Хорошие, ровные дороги с разметкой ушли в прошлое. Теперь мы передвигались в лучшем случае по проселочным дорогам, во всяком случае, в Германии они считались бы проселочными. Если четырехколесные транспортные средства и техника еще кое-как могли передвигаться по ним, то для наших мотоциклов тряска была просто невыносимой, несмотря на неплохие и довольно прочные амортизаторы.

В конце концов я не вытерпел и просто съехал с дороги, предпочтя ехать по мягкой степной траве. Вдали показалась скрытое за деревьями село. Неподалеку на поле паслось стадо свиней. И тут одна из свиней непонятно почему бросилась к дороге. Я подумал, что неплохо будет сейчас пугнуть животное, поехал прямо на свинью, рассчитывая резко затормозить прямо перед ней. Но свинья оказалась храбрее, чем мне представлялось, и, когда до нее оставались считаные метры, она возьми да и бросься прямо на переднее колесо моей машины. Удар! И я лечу через руль вперед. Падая, я ударился носом о камень, пошла кровь. Я сидел на земле как идиот, вся проезжавшая колонна глазела на меня, лишь чудом не дошло до массового столкновения машин. Для всех это было лишь «забавным происшествием», над которым можно было вдоволь посмеяться. Бела доложил Бахмайеру, и водитель Старика остановился помочь мне. Даже штурмбаннфюрер Зехендер и тот не смог удержаться от смеха. А уж это что-то да значит.

В довершение всего моя камуфляжная куртка, которой я так старательно прикрыл дырку на брюках, задралась, и моя задница предстала во всем своем великолепии. Подъехал командир. Я жестами дал понять своим товарищам, что о них думаю. После этого я, посмотрев в зеркало заднего вида, отер кровь с лица, поднял мотоцикл, кстати не пострадавший при падении на торфянистую землю, и уселся на него. Виновница происшествия тем временем убралась с глаз подальше и, видимо, тоже имела все причины потешаться надо мной. Мне снова пришлось заколоть дыру на штанах булавкой. Затея сомнительная – ибо булавка в любую минуту могла раскрыться и воткнуться мне в кожу.

Теперь двигавшаяся вперед колонна оставляла позади огромное облако пыли. Несколько автомобилей дивизии СС «Дас Райх» вышли из строя, но остальные неудержимо продвигались дальше. С чем-то наша переброска была связана. Явно затевалось что-то нешуточное. Иначе кто стал бы гнать ускоренным маршем столько техники до самого Балканского полуострова?

Во второй половине дня мы приблизились к группе деревянных построек, выяснилось, что это таможенная служба на границе Венгрии с Румынией. По приказу командира наша колонна была остановлена – осмотр техники. Пока мы разговаривали с настроенными весьма по-боевому пограничниками, из хвоста колонны подъехала автоцистерна. Подвезли горючее для заправки наших мотоциклов. Такое бывало, наверное, раз сто за марш. Хубер тем временем собрал котелки и направился к полевой кухне. Вскоре мы, усевшись в кружок, уже вовсю хлебали суп с фасолью и грудинкой.

– Посмотрите-ка! – обратил наше внимание Вагнер на солдата из взвода связи, бегом устремившегося к нашему командиру.

Тот пробежал глазами поданный ему листок и тут же последовала команда: «Всем мотоциклистам-посыль-ным немедленно прибыть!» Ну а те, к кому относился этот приказ, оставили недоеденный обед и помчались к мотоциклам.

Нас принял адъютант, и от него мы узнали о начале войны между Германией и Югославией. Дивизию намечалось расквартировать в районе Темешбурга (Тимишоара) и ждать дальнейших указаний. Мы, приумолкнув, побежали рассаживаться по мотоциклам.

