А ничего не подозревающий Краснобаев прибежал к штабу, а там все закрыто, только часовой с автоматом вокруг ходит.

– Стой, кто идет! – закричал часовой и автомат в сторону Краснобаева направил.

– Младший лейтенант Краснобаев по вызову к генералу явился! – тут же отрапортовал Иван Иванович.

– Да ты что? – удивился часовой. – Товарищ генерал не здесь. Он сейчас у себя.

– У себя? – удивился Краснобаев. – А где это?

– А вон в той пятиэтажке прямо за летным полем, – указал часовой. – Только он сейчас спит.

Последних слов Краснобаев уже не слышал, потому что со всех ног побежал к дому, в котором генерал жил. Прибежал, а только, в какой квартире генерал живет, не знает. Забыл у часового спросить. Но не обратно же бежать?

– Товарищ генерал! – закричал тогда изо всей силы Иван Иванович. Очень он боялся, что слишком долго он до командира своего добирается, и что генерал наверняка на него за это сердится. А на часы от волнения он даже не посмотрел, и не знал, который сейчас час. – Товарищ генерал! Вы в какой квартире?

Естественно, что он не только генерала, а всех жильцов дома перебудил. Зажегся в окнах свет, стали из них выглядывать заспанные и удивленные физиономии. А Краснобаев в них всматривается, лицо Бочкина найти пытается.

– Товарищ генерал! – кричит.

А Бочкин и его жена Настасья Филипповна крепче всех в доме спали и его криков совершенно не слышали. Проснулись они только когда, им в стены соседи стучать начали. Проснулись и спросонья ничего понять не могут. Наконец сообразили и крики Краснобаева услышали.

– Это тебя, Вася! – испуганно прошептала жена Бочкина. – Неужто война началась?

И со слезами бросилась она обнимать Бочкина и прощаться с ним.

А Краснобаев все за окнами орет, вокруг дома бегает. Совсем растерялся и расстроился.

– Ну что ты Настена, – успокаивает ее Бочкин.

– Это не война, это меня новичок зовет. Лейтенант Краснобаев. И чего ему от меня понадобилось?

Очень он рассердился. И жена его Настена тоже рассердилась.

– А ну-ка, иди всыпь ему по первое число! – ткнула она мужа в бок своим большим кулаком, да так что генерал как колобок с большой двуспальной кровати в угол покатился.

Подбежал он к окну и уже собрался Краснобаева отборными и самыми неприличными ругательствами облить, как зазвонил телефон.

Чудо спасло Краснобаева. Чудо в виде маршала авиации Штопорова. Потому что это именно он звонил.

– Бочкин? Это ты? – спросил маршал.

– Так точно, Бочкин у аппарата. Слушает. – И генерал, как был в трусах и в майке, вытянулся по стойке «смирно». Стал слушать, что ему маршал говорит.

А Краснобаев полностью надежду генерала найти потерял, сел на скамейку перед подъездом и пригорюнился.

Тут Бочкин выскочил, одевается на ходу, штаны с лампасами застегивает, галстук завязывает.

– По вашему вызову младший лейтенант Краснобаев явился! – вскочил перед ним Иван Иванович, и лицо его загорелось счастьем, что он своего генерала увидел, когда уже совсем отчаялся его увидеть.

– За мной, Краснобаев! – крикнул Бочкин и побежал к аэродрому.

Краснобаев за ним.

А тут из подъезда жена Бочкина выскочила. Настена. А в руках у нее узелок с едой. Вернее даже не узелок, а самый настоящий мешок. Как у Деда Мороза. Догнала она Краснобаева и узелок ему в руки сунула. Так Краснобаев под его тяжестью аж согнулся и чуть не упал.

– Ты милок моего мужа покорми ровно в семь часов, – стала наставлять его генеральша. – У Василия Митрофановича язва. Ему без еды нельзя. К тому же отощает он, сердешный мой.

– Есть накормить товарища генерала! – пообещал ей Иван Иванович и побежал догонять Бочкина.

Догнал, а тот ему на бегу стал объяснять ситуацию.

– Маршал к нам в семь утра прилетает. Лично сам товарищ Штопоров. На своем личном самолете. Двухмоторном.

– Понятно, – ответил Краснобаев. – Мы должны его встретить? Почетный эскорт организовать?

– Нет. Мы должны произвести метеоразведку и доложить товарищу маршалу о высоте облаков, скорости и направлении ветра, разреженности воздуха и так далее. Понятно? Сейчас мы с тобой на метеоразведку полетим на твоем кукурузнике. Такое важное дело я никому другому кроме себя доверить не могу. Это же сам товарищ маршал!

И побежали они к АНу-2, который в стороне от всех остальных самолетов стоял, от разных там истребителей МИГов, бомбардировщиков СУ, штурмовиков ЯКов. Одинокий и грустный.

Но тут по приказу Бочкина к нему машина подъехала и стала его горючим заправлять, и Бочкин с Краснобаевым подбежали. Так что одиночество его кончилось, и пропеллер засиял от радости.

Через десять минут они уже оба в кабине были, а еще через пять минут, после того, как доставили нужные метеорологические приборы, выехали они на взлетную полосу и начали разбег.

И почувствовал Иван Иванович, как у него тревожно забилось сердце. В ожидании полета, в ожидании высоты, встречного ветра и кудрявых облаков. Раскраснелся он, разволновался. Посмотрел на него Бочкин и понимающе кивнул:

– Волнуешься? Правильно. Я тоже всю жизнь волновался, когда взлет начинал. Как артист, который на сцену выходит. Уже казалось бы, в тысячный раз, вреде привыкнуть должен, а все равно волнуешься.

Взревел двигатель, закрутился четырехлопастной винт самолета, и помчались они по взлетной полосе.

А через минуту уже в воздухе были.

– Взлет произведен, товарищ генерал! – доложил Краснобаев.

– Оценка четыре, – ответил Бочкин.

– Это почему? У меня за взлет всегда пять было.

– Резко поднялся. Словно пьяный воробей взлетел, а не самолет.

– Так мы же торопимся, товарищ генерал!

– Запомни, Краснобаев, – Бочкин строго поднял вверх указательный палец, – торопятся только при ловле блох. Это тебе мой первый урок.

– Спасибо за науку, товарищ генерал, – искренне поблагодарил его Иван Иванович и поклялся всегда и в любых ситуациях, даже самых критических, быть спокойным как египетская пирамида. Иначе летчику нельзя.

Тем временем поднимались они все выше и выше. Добрались до облаков. Краснобаев вел самолет, а Бочкин аккуратно записывал показания приборов в свою записную книжку. Целый час, вели они метеоразведку, все что надо выяснили, осталось только разреженность воздуха на высоте пяти километров проверить.

– Давай выше, – дал Краснобаеву команду Бочкин.

Попробовал Иван Иванович выше подняться, потянул штурвал на себя, а самолет не слушается. Не хочет выше подниматься.