Дэйв сделал шаг вперед и начал медленно продвигаться к двери, оттесняя Тревора к выходу. В то же время Прибой проворачивал аналогичную операцию с Кори и остальными двумя его приятелями. И никто из них — ни Кори, ни Тревор, ни Билли, ни Дин — не мог ничего с этим поделать. Они не сопротивлялись, не пытались затеять драку, просто послушно дали выставить себя на улицу.

Мудрый поступок для таких идиотов. Они посмели наехать на легендарных персонажей Пасифик-Бич, легендарные персонажи пожелали, чтобы они ушли, и они оказались достаточно умны, чтобы послушаться. Но не настолько умны, чтобы еще и заткнуться. Выглядело это просто комично — Кори подпрыгивал, стараясь дотянуться до плеча Прибоя, и выкрикивал в зал: «Команда Рокпайл! Команда Рокпайл!»

— Да наплевать, — улыбнулся Дэйв. — Идите уже отсюда.

— Улица тебе не принадлежит, чего ты тут распоряжаешься, — попробовал было вякнуть Тревор.

— Хочешь посмотреть, что мне принадлежит по праву? Что от матушки-природы досталось, так сказать? — предложил Дэйв.

Тревор не захотел. Как, впрочем, и его товарищи. Развернувшись, они побрели по Гарнет-авеню, все так же скандируя название своей «банды».

Дэйв с Прибоем вернулись в бар и от души над ними поржали.

Но на следующий день всем стало не до смеха.

Потому что Келли Кухайо был в коме.

Бун отправился прямиком на пляж.

Он всегда приходил туда, когда грустил, злился, не знал, что делать. В океане он искал если не ответы на свои вопросы, то хотя бы одиночества.

Каким же дерьмом набита Пит, думал Бун, уставившись на застывший в оцепенении океан. Типичное адвокатское дерьмецо. Бедный несчастный преступник ни в чем не виноват, он всего лишь жертва жестокого общества. «Линчеватели», блин. А по-моему, линчевателями можно назвать этих четырех сволочей, которые выследили ни в чем не повинного человека и избили его до смерти.

Вот только Пит не совсем типичный адвокат — фанат Национального общественного радио, «вольво» и партии левого крыла. Она искренне восхищается кривой Лаффера,[18]считает, что мусорящих в общественных местах надо сажать в тюрьму, и держит у себя в тумбочке пистолет. Черт, да если бы ей не платили за ее работу, она бы первой пошла и повесила малыша Кори на ближайшем фонаре.

Сегодня на пляже отдыхала куча народу, в основном семьи. Дети носились по песку, совершенно не обращая внимания на отсутствие волн. Их родителей тихое море, без сомнения, только радовало — наконец-то можно расслабиться и отпустить малышню кататься на буги-бордах[19]в прибрежной водичке. Остальные детишки кидали друг другу тарелки-фрисби, играли в пляжный теннис и возводили песчаные крепости. Несколько молодых девушек спали прямо на лежаках, пристроив на животах раскрытые книжки.

Вдоль причала «Кристалл» прогуливались отдыхающие, любуясь окружающими видами, солнцем и синими волнами. У самого конца причала кучковалась компания рыбаков. Удочки, болтаясь в воде, служили лишь поводом погреться на солнышке, ведь клева не было и в помине. Пара сёрферов в свой обеденный перерыв выбралась в океан, скорее по привычке, чем из надежды, что там появится хоть какая-нибудь волна. Всяко лучше, чем тупо торчать в офисе, дожидаясь, когда закончится перерыв и им снова придется вернуться к какому-то неведомому дерьму, которое наверняка скопилось на их рабочих столах.

А ведь Пит права насчет линчевания, внезапно понял Бун. В газетах публиковали письма возмущенных читателей и обращения главных редакторов — все они требовали жестко отреагировать на убийство Кухайо. На радио вовсю обсуждали развал и бардак, воцарившийся в Пасифик-Бич, радиослушатели и ведущие настаивали на решительных мерах.

Конечно, часть этой агрессии обрушилась и на придурочного Кори. Но, в конце концов, что тут такого уж несправедливого? Он ведь убил человека.

Дело закрыто.

Или нет? Может, Келли погиб, ударившись о мостовую, а не словив кулак подростка? Я ведь и сам частенько дрался, подумал Бун. А что, если бы во время одной из этих разборок мой противник споткнулся, повалился на спину и раскроил себе черепушку? Был бы я виновен в его смерти? Было бы справедливо засадить меня в тюрьму до конца жизни?

Зависит от обстоятельств.

От каких?

От тех, что Буну придется выяснить по просьбе Алана Бёрка. Разумеется, такой высококлассный специалист, как Алан, прекрасно понимает, что на оправдательный приговор тут надеяться не приходится. Но он попробует убедить присяжных, чтобы те изменили статью обвинения на более мягкую, и к моменту слушания по вынесению приговора представит дело в совершенно ином свете. Или до этого вообще не дойдет? Если обнаружатся новые факты, прокуратуре придется пойти на серьезные уступки.

Бун смотрел, как стая пеликанов скользит над океаном. Легкий ветерок доносил до него аромат соленого воздуха и лосьона для загара.

Может, Пит права? Бун задумался. Может, я и правда так бешусь, потому что это убийство окончательно подтвердило то, что я знал, но не хотел признавать? Что мир сёрфинга — вовсе не Утопия, как бы мне этого ни хотелось? Как бы я в этом ни нуждался?

Бун решил навестить своего священника.

Бог Любви Дэйв примостился на самой верхушке башни спасателей.

Бун подошел поближе и закричал:

— Разрешите подняться на борт, капитан?

— Разрешаю.

Бун шустро вскарабкался по лесенке и присел рядом с Дэйвом. Тот ничем, даже кивком головы, не отметил появление друга. Дэйв внимательно следил за океаном, в водах которого резвились десятки туристов. Конечно, сегодня океан на редкость смирный, но Дэйв как никто другой понимал, как быстро это может измениться. В компании конвоиров пользовалась популярностью шутка о том, что Дэйв использует свою башню как обзорный пункт для выслеживания особенно аппетитных туристочек — собственно, так оно и было, — но на самом деле все понимали, что в первую очередь Дэйв выполняет свою работу и присматривает за отдыхающими. А к своей работе он относился чертовски серьезно.

Когда-то, давным-давно, папа Буна вдолбил сыну в голову одно простое правило. Этого правила старались придерживаться все: «Никогда не поворачивайся спиной к волне».

И к отсутствию волны тоже, потому что в эту самую секунду за твоей спиной может начаться настоящий шторм, который легко расшибет тебя в лепешку. На поверхности океан может выглядеть вполне мирно и спокойно, но в глубине его всегда что-нибудь да происходит. Это что-нибудь может зародиться за тысячи километров отсюда, а потом примчаться прямо к тебе, и никак нельзя узнать о надвигающейся трагедии, пока она не произойдет.