второе, о чём я подумал.

Дело поганей, чем видится вам,

Учится эта бедняга у нас,

Первый лишь курс. Психологию зная

Подлой толпы, у меня нет сомнений,

Что обвинят в происшедшем её.

Городецкий

Ты понимаешь, закрыть я глаза

Не в состоянии на извращение.

Прозоров

Я понимаю, что делать, не знаю.

Городецкий

Долго в чиновниках я от науки

И насмотрелся с избытком на грязь,

Но никогда запредельных явлений

Не был свидетелем, наши интриги

Определённой чертой ограничены,

Все остаются людьми. Но теперь

Мне не известны границы разумного,

Правила все в одночасье нарушены,

Грани приличия пресечены.

Прозоров

Мне очевидно твоё состояние,

Идеалистом себя не считая,

Вдруг пересёкся с звериностью жизни

И осознал, что наивный дурак.

Ровно сие приключилось со мной

При расставании нашем с Олесей.

Не ожидал, если честно, что ты

Смог сохранить человечность живую

Средь неудачников в цехе учёных,

Кои бездарность меняют на власть.

Мне ж ситуация видится ясно.

Дурень с завышенной самооценкой

Хочет иметь много больше того,

Что он способен в руках удержать.

Девочке этой вдвойне не свезло,

Первое – с матерью крайне циничной,

И, во-вторых, оказаться вблизи

К особи, чьи приземлённые мысли,

Скудость ума, дефицит воспитания

(Да и откуда ему было взяться),

Только одно наслаждение знают.

Именно это и нравится в нём

Тем дуракам, кто его продвигают,

Ведь государства опора – посредственность,

Коя не просто сама не способна

На созидание, но разрушение

Исстари было её состоянием.

Ты посмотри, так везде, и в науке,

И в экономике, пуще – во власти.

А почему?

Полина

На вопрос сей ответ,

Думаю, все бы желали узнать.

Прозоров

А потому лишь, что каждый чиновник,

Снизу и доверху, есть беспросветная

В мыслях посредственность, руку тянущая

К фантикам, ярким, что их затуманенный

Взор соблазняет. Как будто бы дети

Эти наивные, злобные души

Грубо используют, что получили,

После бросают, и так разрушают

Каждый предмет, подвернувшийся им.

Те, кто не хочет посредственным быть,

Брезгует и остаётся в сторонке,

Тем позволяя историю мира

Переиначивать нагло. Невольно

Мы созидаем действительность, коя

Зиждется на человеческом сброде.

Полина

Что же мы можем поделать с зверьём?

Городецкий

Мне неизвестен какой-либо способ,

Как нам действительность переменить,

Но говорил я, что ради науки,

Всех, ей перечащих, надо казнить.

Полина

Кажется это большим сумасбродством,

Ведь не меняет бездарности смерть

Ровно ничто, а иначе бы вышло,

Что не бездарность убитой была.

Да и не вяжется данное действо

С высшими мыслями, чьим претворением

Призвано стать.

Прозоров

Возражения сходные

Давеча я уж ему приводил,

Тут вдруг пред взором возникнул Серёжа,

Сделалось нечего мне возражать.

Принялся я находить основания

Мыслям Петра.

Городецкий

И, надеюсь, нашёл.

Прозоров

Ни одного. Как в сосуд переполненный

Воду бессмысленно более лить,

Так же нет смысла казнить за науку,

Тем не умножишь богатство её.

Вот, например, как способно убийство

Встать на защиту закона природы?

Городецкий

Нет, я не стану судить отвлечённо,

Много конкретных примеров в уме,

В коих посредственность вред приносила

Поискам истины, та ж инквизиция,

Красный террор, клерикальные свиньи

Средних веков, и новейших, увы,

Войны, ведомые по наущению

Самовлюблённых, спесивых скотов.

Счёт бесконечен презревших науку.

