снарядив несколько кораблей, они отправлялись в дальние страны искать новой родины и после ряда скитаний находили приют в чужом городе или сами строились на чужом берегу. Когда тесно стало на побережье Тарентского залива, греки пошли в глубь страны и добрались до западного берега Южной Италии. Они вступали в борьбу с местными племенами, отнимали их поля, их самих обращали в своих крепостных и в широких равнинах Южной Италии строили городки и селили там колонистов.

Все новые городки основывал Сибарис за Меловыми горами среди замиренных племен. Он не забывал своей родины Ахеи[4], чтил и Дельфийского оракула[5] и, прежде чем строить новый город, посылал спросить совета у оракула о месте для нового поселка, а ахеян просил прислать жреца и основателя для новой колонии. На старой родине сибаритян жрецы хранили все обряды, которые понадобятся при основании колонии; они одни знали те молитвы, которые нужно прочесть при ее освящении, они одни могли призвать богов, чтобы те поселились на новом месте и взяли город под свою защиту.

С кораблем, на котором приезжал жрец, приезжали нередко с женами, детьми и домашним скарбом и ахейские крестьяне, слышавшие о богатстве нового края и желавшие поселиться на новом месте. Их поражал шум большого города, в который попали они из своей деревенской глуши. Они сравнивали с богатою одеждою сибаритян свои заплатанные хитоны, с их роскошными сандалиями с золотыми и серебряными украшениями свою грубую обувь – одну подметку, привязанную худыми, наживо сшитыми ремнями. Как отстала старая родина от своей заморской колонии!

Через день после приезда жрецов к месту нового города отправлялось торжественное шествие из Сибариса; жрец нес священный огонь, который он привез с собою из Ахеи; он будет вечно гореть на жертвеннике новой колонии. Жертвенник уже был готов. Участвовавшие в шествии, одетые в лучшие платья, с венками на головах подходили к нему и безмолвно размещались вокруг. Кругом горели и дымились факелы. Жрец, умыв руки, золотил рога молодого быка, осыпал его ячменем и, срезав клок шерсти с его лба, бросал его на огонь. Затем убивали быка, быстро разрубали его тушу, на костре зажигали куски мяса; жрец выливал на них вино. Хор пел священные гимны, флейтисты в длинных белоснежных одеждах играли на флейтах. Жрец поднимал руки к востоку и молился; он призывал в новый город богов и героев, поселиться и жить здесь среди ахеян. Предсказатель-поэт пророчил городу долгую жизнь, богатство и славу. На следующий день с пением гимнов народ обходил межу будущего города, жрец намечал ее, кладя священные камни: это значило, что до этих камней будет простираться сила и защита городских богов и героев. Город начинал жить.

Так на юге Италии одна за другой зарождались колонии греков; скоро их стало так много, что всю страну стали звать «Великая Греция».

Другой край, куда направились греки, был Понт (Черное море). Неприветливо встречало греков Черное море. Неясно и сумрачно было небо; навстречу дул холодный северный ветер и поднимал нередко опасные бури; и самое море, широкое, без островов, похоже было на морскую пустыню. Никто не смел оставить Босфора и войти в Понт, не принеся жертв Зевсу и не помолившись о попутном ветре. Суровый край лежал перед привыкшими к свету и теплу греками. В широких степях на север от Понта зимою свободно гуляли холодные ветры, широкие реки сковывались льдом, и люди до самого лица закутывались в теплые меха. Воинственные кавказцы с оружием в руках встречали греков, которые хотели поселиться на их берегу. В Крыму жестокие тавры защищали свою страну от пришельцев. У крутых мысов Тавриды часто разбивались корабли, и страшная участь ждала того, кого выкинет на берег тавров. Из северных степей показывались отряды безбородых длинноволосых людей; они выезжали на бой верхом, вооружившись луком, и так же быстро исчезали в степи, как и появлялись оттуда.

Но суровый край не мог испугать смелых ионийских купцов. По всему Понту, по лесистому берегу Малой Азии, у подошвы Кавказских гор, в устьях больших северных рек, медленно текших из неведомой дали, греки строили свои укрепления; один за другим вырастали торговые поселки и городки. Один город Милет выслал сюда десятки колоний. Страх перед варварами заставил их тесно держаться друг за друга. Но за все опасности их вознаграждал богатый Понт.

На южном берегу Черного моря греки рубили нетронутые строевые леса и сплавляли дубы, вязы и ясень в Грецию для постройки кораблей и барок. У берегов Азовского моря стояли караваны греческих барок; там сушили и грузили несметное множество рыбы и отправляли тоже на юг. У кавказских горцев можно было выменять много серебра и железа. Туда доходили из Азии караваны и привозили драгоценные камни и жемчуг, шелк и слоновую кость Индии. Грекам казалось, что здесь, чуть ли не на краю света, в богатой стране и скрыто было золотое руно, за которым ездили аргонавты. У степных скифов (в нынешней Южной России) греки могли достать золото, которое они привозили из гор, лежавших в какой-то сказочной дали. Греки привозили к скифам вино, нарядные ткани и одежды, и скифы стали пригонять из своих степей в приморские греческие городки бесчисленные стада, привозить хлеб со своих богатых полей и за вино и одежды отдавали и хлеб, и кожи, и воск, и мед, и рабов.

Был еще третий край, куда направились греки. То был могущественный Египет. Там шли междоусобные войны, и фараонам понадобились испытанные греческие отряды. Легенда рассказывает, как изгнанный фараон Псамметих получил от оракула предсказание, что помощь ему подадут медные люди, пришедшие с моря. Вскоре буря занесла в Египет греков, которые блуждали и разбойничали в море. Они высадились на берег в своих медных доспехах. Один египтянин, не видавший раньше медного вооружения, донес Псамметиху, что с моря явились медные люди и опустошают страну. Псамметих взял греков на службу и с помощью их свергнул одиннадцать царей с престола. За первыми наемниками явились другие. Мимо старинных пирамид и храмов греческие отряды проходили далеко вверх по Нильской долине, добирались до Нильских водопадов, и там на колоннах старинного храма нацарапали свои имена. Каждый год все новая молодежь приезжала из Греции. На восток от дельты Нила фараоны устроили лагери, где жили тысячи их наемников. Они жили со своими семьями; здесь родились и вырастали их дети, только по слухам знавшие о родине отцов.

Вслед за наемниками являлись купцы и ремесленники. Начиналась живая торговля в рукавах Нила. В египетских городах