– Советники пусть ждут меня в тронном зале, все четверо. А ты свободен. Вечером погляжу, засыпаны ли лужи.

За кабинетом было что-то вроде гардеробной, и Клим с помощью Баки и Доги выбрал колет темного бархата, широкий пояс, кожаные лосины и удобные мягкие сапоги. Облачившись, проследовал в тронный зал – без большой шумихи, с одним трубачом, оруженосцем Омривалем и парой рыцарей личной охраны. Там его поджидали маг, казначей, военный министр и градоначальник.

– Вира лахерис, государь!

– И вам того же, бояре. Все в курсе наших проблем?

– Это каких же, сир? – спросил Тигль диц Марем, почесывая кончик носа.

– Тех, к примеру, что на нас идут войной, а в казне – последний сундук с серебром. Еще, я слышал, то ли драконы совсем обнаглели, то ли гномы дань не посылают. А горожане могут взбунтоваться. Этого хватит?

Градоначальник важно кивнул.

– Что есть, то есть, клянусь Благим! Но это, государь, лишь временные трудности, недостойные твоих забот. Отчего бы тебе не развлечься? Поедем в Заповедный лес, устроим охоту, кабанчика завалим, выпьем под жаркое. Хорошо! Душевно!

Несколько секунд Клим сверлил его мрачным взглядом.

– Похоже, ты не врубился, милорд. Если начнется мятеж, нужно народ успокоить. Лучший способ – повесить кого-то из вас или всех вместе. Мне говорили, специалист тут имеется – мастер, как его…

– Закеша, – негромко подсказал оруженосец Омриваль.

Наступила тишина. Мертвая.

– Ну, не будем о печальном, – молвил Клим. – Я сейчас займусь финансами, а в полдень желаю взглянуть на рыцарей моей охраны. Ты, Валентин, соберешь их во дворе. Затем осмотр городских укреплений – под твою ответственность, сир Тигль. Сир Гаммек пусть выведет в поле все наличные войска. В полном вооружении, с обозом и походными кухнями. Выполняйте, бояре. Я вас не задерживаю.

Он повернулся к ним спиной, услышал торопливый топот и подумал: «Хотели короля, прощелыги? Так получите!» Потом оглядел зал. Как и вчера, колыхались под сводом знамена, блестело на стенах оружие, вздымал крылья драконий трон и текла к нему пестрая лента пола, выложенного цветными плитками. Что-то знакомое угадывалось в этих узорах, такое, что он видел не раз – может быть, в книгах, по телевизору или где-то еще, но видел непременно.

В голове у Клима что-то щелкнуло, и узоры сложились в цельный рисунок. Он вскинул взгляд на Дитбольда:

– Карта? Здесь, под моими ногами?

– Да, твое величество. Изображение Хай Бории и сопредельных земель, – подтвердил маг. – В Северных горах гномы, а далее – киммерийцы и асиры, на юге, за Великими Болотами, гоблины, орки, тролли и всякие чудища, на западе нехайцы, угорцы, свевы, франки и разный люд, подобный нам, а на востоке… – Он вдруг усмехнулся и сверкнул зелеными глазами. – Там, государь, эльфы.

– Те эльфы, что в долг не дают?

– Ты помнишь верно.

– Что ж, я их понимаю, – сказал Клим, покосившись на казначея. – Понимаю и сочувствую. Восток вообще дело тонкое. Что с востока притекло, то не всякий разглядит.

Сир Жинус-и-Марако намека не понял, снял с пояса тяжелый ключ и, улыбаясь и кланяясь, повел Клима в королевскую сокровищницу. За троном нашелся неприметный ход, а за ним – коридор и каменная лестница. Они спустились в подвал, где у тускло мерцавших светильников стояли на страже четверо солдат. При виде короля и придворных латники гаркнули «Вира лахерис!» и расступились, но Клим заметил, как один боец ловко припрятывает флягу. Впрочем, винный дух был не очень силен, а в подвале оказалось прохладно.

Воины охраняли дверь с массивным висячим замком. Жинус вставил ключ, повернул с усилием, тяжелые створки распахнулись, и Клим ступил в темноту. Воздух здесь был сухим и холодным, пахло металлом и деревом, звук шагов отдавался гулким эхом. Вошли солдаты с факелами, стали зажигать светильники на стенах, и вскоре подземная камера озарилась яркими огнями. Вдоль стен тут стояли окованные железом сундуки, одни огромные, другие средних размеров и совсем небольшие; крышки на всех откинуты, и все, кроме одного, набитого серебряными монетами, зияют пустотой. Жалкое зрелище! – подумал Клим, запуская руку в серебро. На монетах с одной стороны был отчеканен герб Хай Бории в виде крылатого дракона, с другой – корона в венке дубовых листьев. Он наклонил ладонь, и скудная струйка серебра со звоном потекла обратно.

– Богатое было королевство, – молвил Клим, осматривая камеру. – Только больших сундуков двадцать шесть, и в каждом можно в полный рост улечься. Куда же все это девалось?

– Грм… – Казначей прочистил горло. – Как я вчера сказал, прежний наш владыка не слишком заботился о благоденствии державы. Дорогие покупки, празднества, пиры и иные развлечения. Так достояние предков и растратилось. Опять же нехайцы подати не платят, гномы дани не шлют, а драконы…

– Это, боярин, я уже слышал. – Прихватив светильник, Клим двинулся вдоль шеренги сундуков, заглядывая в каждый. Пусто, пусто, пусто! Всюду пустота! В одном месте ряд сундуков прерывался, и там, в глубокой нише, обнаружилась дверца с проржавевшим железным засовом. Не прикасаясь к ней, он спросил: – Что здесь? Еще одно хранилище?

Вместо казначея Жинуса ответил маг:

– Здесь, государь, лежат предметы из разных миров, невостребованные в своих вселенных, потерянные или просто забытые. Случается, попадают они к нам, а как и почему, то лишь Благому ведомо. Свойства их загадочны, иные полезны, иные опасны, и лучше оставить их в покое. Есть в твоей реальности пословица: не буди лихо, пока спит тихо.

С минуту Клим размышлял, посматривая на дверцу. Потом кивнул казначею:

– Отпирай! Насчет лиха ты, сир Дитбольд, конечно, прав. Однако же стоит взглянуть, нет ли там чего полезного. Отпирай!

Жинус выпятил губу, развел руками:

– Не могу, повелитель! Заклятие на этой двери, так что засов мне никак не сдвинуть. Не по моей части эти колдовские фокусы.

– А что по твоей, боярин? Монету выгребать из королевских сундуков?

Лицо казначея побагровело, губа отвисла еще больше, веко дернулось.

– Ты что же, твое величество, меня за ворюгу почитаешь? – прошипел он. – Меня, Жинуса-и-Марако, советника Правой Руки, верного слугу короны!

– Раз ты верный слуга, слушай мое повеление. К вечеру набьешь золотом самый большой сундук, а о втором таком же пусть заботится подельник твой Авундий. Все ясно? Да еще припомни, куда золото эльфов девалось, припомни и мне доложи. Деньги те под королевское слово взяты, а слово это теперь мое. – Клим повернулся спиной к казначею и кивнул Дитбольду, взиравшему на него в немом изумлении. – Ну, если сир Жинус не может дверь открыть, надо тебе постараться. Давай, кудесник, любимец богов! Трудись!

Но старый чародей тоже развел руками.

– Тут моя магия бессильна, государь, ибо предки наложили особое заклятие, прочное и нерушимое. Открыть эту дверь может только правитель державы.