Дорин просияла, словно гордая родительница:

— Моя первая. Это «Купер-С» с откидным верхом. Я уверена, что эта машина обещана главной персоне в листе ожидания, но… хи-хи… я просто, кажется, не могу найти этот лист, и не стоит беспокоить кого-либо в обеденный час.

Они обменялись заговорщицкими улыбками. Этот маленький автомобильчик, изготовленный в Британии, был очарователен, словно игрушка. Она практически могла слышать сейчас Джека с его аргументами, что «мини-купер» — это непрактично и небезопасно. Это прошлый век, он чересчур дорог и склонен к поломкам, сказал бы он.

— Он само совершенство, — сказала Сара Дорин. — Но я должна спросить, почему она его продает?

— Сразу после того, как она его купила, обнаружила, что ждет третьего ребенка. Сюда еще можно запихнуть семью из четырех человек, но пять — это уже чересчур.

«Зато полно места для меня и моего факса», — подумала Сара.

— У него автозамок, который устроен против воров. Однако у него нет он-стара, — признала Дорин.

— Все в порядке. Я никогда раньше не запирала ключи в машине и не планирую этого. Мне также не нужен навигатор. Я знаю, куда я направляюсь.

Часом позже она выезжала со стоянки. Машина была забита пожитками, и звуковая система ее не разочаровала. Она направилась на шоссе, выбрав правую сторону, и включилась в поток, направляющийся на запад. На средней полосе она неожиданно обнаружила себя зажатой парой машин, вздымавшихся, словно стальные стены, и готовых раздавить ее. Леденящий страх сдавил ее сердце. «Что, черт побери, я делаю?»

Сара сжала челюсти и ослабила акселератор, позволяя грузовикам проехать вперед. Затем она включила радио и погрузилась в песню. «Заткнись и веди» Риханны. Она пела с сокрушительным чувством утраты, которое странно мешалось с восторгом. Она пела о том, что оставила позади. О браке, в который она верила, но который больше не существовал. О надежде иметь ребенка, которая теперь была так же мертва, как ее любовь к Джеку. Об анонимной женщине, которая заказала «мини» и затем продала его, когда поняла, что ее жизнь радикально изменится.

Сара нашла первый из серии дешевых придорожных мотелей и теперь лежала, глядя в пустой потолок комнаты, и слушала звуки, доносившиеся с шоссе. Это было похоже на чью-то другую жизнь, думала она, кое-что, чего она вообще не осознавала.

Сара ехала на запад, ее новый автомобиль был похож на синюю мушку, пробирающуюся через прерии, через плантации люцерны и сухой пшеницы и глубокой изумрудно-зеленой зимней ржи. К тому времени, как она достигла Северного плато, Небраска, она сделала себе ужасное признание. Она давно не была счастлива. Дело не в том, что все пошло не так. Будучи униженно благодарной за возвращение Джека к жизни, она боялась даже помыслить о своем недовольстве. Это казалось таким эгоистичным и неблагодарным. Вместо этого она существовала в состоянии, которое не предполагает счастья. Джек был в порядке, у них был финансовый комфорт, они жили в прелестном доме в приятном соседстве, они пытались создать семью, чтобы доказать миру, что все хорошо. Но счастье?..

В этом-то и проблема, осознавала она, двигаясь в своем «мини» через горы к границе Калифорнии. Ты можешь притворяться изо всех сил, что ты счастлив, но недовольство проявит себя. Для Джека это были объятия другой женщины. Для Сары это было ее страстное стремление забеременеть.

— Так что пока ничего хорошего, — сказала она, обратив глаза к горизонту.

В ее последний день на дороге она проснулась на рассвете и проехала последнюю часть пути, через Папермилл-Крик через мрачный необитаемый лес Государственного парка Самюэля Дж. Тейлора, где высокие деревья арками склонялись над дорогой, создавая густую тень. Наконец она добралась до маленькой деревушки Гленмиур в западной части графства Марин, отдаленной и почти забытой, окруженной пустыней, такой блистательной, что она была защищена актом конгресса.

Вынырнув из зеленого сумрачного тоннеля, она проехала мимо катящихся зеленых холмов с фермами и ранчо, сквозь туманные долины к серой бухте, где старые доки боролись с туманом. Это было приблизительно настолько далеко, насколько она могла уехать сейчас от Джека.

В конце путешествия она обнаружила себя в местечке, где не жила со времен отъезда в колледж. Она проехала доки, где любила стоять, глядя, как растворяются во мгле бледные тени. Затем она подъехала к дорожке и припарковалась. Она вошла в дом, где она выросла, испытывая боль в шее и плечах после своего марафонского бега.

— Я бросила Джека, — сказала она отцу.

— Я знаю. Он мне звонил.

— Он мне изменял.

— Я знаю и это тоже.

— Он рассказал тебе?

Ее отец ничего не ответил. Он неловко обнял ее — между ними всегда существовала неловкость, — и затем она отправилась спать и проспала двадцать четыре часа.

Если бы Сара не была суеверной, она решила бы, что нанять адвоката по разводам по имени Брайди — плохая идея. Брайди Бонни Шафтер, если быть точной. Такое имя больше подошло бы порнозвезде, чем адвокату.

Она не была суеверной, и ее занимал только вопрос, помнит ли ее Брайди. Вероятно, нет. Она была на три года старше Сары — президент студенческого совета, капитан волейбольной команды и член «Кей-клуба» — вот немногие из ее ролей в те годы; ей не было дела для менее удачливых соперниц. Тот факт, что она была лучшей девушкой в школе, теперь стал в самом деле ценным качеством.

Сара была невидимкой для всех, кто что-либо значил в старших классах. Если сказать честно, она была невидимкой всю свою жизнь, пока не появился Джек.

Теперь она вспоминала почему. Было безопаснее оставаться вне зоны внимания. Она должна оставаться такой — не затронутой модными влияниями, глядящей, как мир идет своим чередом, рисующей частные наблюдения, забавляющейся вещами, которые она втайне ненавидела. Но нет. Она должна выйти в жизнь — и в любовь, словно она им принадлежит. Словно это было ее право.

Она поднялась и вышла в коридор, одарив секретаршу нервной улыбкой.

— Могу я предложить вам что-нибудь выпить? — предложила она.

— Нет, спасибо, — ответила Сара. — Я в порядке.

— Мисс Шафтер задержится всего лишь на пару минут.

— Я могу подождать.

Высокое створчатое окно было окружено пряничным профилем. Некоторые из стеклянных панелей, судя по их легкой замутненности, были оригинальными. Юридический офис Брайди занимал историческое здание в центре

Гленмиура. С тех пор как Сара переехала, главная площадь едва ли изменилась. Это было скопище викторианских и деревянных готических зданий, оригинальных и новоделов. Старые здания были построены в девятнадцатом веке теми, кто пришел рыбачить на берега заброшенной бухты. Некоторые здания привлекали туристов, включая коттедж Мэй, частное здание на пляже, которое когда-то принадлежало прабабке Сары. Белое бунгало было так популярно, что для того, чтобы остановиться в нем, надо было записываться в очередь за несколько месяцев. Однако большинство туристов находило, что город, уходящий в никуда, слишком отдален и странен.