–Какая хорошенькая!– Я ощутила на плечах силу его жилистых татуированных рук. Он прижал меня спиной к стене, и от одного взгляда холодных как прорубь глаз рана под лопаткой заныла.– Жалко резать даже. Но мы сначала развлечемся.

–И вам добрый вечер,– ястаралась выровнять дыхание: «Пробивает специально, гад, до сердца».

–Оставь ее пока, Дрон,– раздался насмешливый голос.

Из кухни шагнул мужчина лет сорока с зализанными назад черными волосами. Ладно сшитый костюм-двойка сидел на нем как влитой, на шее поблескивала золотая цепь толщиной с палец.

–Здравствуй, Кэнди! Проходи, гостьей будешь.

–В гости по своей воле ходят, а не в наручниках.

–Это смотря к кому, сударыня,– он кивнулВолку, и тот тут же освободилмои руки.

Я потерла покрасневшие запястья и обвелавзглядом маленькую прихожую. Старые обои на стенах с масляными пятнами около выключателя, облупившаяся краска на косяках, рваный линолеум, неровные стопки запылившихся книг великих классиков на полке, гардеробная с треснутым зеркалом. Съемная хата. Я принюхалась: травкой так и балуются. Выйтииз этой квартирынужно вместе с боссом, иначе меня отсюда вынесут в мешке. Может, даже не в одном».

–Как могу к вам обращаться?– я послала Князю улыбку Моны Лизы.

–Обращаться к тебе буду я,– недружелюбный авторитетвернулся в кухню, послав мне кривую ухмылку.

–Дрон, мы останемся?– Волк бросил на меня восхищенный взгляд, и я поняла, что это по-прежнему единственная брешь во вражеском окружении.

–Конечно, оставайтесь,– облизнула я пересохшие губы и умоляюще посмотрела в его серые глаза.– Кто же меня потом до дома проводит? Вы такой высокий, красивый, сильный.

Дрон удивленно изогнул бровь, и двумя пальцами со сбитыми костяшками взял меня за подбородок:

–А кто тебе сказал, что ты туда вернешься? Двигай на кухню,– он подтолкнул меня вперед.– Что, Волк, я слышал ты запал на эту девочку? Еще пощупаешь ее за буфера. В комнату идите пока.

Мне как будто в спину выстрелили. На ватных ногах я вошла в прокуренную тесную кухню и села на прожженный сигаретами дерматиновый диван. На столе–бутылка виски, пачка дорогого курева, два стакана и пепельница с окурками. Из закуски – кружочки лимона на блюдце и поломанная шоколадка.

Князь прошелся по мне взглядом.

–Выпьешь?– На его пальце поблескивалперстень с бриллиантами, а на запястье–золотые часы.

–Выпью,–я расстегнула молнию на куртке.

Дрон поставил на стол чистый стакан,иКнязьсамоличноналил мне виски.

–Лед есть?–огляделасья, примечая тяжелые предметы и кухонные ножи.

Дрон молча достал из морозилки пригоршню льда и кинул вмойстакан.Мы выпили не чокаясь. Дорогое пойло обожгло горло и согрело заледеневшее от ужаса нутро.

–Как думаешь, зачем привезли тебя сюда?

–Не ради удовольствия,– я выудила сигарету из его пачки, хотя уже полгода,как завязаласэтимделом.

–Правильно понимаешь.– Князь дал мне прикурить от массивной черной бензиновой зажигалки.– Еще какие мысли?

–Никаких, если честно,– я выпустилавверхтри кольца дыма.– Я чиста перед законом и людьми. Денег у меня нет, а проблем–выше крыши. Раз уж вы меня сюда притащили, то наверняка знаете все. Шоу вашими стараниями накрылось медным тазом, организатор свалил за бугор, администратор крякнул, а я провалялась в больнице месяц иосталась у разбитого корыта.

–Вот про организатора твоего мы и хотелипотолковать, а ты все бегаешь от нас…

Передо мной на стол легли договорыи счета. Обвинения Князь выдвигал серьезные и угрозы тоже. Конниуспелперед отъездомпрокрутить аферу на крупную сумму, потому и свалил такпоспешно, наплевав на меня. Жестокая месть за то, что я его бортанула. Впрочем, он сделал это, скорее всего, чтобы я, теряя тапки, рванула искать его в Германии.

–Не знаю ничего об этом контракте,– отодвинула я документы.

–Значит, ты поможешь нам найти своего подельника.

–Он бросил меня.

–Это все, что ты можешь мне сказать?

–Да… Поверьте, у меня нет никаких оснований покрывать его.А после этого,– я кивнула на бумаги,– придушила бы герра Кляйна своими руками.

Князь взглянул на меня с усмешкой, встал и тронул Дрона за плечо. Он потащил меня за шкиркупрочьиз кухни.

Я уперлась руками в пошарпанные дверные косяки:

–Да не знаю я ничего! Жизнью клянусь.

–Дэн, Волк!– Дрон толкнул меня в спину.

Я пролетела через весь коридор и впечаталась вВолка.На секунду наши взгляды встретились.

–Спаси меня,– прошептала я.

Сильные руки на мгновение прижали меня к себе.Дрон выхватил меня изобъятий Волка ивставилв роткляп.

–На крышу ее,–рыкнул он и вместе с Дэном выволок меня из квартиры.Железная лестница прямо напротив двери вела на чердак. По ней меня пинками загнали наверх.

Сугробовна крыше намелоужепо колено, аснегвсе не унимался. Я подставила лицо под летящие снежинки, чтобы остудить голову,и закрыла глаза. В висках стучали молоточки.

–Будешь говорить, овца, или дальше будешь упираться?!–голос Дрона действовал на меня как разряд тока на лягушку.

–Я не при делах.

Во мне теплилась надежда, что Волк не даст меня тронуть.

–Действуйте!– скомандовал Дрон изащелкнул наручники на моих запястьях.

Волк и Дэн подтащили меня к краю крыши. Каждое движение их было отработано. Они схватили меня за ноги, и я повисла вниз головой на высоте девятого этажа. Я не боялась верхотуры, работая зачастую без страховки под самым куполом концертных залов. Сейчас я орала, но кляп душил меня. Дышать становилось все труднее, кровь прилила к голове, и судорога свела все тело.

–Не дергайся!– крикнул Волк, сильнее вцепляясь в мою ногу. Я безвольно повисла в их руках, задыхаясь в беззвучных рыданиях.

Дрон поиздевался вволю, повторив трюк еще пару раз, и меня вновь привели в квартиру.

–Проветрила мозги?– Князь налил мне еще виски.

–Не май месяц,– стуча зубами, я осушила стакан.– Слушай, давай договоримся? Я не знаю, где Конни. Такую сумму я быстро не отобью…

–Ты шустрая баба, но я тебе не верю. А потому не сработаемся. Не вспомнишь ничего сегодня, пеняй на себя. Это дело принципа, если ты еще не поняла.– Князь снова кивнул Дрону, и тот стянул с меня куртку.– Твоего парня я все равно достану. Очень скоро достану.

–Пойдем в комнату, красавица.– Дрон завернул мне руку за спину и потащил по коридору.

–Дрон… – голос Волка прозвучал, как последняя надежда.

Толчок в спину, и я влетела в комнату. Тусклый свет разбитогобра над смятой постелью. На полу–раскрытая спортивная сумка. Возле нее разбросаны мужские шмотки. Дверь за мной захлопнулась, и я осталась одна.