Результатом наших переговоров стало следующее соглашение: сержант забирает пленного и тащит его к своим. Там его ещё раз допрашивают и решают, что же делать дальше – то ли уходить к военным, то ли устраивать большую чистку у себя, то ли ещё что. «Сами понимаете, товарищ лейтенант, сержанты таких глобальных вопросов не решают». А я готовлю доклад своему командованию и рекомендую подождать пару дней, «зеленые» за это время определятся и выйдут на связь. В дополнение я сбросил Байкову фрагмент записи с моего шлема, где видно и слышно переговоры с засадой и начало боя. Ну и, естественно, ему отдали все трофеи (нам это барахло ни к чему, а для ментов ещё одно доказательство) и показали место, куда сбросили трупы.

После этого мы вполне мирно и даже дружески расстались. Сержант Байков дополнил мою карту своими данными, где указал места, нежелательные для посещения, – всякие аномалии, остатки очагов заражения, лёжки крупного зверя и тому подобное. Благодаря этим дополнениям до вечера мы успели отмахать ещё почти пятнадцать километров. Прошли бы и больше, но дальше не было мест, удобных для лагеря. Поэтому, решив, что удобное место важнее пяти-семи километров, пройденных до заката, мы встали лагерем под холмиком у симпатичного ручейка. Наши охотники, как и обещали, добыли тройку весьма упитанных зайцев и на ужин обещали отличный шулюм. Была и ещё одна причина для остановки: егеря, штрафники, сталкеры и даже Михалыч с дрессировщиком выдержали пятнадцатикилометровый марш без вопросов, а вот сапёр с совершенно неоригинальным позывным «Бабах», дезертир и каторжник Шило изрядно запыхались. В принципе ничего страшного, думаю, ещё денёк, и втянутся, но сегодня они будут только задерживать.

Плотно поужинав, проверив посты – сегодня опять придётся поработать егерям и штрафникам, а с завтрашней ночи подключим Михалыча и Малого, мы с Якутом устроились на бревне у палатки с чашками чая. Похоже, вечерние посиделки начинают входить в традицию. Мне это даже нравится, всё-таки сержант – человек опытный, и его советы мне точно лишними не будут. Да и просто поговорить с ним интересно.

Как всегда, для начала мы прикинули маршрут на завтра, слегка подредактировали мой рапорт командованию и, налив себе ещё по кружечке чая, заговорили на тему, которая не давала мне покоя весь день.

– Вот скажи мне, Якут, на фига эти робин гуды сегодня на нас напали? Что им, плохо живётся у себя в анклаве? Кормят, поят, одевают. Даже воюют в основном другие, Байков и этот лейтенант, Ковальчук, или как его…

– Петренко его фамилия. Серьёзный дядька, кстати. Пару раз вместе работали. А насчёт «зачем напали» – хрен его знает. Может, просто моча в голову ударила, а может, и что серьёзнее… Хотелось бы, чтобы эти робин гуды, как ты их называешь, оказались просто молодыми придурками.

– А что может быть серьезнее?