Будь же готовность у многих учёных

Без промедленья казнить палачей…

Даже не так! Предоставить лишь блага

Тем, кто признает в ней высшую цель,

Ныне бы мир благоденствовал в правде.

Полина

Очень серьёзно от темы ушёл.

Как ты поступишь с своим подчинённым?

Прозоров

Это не наша забота, нам только

Тайны все явными надобно сделать.

Сцена отношений

(квартира)

Сергей

Что ты сказала тому проходимцу?

Олеся Вячеславовна

Это тебя не касается.

Сергей

Шутишь?

Дело обычное, первого встречного

Преподавателя подозревать

В связи с сестрой малолетней, по-твоему?

Я повторяю: о чём говорили?

Олеся Вячеславовна

Хватит, ты понял. Одно удивляет:

Что для тебя оказалась сюрпризом

Осведомлённость моя в отношениях,

В коих вы с Ирой давно состоите.

Сергей

Чтобы ты сдохла!

Олеся Вячеславовна

А ты – не рождался!

Сергей

Хуже тебя не встречал я людей!

Олеся Вячеславовна

Ты же святой! Поглядите-ка, люди,

Что за великий подрос человек!

Пусть он к науке совсем не способен,

К религиозным же бредням зато

Вкус он имеет отменный, который

Спать позволяет с своею сестрой.

Сергей

Я голословных терпеть обвинений

Здесь не намерен, за ними стоит

Жажда наживы, мою ты квартиру

Хочешь себе отписать, обвинив

Бедного сироту в связи преступной.

Так вы условились с бывшим супругом?

Олеся Вячеславовна

Не голословные, Ира приедет,

Мы и расспросим.

Сергей

Вы все сговорились,

Слово её не имеет значенья.

С бывшим ты мужем решила сойтись,

Я же излишен для вашего счастья.

Олеся Вячеславовна

Мы экспертизу устроим, докажем,

Что не девица Ирина уже.

Сергей

Я умоляю! В своём ты уме?

Дочь унижению хочешь подвергнуть?

Иль я единственный в мире мужчина?

А одноклассники были у ней?

С улицы каждый прохожий способен

Сделать с ней то, в чём меня обвиняешь.

Все вы втроём сговорились устроить

Жизни свои, обокрав сироту.

Но ничего не получится, знаешь,

Я на заклание сам не пойду.

Олеся Вячеславовна

Знаю прекрасно, была бы возможность,

Мы уж давно распрощались с тобой.

Но обезвредить столь мелкую мерзость

И без того я возможность найду.

Сергей

Мне наплевать на угрозы твои,

Только одно означают они –

Правда сейчас на моей стороне.

Олеся Вячеславовна

Сколько захочется, столько и плюйся,

Это весьма подходяще для дела,

Чванься неприкосновенностью смело

И фантазируй побольше, дурак,

Так попадёшь побыстрее впросак.

Сергей

Завтра иду я в полицию, буду

Там заявленье писать на тебя.

Эти, увы, ничего не предпримут,

Я же тем самым создам прецедент.

Если с моей головы упадёт

Волос хотя бы, им станет понятно,

Кто в преступлении этом повинен,

Равно, кому предъявить обвиненье,

Дело, раскрытое, сдавши в архив.

Это во-первых. Теперь во-вторых.

После полиции к Гринбергу сразу

Я направляюсь, ему говорю,

Как незаслуженно ты обвиняешь

В страшном деянии нынче меня,

Подлом растленье сестры малолетней,

И попрошу, чтоб в дальнейшем тебе

Не помогал. Я, конечно, не знаю

Ваши взаимные с ним отношенья,

Но и неважно, когда он услышит,

Что за нелепую ересь несёшь,

Просто побрезгует видеть тебя.

В-третьих, поколь не достаточно первых,

Я заявляю, что вас содержать

С дочерью более я не намерен,

Делим мы натрое наш холодильник,

Нашу