий месяц. Если у тебя нет дополнительных источников дохода, можешь умалять родственников и соседей о помощи. Если умалять некого и у тебя нет сбережений, можешь варить суп из крапивы, продать пальто или повеситься, причем любое из этих решений будет воспринято в обществе с пониманием. Кстати, в 1946 году продуктовые карточки для детей отменили – это вам не блокадный Ленинград, война кончилась и нечего детишкам сидеть на шее у государства.

Вы, наверное, думаете, что главной причиной голода была война? Безусловно, последствия Второй мировой сказывались, но они была далеко не главной проблемой. Во-первых, часть урожая просто не смогли обработать – огромное количество зерна сгнило на складах. Во-вторых, в 1946 году правительство Советского Союза решило пополнить валютные резервы за счет усиленной продажи зерна за границу – стране были нужны деньги для восстановления разрушенной экономики, нефти и газа в промышленных количествах еще не было, а продажа оружия всегда была в СССР одним из инструментов внешней политики, требующим особого контроля. К тому же в первые послевоенные годы оружие было не самым ходовым товаром – мир вдоволь навоевался и ему хотелось пожить для себя. В общем, советские чиновники явно не рассчитывали на появление моего папы. Равно как и на большинство остальных граждан вверенной им страны.

Мой отец родился в сентябре 1946 года. Уже через пять дней после его рождения Политбюро ЦК ВКП (б) и Совет Министров СССР преподнесли дедушки с бабушкой очень неприятный подарок: специальным постановлением цены на продовольствие и обеды в рабочих столовых были увеличены в 2-3 раза, в то время как увеличение зарплат было запрещено. При этом было объявлено, что «Совет Министров СССР в целях подготовки условий для отмены в 1947 году карточной системы и введения единых цен признал необходимым осуществить мероприятия, направленные к сближению высоких коммерческих и низких пайковых цен путем дальнейшего снижения коммерческих и некоторого повышения пайковых цен с тем, чтобы к моменту отмены карточной системы упразднить коммерческие цены и объявить пайковые цены едиными государственными ценами».

Впрочем, как словами не жонглируй, дедушке легче не стало. В 1946 году он зарабатывал не больше 2000 советских рублей и твердо знал, что буханка хлеба на рынке стоит не меньше сотни. А ведь семье с маленьким ребенком нужен не только хлеб.

Деда Абрама в очередной раз спасло ремесло – каждому из начальников производства, которые выпускали хоть какую-нибудь продукцию, снилось невыполнение плана и последующие за этим чудовищным преступлением кары небесные. Производственным весам не снилось ничего, но время от времени они все равно ломались – то ли от всеобщего напряжения, то ли от нарушения условий эксплуатации. И хотя по своей природе дедушка отнюдь не был стяжателем и привык ремонтировать соседскую технику «за спасибо» и плюсики в карму, он решил, как минимум, не отказываться от того, что дают.

Дед Абрам об этом не рассказывал, а я не обо всем успел его расспросить. Но вытащив из памяти обрывки семейных разговоров и экономическую географию Винницкой области, несложно догадаться, что чаще всего дед приносил домой картошку, несколько буряков, буханку хлеба, карамельки, которых почти никогда не было в магазине (вкус этих конфет навсегда запомнил его маленький сын), сахар, масло, иногда спирт или папиросы. Летом в колхозе могли насыпать ведро яблок, груш или слив, из которых бабушка варила варенье, а ближе к осени угощали помидорами или огурцами. Иногда перепадали молочные продукты, но такое случалось всего несколько раз в год. В общем, сильно не разъешься, но и от дистрофии не помрешь, хотя в 1946-47 годах это было запросто. По неполным данным только в Украине в то время умерло около миллиона человек. И это без учета тех людей, чей ослабленный хроническим недоеданием организм не смог сопротивляться гриппу, воспалению легких и другим болезням, которые обычно не упоминаются в учебниках истории. Не вспоминают в учебниках истории и кончивших самоубийством от голода и безысходности (тяжелее всего было многодетным матерям, чьи мужья не вернулись с войны – как уже было сказано выше, начиная с осени 1946 года на детей не выдавали продуктовые карточки), а также о сотнях тысяч людей, попавшихся на воровстве продовольствия и вернувшихся из лагерей далеко не в полном составе.

Еще одним источником заработка могли бы стать дедушкины ученики, но, увы – с заработками на ниве просвещения у дедушки не сложилось. Современная система профессионально-технического образования более-менее сформировалась только в 1960-х. В послевоенные годы времена были простые: хочешь быть фрезеровщиком – ступай на завод и записывайся в ученики к фрезеровщику, желаешь быть штукатуром – иди в ученики к штукатуру, мечтаешь о карьере весового мастера – ищи весового мастера и слушайся его как отца. Правда, как сейчас говорят, был нюанс: мастер не всегда хотел тебя учить. Его зарплата от этого не менялась, по-настоящему классных мастеров было не так уж много и все они были нарасхват – каждый начальник, имевший проблему с весами, умолял директора Кондратюка, чтобы к нему приехал серьезный человек, который сделает работу быстро и без халтуры. К тому же суперзвезды Винницких весоремонтных мастерских просто не желали растить себе конкурентов – научишь его, а завтра без куска хлеба останешься. Убирать рабочее место или таскать 20-килограммовые гири – это сколько угодно, самый подходящий труд для ученика. Но когда мастерам нужно было вогнать прибор в класс точности, подмастерьев отправляли подышать свежим воздухом. Деньги изменить ситуацию не могли, да и не принято было после войны брать деньги за обучение.

Таким образом, начальству было проще спихнуть ученика на тихого мастера похуже, чем спорить с мэтрами – особенно с такими, как Бульман и Плащанский. А вот с дедушкой спорить не приходилось: мастером он был выдающимся и если мог взять ученика, то учил его на совесть. Правда, однажды дедушкина покладистость едва не привела его в тюрьму.

Стрижавка

На протяжении многих десятилетий местечко Стрижавка, расположенное в десяти километрах от Винницы, имеет среди жителей областного центра недобрую славу. И дело даже не в том, что во время Второй мировой войны там находилась ставка Гитлера. Ничего подобного: Гитлера давно нет, от