Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я совсем засмущалась. Просто слово «удовольствие» в его устах звучало как-то… волнительно.
– И все-таки я хочу знать про умертвия. Боевые, они… они опаснее обычных, да?
– Конечно, – помолчав, сказал брюнет. – Несравнимо опаснее. Если вам и впрямь интересно… – Я спешно кивнула, а Райлен хмыкнул и продолжил: – Вам, конечно, известно, что после смерти душа покидает тело и уплывает в загробный мир. Такие души мы называем упокоенными. Но не всякая душа способна, как бы это сказать… поверить, что пора уходить, да и не всех в загробный мир пускают. Души, которые остались на земле, мы зовем неупокоенными, обычно они бродят рядом с местом, где захоронено физическое тело. И порой им удается снова в это тело вселиться. Вот тогда появляется умертвие. – И уточнил: – Обычное умертвие.
По спине зазмеился страх, пальцы сильней сжали повод, но я нашла в себе силы пискнуть:
– А… боевое как появляется?
– Любите страшные истории? – дружелюбно поинтересовался Райлен.
– Очень! – не моргнув соврала я.
Опять хмыкнул, но улыбаться не перестал.
– В этом случае душа возвращается в тело не случайно, а по призыву мага. Слышали про некромантию?
О Богиня! Слово это, конечно, слышала, но что оно означает, никто никогда не пояснял, потому что оно… оно ругательное, и вообще.
– Это запрещенное искусство, – озвучил мои страхи Райлен. – Так вот, маг заставляет душу вернуться в тело и подчиняет себе. Обычно с помощью зелья. В такие зелья часто добавляют дополнительные ингредиенты, которые обеспечивают переносимость солнечного света и частичный иммунитет к магии.
Я нервно сглотнула, переспросила:
– Иммунитет?
– Да. То есть способность к сопротивлению. Правда, она недолго длится, потому что достигается мобилизацией скрытых ресурсов организма. Увы, этот ресурс заложен в костях, так что… гасить заряды магии умеют даже хрупкие с виду скелеты.
О Богиня!
– Сопротивляются магии? Они поэтому опасней обычных?
– В том числе. Уровень сопротивляемости зависит от дозы зелья и его концентрации, – продолжал Райлен. После этой фразы заподозрила, что маг нарочно сыплет умными словами и терминами. – Сверхконцентрированный раствор обеспечивает стабильный иммунитет на срок до двух суток. Но это мелочь, в сравнении с другим…
– С чем? – холодея от ужаса, пролепетала я.
– Боевые умертвия почти разумны, то есть они понимают, что именно происходит. Могут просчитывать ходы противника и бороться за выживание. Там, где обычное умертвие бездумно полезет на рожон, боевое отступит, дождется более выгодного момента и нападет снова. Оно также способно преследовать врага, с которым вступило в поединок.
Мы как раз проезжали поворот к поместью. Я невольно поежилась, представив на мгновение, что умертвие выбралось из хрупкой тюрьмы и… О Богиня!
– Госпожа Соули? – осторожно позвал маг.
– А… А нам дальше! – махнула рукой. – Там будет узкая, но вполне удобная тропинка, она как раз выходит к нашему парку. А от парка до кладбища всего ничего…
Насчет удобства я, разумеется, погорячилась – тропинка идет по кромке пашни. Ну и о том, что в результате сделаем неимоверный крюк, умолчала. Зато никаких лишних глаз, по крайней мере, с наступлением сумерек – днем путь неплохо просматривается из соседнего поместья.
– Я не о дороге беспокоюсь.
– А?
Повернула голову и вновь узрела завораживающую, правда несколько напряженную улыбку.
– Вам холодно? Или все-таки страшно?
Какой внимательный…
– Холодно. – Голос прозвучал жалко. Райлен подозрительно прищурился, и я все-таки призналась: – Ну и страшно. Чуть-чуть.
Сказанное брюнетом в голове укладывались плохо – слишком много зауми. В сознании звучало только одно слово – некромантия.
О Богиня! Как же мы… как же нас угораздило?
Обернулась, скорчила страшную рожу, сигнализируя близняшкам, что у нас проблемы, но два черноволосых бурундука лишь сильней надули щеки. Зато когда к ним повернулся Райлен, на лицах расцвели приветливые, глуповатые улыбки. Правда, ненадолго…
– Госпожа, Соули, – позвал маг, – боюсь показаться некорректным, но я уже говорил вашим сестрам, что их присутствие при уничтожении умертвия нежелательно. Это довольно неприятное зрелище. Они обещали мне взрослого, здравомыслящего провожатого, то есть вас. Вижу, Миле и Лине все-таки удалось убедить вас в том, что их присутствие допустимо, но я бы рекомендовал отправить девушек в поместье. Пока не поздно и не слишком темно.
Я чуть из седла не выпала. Что?! Эти мерзавки пообещали Райлену, что я буду его сопровождать? И даже не предупредили!
Райлен нарочно повысил голос – скрывать свою позицию от близняшек точно не собирался. Лица девчонок сперва вытянулись, после вновь обзавелись бурундучьими щечками – прям оскорбленная невинность, не меньше. Но я ни жалости, ни сочувствия не испытала, наоборот, жуть как захотелось воспользоваться рекомендацией брюнета и отправить желтоглазых бестий домой. В отместку. В наказание!
И… и я бы так и поступила, если б не давешний рассказ про умертвия.
– Благодарю, господин Райлен. Думаю, девочкам эта прогулка будет полезна.
Маг одарил удивленным взглядом, а я не выдержала – сказала, понизив голос:
– Они куда смелей, чем нужно. Им не помешает испугаться.
Брюнет, кажется, не понял, но уточнить не успел, потому что я была проворней:
– Господин Райлен, а… а некромантия, она… ну она сильно запрещена?
Снова расцвел улыбкой:
– Сильно. За нее отрезают руки.
– Как это? – не в силах скрыть ужас, выдохнула я.
Брюнет пожал плечами, но улыбаться не перестал. На мгновение мною овладела уверенность, что Райлен шутит, вот только… он не шутил.
– Что-то еще? – учтиво поинтересовался штатный маг города Вайлеса, услыхав очередное «а…».
– А… вы боевых умертвий уже убивали?
– Конечно.
– Трудно?
Собеседник рассмеялся, а потом вдруг посерьезнел и сказал:
– Госпожа Соули, для вас я готов убить даже восставшего из мертвых тролля.
Я неимоверно смутилась, спросила тихо:
– Правда?
– Правда. – Улыбки в его голосе уже не было. Предельная серьезность, и только.
И я вдруг поняла – он действительно может. Может! О Богиня! Мы спасены! Осталось только придумать, как сделать так, чтобы Райлен не понял, кто того тролля разбудил…
К парку подъехали уже впотьмах. Звезды разгорались невероятно медленно, так что вместо стройных рядов деревьев видны были лишь черные тени. Впервые в жизни я вглядывалась в знакомые очертания с опаской.