Пограничный шлагбаум был поднят, и голова колонны двинулась вперед. Таможня вскоре исчезла в непроглядном облаке пыли. Довольно скоро мы выехали на вполне приличную дорогу, которая вела в направлении Арада. Город этот мы миновали без остановок, и уже во второй половине дня ближе к вечеру бесконечная цепочка транспортных средств остановилась, не доезжая Тимишоары. Частям и подразделениям по радио передавали распоряжения относительно размещения. Мотоциклетный батальон повернул на запад у пригородов Тимишоары.

Между тем пустынный пейзаж обретал признаки присутствия людей. По обе стороны дороги примостились небольшие румынские села. Каково было наше удивление, когда мы впервые увидели деревни, населенные этническими немцами (фольксдойче)! Чисто выбеленные стены жилых домов и сельскохозяйственных построек, дружелюбно машущие в знак приветствия люди, радостные лица. И в Триебсветтере (Томнатик) мы получили сигнал остановиться. Наконец мы добрались до района расквартирования. Основная часть батальона осталась в Томнатике, а остальных расквартировали в близлежащих деревнях, также заселенных этническими немцами.

Мы, мотоциклисты, провели в этой местности незабываемые дни. Как можно забыть тех, кто жил здесь уже на протяжении веков, обустроил местность, обрабатывал землю, невзирая на политические дрязги и суровость природы. А разве забудешь, как они принимали нас, немцев?

– Я бы пожил здесь год-другой, – с улыбкой признался Швенк.

Разместили нас быстро – нас, мотоциклистов-посыльных, разбросали по двум стоящим рядом фермам.

В 18:00 мы с котелками уже собрались отправиться к полевой кухне.

– Ни в коем случае! Вы мои гости! И никаких больше разговоров на эту тему!

Хозяин фермы встал в воротах и не желал нас выпускать.

– Пока вы у меня на постое, вы обедаете за моим столом! Хоть месяц, хоть год!

Мы невольно переглянулись. Нас было шестеро здоровяков – прокормить нас было не так уж просто. Но мы были вынуждены принять приглашение хозяина, в противном случае мы бы смертельно обидели его.

Несколько минут спустя нас пригласили в столовую. Вы не поверите, что выставили на стол эти добрые души – просто вообразить себе невозможно! Нарезанная огромными ломтями жареная свинина, ветчина, сыр – все, что пожелаешь! Наши явно не избалованные жратвой из полевых кухонь желудки заурчали в предвкушении большого пира.

– Давайте, давайте, ребята! Не стесняйтесь! Присаживайтесь!

Кроме хозяина фермы и его жены за столом сидели две дочери и трое сыновей, еще пришли и гости – соседи, у которых тоже на постое стояли наши. Удивительно – будто им своих постояльцев не хватало. Я питал особую слабость к картошке – в тех местах, откуда я родом, картофель – еда номер один. А вот здесь, куда мы прибыли, оказалось, что картошкой только свиней откармливают.

На стол подали и белое игристое вино – чтобы в горле не пересохло. Это был настоящий праздник! Пиршество! Потом, уже на вечерней поверке, выяснилось, что наш повар не знал, как быть, – никто не явился на ужин к полевой кухне. Весь батальон угощался у местных жителей.

Долго мы просидели в тот вечер за столом с нашими хозяевами. Они желали знать про Германию буквально все. Несмотря на то что несколько поколений прожило здесь, где единственным источником информации были газеты, нас очень удивило, насколько прочны их связи с их истинной родиной. Их гордости за Германию, их любви к ней могли позавидовать даже некоторые из наших «райхсдойче». Мы узнали о том, как организована работа на фермах, заложенных еще их дедами и прадедами. Воистину это был благодатный край. Плодородная почва и солнце обеспечивали обильный урожай. Однако на этой почве и под этим солнцем нужно было трудиться в поте лица. Несмотря на всю их привязанность к Германии, эти люди все же являлись примерными гражданами Румынии. Сыновья наших хозяев уже успели отслужить в румынской армии. Только далеко за полночь мы разошлись спать.