Мстислав Всеволодович поручает курировать эти работы своему помощнику Михаилу Марову. «Вы молоды и только начинаете свой путь в науке, – сказал тогда ему Келдыш, – а потому именно вам предстоит понять, что происходит вне Земли».

С той поры Михаил Яковлевич Маров «прикован» к иным мирам.

Мы знакомы более полувека, давно уже установились дружеские отношения, а потому Михаил Яковлевич предельно откровенен.

Нашу беседу академик начал так:

– Мы распахнули мир космоса для будущих поколений! Как ни пафосно это звучит, но это именно так… Более полувека своей жизни я посвятил совершенно увлекательной, удивительной области – космическим исследованиям. Это случилось вскоре после запуска первого искусственного спутника.

– То есть история космонавтики писалась на ваших глазах и при непосредственном вашем участии?

– Мне посчастливилось работать под руководством двух выдающихся людей – сначала Сергея Павловича Королева, а потом Мстислава Всеволодовича Келдыша. А в науке – это создание математических моделей для совершенно новых сред, как ни необычно это звучит.

– Что имеется в виду?

– Миры, которые нас окружают в космическом пространстве.

– Миры?

– Я не оговорился: именно миры, так как их в действительности оказалось намного больше, чем представлялось ранее. И именно это открывалось каждый раз, когда завершался очередной эксперимент в космосе. В основе тех моделей, которые я создавал и развивал, лежит великая наука – механика, которая помогла нашей цивилизации порвать земное притяжение и выйти на просторы Вселенной. Не случайно, что «она родилась из стремления объяснить мир», как сказал один из французских философов. Эти слова очень мне близки… Космос – это многодисциплинарная область знаний. И есть главные направления в его познании: как устроен окружающий нас мир, какова структура Вселенной, что представляет собой Солнечная система? Все это помогает понять место нашей Земли в космосе, что обусловило ее уникальность. Наконец, важно понять законы развития Вселенной, ее особенности.

– Это же бесконечность?!

– Безусловно. Но в том и состоит прелесть космических исследований и космологии, что за очередным открытием скрываются новые, возможно, еще более великие и значимые. То есть мы идем по дороге, и при достижении одного горизонта нам открывается следующий. И в этом радость познания. Мир космоса удивительно красив, необычен и своеобразен, а потому путешествие по нему вызывает всегда возвышенные эмоции.

– Так начнем же!

– Итак, ближний космос. 100 километров от поверхности Земли – это атмосфера. И раньше считалось, что оттуда начинается «пустое» пространство. Оказалось – все не так! Там – чрезвычайно интересная и очень сложная среда, которая заполнена достаточно разреженным газом, взаимодействующим с солнечным корпускулярным излучением. Естественно, что с началом космических исследований мы начали заниматься моделированием этой среды. Родилась аэрономия – новая область науки, возникшая вскоре после запуска первого искусственного спутника Земли. Мстислав Всеволодович Келдыш был инициатором ее создания.

У геологов Камчатки

– И тогда академик Вернов, опасаясь (впрочем, как и положено настоящему ученому!) обвинений в скоропалительности выводов, не заявил об открытии радиационных поясов Земли. И «право первой ночи» досталось американцам, не так ли?

– Подобное в космических исследованиях, к сожалению, случалось не единожды… Моделирование среды вокруг Земли – сложный процесс. Мне по рекомендации Келдыша приходилось им заниматься вплотную, и во многом в этой области мы оказались первопроходцами. Много интересных результатов было получено. К примеру, как известно, изменение давления и температуры у поверхности даже на ничтожную величину приводит к стихийным бедствиям, вызывает ураганы и смерчи. А на высотах в 300–400 километров ситуация иная – колебания достигают несколько порядков, что имеет жизненно важное значение для условий работы спутников Земли, а теперь и орбитальных станций. Конечно, солнечная активность является определяющим фактором. Солнце постоянно «работает» – вспышки, протуберанцы и иные возмущения идут непрерывно, что сразу же сказывается на околоземной и земной «жизни». Магнитное поле Земли защищает нас от «солнечного ветра» – потоков плазмы, выбрасываемых нашим дневным светилом. В общем, «космическая погода» вокруг Земли чрезвычайно сложная, она постоянно меняется, а потому ее требуется прогнозировать. Без этого запускать корабли и обеспечивать надежную работу спутников просто невозможно. Тщательное изучение околоземного пространства позволяет нам довольно точно прогнозировать «погоду» в космосе. Кстати, намного точнее, чем это делают метеорологи.

– Почему?

– Наверное, в частности, и потому, что к исследованию околоземного пространства не только были привлечены лучшие ученые мира, но и создавалась уникальная аппаратура для спутников и ракет. Получилось так, что атмосферу свою мы изучили хуже, чем ближний космос.

– Но сейчас интерес не к ближнему, а дальнему космосу, очень дальнему, не так ли?

Президент АН СССР и его соратники: слева направо – главный ученый секретарь Г. К. Скрябин, вице-президенты П. Н. Федосеев, В. А. Котельников, М. Д. Миллионщиков, А. П. Виноградов

– Очевидно, вы имеете в виду Вселенную, которая простирается от Земли на более чем десять миллиардов световых лет?

– Да.

– Но начинается она от Земли! Значит, ближний космос – часть ее. Разделение чисто условное. Галактики – это звездные скопления. Особенный интерес представляет область скопления галактик, которая находится от нас на расстоянии два миллиарда световых лет. Она хорошо видна с помощью телескопа «Хаббл». В этом скоплении несколько миллионов галактик, каждая из них состоит из миллиардов звезд – фантастика!

– Как это все представить?! На мой взгляд, невозможно…

– Но нужно… А всего во Вселенной порядка ста миллиардов галактик. Причем это всего около пяти процентов видимого вещества, а еще существуют так называемые темная материя и темная энергия. Все это очень трудно представить, а потому у астрофизиков воображение должно быть безграничным! Космические аппараты позволили «проникнуть» во Вселенную, то есть произвести измерения и наблюдения, всего на сто миллионов световых лет.

– И там попытаться разобраться с Большим взрывом, то есть рождением нашей Вселенной, первыми мгновениями ее жизни?

– Мне кажется, что теория Большого взрыва претерпевает сейчас изменения. Дело в том, что выход в космос позволяет совсем иначе смотреть на процессы, идущие там. На мой взгляд, большинство ответов на тайны происхождения Земли, планет и различных систем как раз скрыто в ближнем космосе. Кроме Земли, есть еще семь планет. К сожалению, Плутон теперь разжалован астрономами и отнесен к астероидам. Жаль, конечно, что мы лишились девятой планеты в Солнечной системе, но спорить с Астрономическим советом невозможно…