– Видишь ли, Коля, ты-то время сразу после Войны толком не застал, мелкий ещё был. А тогда такой бардак творился, вспомнишь – вздрогнешь. Воевали все со всеми. Кому-то крышу сносило от отсутствия власти, и шёл он все подряд жечь-стрелять. Как грибы появились всяческие секты, религиозные, национальные и ещё хрен знает какие анклавы и банды. Да ещё всякие дезертиры, просто бандиты, муты – короче, всего хватало. Нашей бригаде повезло с командованием, мигом разобрались в ситуации, организовали службу, прикрыли местное население, но все равно первые годы воевать приходилось непрерывно. А в бою ведь, сам знаешь, с человека вся шелуха слетает мигом. Так что все, кто был с гнильцой, отсеялись быстро, и остался костяк проверенных людей, которые знают, что им нужно, и готовы этого добиваться. – Сержант отхлебнул из кружки и задумался. Наверное, вспоминал те годы. Я ему не мешал, так и сидели, не спеша попивая чаек, пока Якут не продолжил: – А у ментов ситуация была намного проще и сложнее одновременно. Место они выбрали гораздо более спокойное, дикие до них почти не доходят – разбиваются об нас, муты бывают, но небольшими стаями, бандам сначала не было дела до этого уголка – ничего ценного там нет, ни баз, ни складов, только несколько деревенек. А потом и банды практически исчезли. Так они и жили не тужили, крышевали крестьян, отстреливались от случайных мутов – скука, короче. Но состав у них изначально сложился слабенький, в основном гаишники, пэпээсники, немного оперов и пара десятков бойцов из разных групп ОМОНа и СОБРа. Люди, общем-то, неплохие. Все сволочи как-то автоматически отсеялись сразу после Войны. Ну не все, конечно, но большинство. Но народ здесь подобрался слабо приспособленный к постоянным боевым действиям. Тем более, без законов, без тыла, без прикрытия. Спецы, конечно, быстро приспособились, сержанта сам видел, а остальные так ни два, ни полтора. К тому времени, как сложилась Коалиция, у армии уже был мощный кулак из подготовленных бойцов, уже была система подготовки, да и территорию мы держали немаленькую. У сталкеров тоже все неплохо, их, конечно меньше, но и задачи они себе выбрали совсем другие. Да и по подготовке бывалый сталкер нашей разведке точно не уступит. Когда подземники выползли из своих убежищ с новыми разработками, вообще все стало замечательно.

– Слушай, а как так получилось, что до Войны и оружие, и связь, и все прочее было хуже? Ведь над этим работали целые институты, заводы, НИИ всякие. А сейчас несколько десятков убежищ… Как так?

– А тут как раз все просто. Оружие хуже не было. Другое оно было, масштабы другие, что ли. У нас сейчас нет стратегической авиации, межконтинентальных ракет, авианосцев, даже танков и то нет, так – остатки от старой армии. Потому что нет и долго не будет таких боев, где бы это богатство потребовалось. Соответственно, и нет необходимости это все разрабатывать и производить. А представь, сколько народа нужно, чтобы разработать танк. А потом его произвести, да не один, а сотни или тысячи. А тот же пулемёт? Вот то-то. Да и не нужны нам теперь миллионы дешёвых пулемётов. Вот и делают подземники оружие чуть ли не штучно, не особо обращая внимание на затраты. Зато и получается то, что нужно, а не то, на что хватило денег. Опять же не висит у них над душой план по НИОКР, гособоронзаказ и прочая бюрократия. Смог придумать нужную вещь – молодец, а тратить время и деньги на исследование влияния мю-мезонов на танковую броню никто не позволит. Какие вещи нужны, и так всем известно. Вот как-то так, я думаю. А вообще, заболтались мы с тобой. Давай, командир, отбивайся, а я ещё разок проверю посты и тоже на боковую.

– Подожди, Иван. Я тут тебя перебил со своими пулемётами, а ты так и не объяснил толком. Ну, в смысле про ментов…

– А про ментов такое дело, как я это понимаю: пока были постоянные бои, пока приходилось выживать, всем было не до всяких дурацких мыслей. А сейчас стало поспокойнее, время свободное появилось, скоро даже в Армии появятся люди, которые оружие только на КМБ в руках держали. Вот и начинается разброд. Ещё лет пять назад таких персонажей, как дезертир или зека, можно было только в прицеле увидеть, а сегодня нам их целую пачку всучили. В довесок, ага. И помяни моё слово, ещё лет пять-семь, и начнутся разговоры про «права человека», «верховенство закона» и прочую лабуду. Вот и менты расслабились, решили, что война закончилась и скоро все будет по-прежнему. Как-то так, я думаю. А ещё вспомнилась мне фраза из какого-то фильма: «Я вообще-то не против закона, но почему-то вместе с ним приходят подоходный налог и штрафы за неправильную парковку».