Посреди элегантного вестибюля распластался на спине Василий Никанорович, сверху сидела полуголая леди, остаток ее платья крепко сжимал в руке рухнувший титан отечественного бизнеса. Над ним нависал портье с наливающимися синевой подбитыми глазами.

– Добро пожаловать в отель Negresco, – сказал нам по-английски подошедший управляющий.

Я высунулась из-за колонны, куда быстро шмыгнула, увидев выражение лица лежащего Ползунова. В любой ситуации можно при желании найти хорошую сторону. Благодаря этому маленькому происшествию, я несколько реабилитировалась в собственных глазах. Что я, вот Ползунов надолго запомнится в этом отеле! Прибытие в шикарное пристанище миллионеров мы явно отметили с размахом.

Когда мы поднимались в лифте на свой этаж, я всерьез начала опасаться за свою жизнь. После появления управляющего прибежали служащие отеля, сняли визжащую даму с Василия Никаноровича, поставили на ноги пышущего гневом и без конца рыщущего по сторонам глазами Ползунова. Я предусмотрительно снова нырнула за колонну. Даму увлекли в ближайшее служебное помещение. Нам выдали ключи, и один из мальчиков в униформе стремительно повел нас к лифтам. Процедура регистрации была отложена по причине нездорового скопления любопытствующих постояльцев.

На лице Ползунова застыло выражение холодной ярости. Он кровожадно хрустел суставами пальцев на руках, а может, и на ногах, кто его знает. Я вдруг почувствовала, какая у меня хрупкая и нежная шея. Нервно сглотнув, я поближе придвинулась к двери.

Как только лифт остановился, я стала суетливо протискиваться в едва наметившуюся щель открывавшихся дверей и рванула по коридору. Как выяснилось, в прямо противоположную нашим номерам сторону.

– Мадам! – окликнул меня недоумевающий коридорный. Опомнившись, я попыталась вернуть себе чувство собственного достоинства и неспеша засеменила обратно.

Слава господу! Мой номер оказался первым по коридору. Торопливо скользнув внутрь, я сразу повернула ключ в замке и обессиленно привалилась к двери. Ежедневные телевизионные репортажи приучили к мысли, что любой российский бизнесмен, обладающий мало-мальски приличным состоянием, имеет на совести несколько трупов. Одним больше, одним меньше. Прихлопнет меня, как муху, и пойдет спокойно ужинать.

Немного успокоившись, я решила принять душ. Только я слегка расслабилась, в дверь постучали. Я тут же вскочила, как гончая при виде добычи. Оказалось, горничная пришла разобрать багаж. Объяснить, что делать этого не надо, я ей не смогла. В результате все было аккуратненько разложено по полочкам, а я обеднела на 10 евро чаевых. Сколько их принято давать, я не знала, и очень надеялась, что не промахнулась.

Когда горничная, наконец, ушла, я отправилась принимать душ. В ванной было все: пушистые полотенца, розовый махровый халатик, тапочки, щетки, шампуни, гели, кремы, кондиционеры, фен – в общем куча всякой всячины. Смыв с себя дорожную пыль, завернув волосы в полотенце, накинув на себя халатик, я выплыла из ванной и задохнулась от истеричного крика. В кресле сидел Ползунов! Идиотка! Забыла закрыть дверь за горничной!

Василий Никанорович, видимо, не ожидал такой реакции на свое появление и заорал не хуже меня. Через минуту в нашем номере было двое коридорных, три горничных, два американских туриста. Еще через три минуты к нам присоединился управляющий. С горем пополам объяснившись с набежавшей публикой, Ползунов закрыл дверь номера на ключ.

«Ну все, прощай жизнь!» – обреченно подумала я.

– Ты что, совсем ненормальная? Ты можешь хоть полдня прожить и ни во что не влипнуть?

– М-м, – остолбенело промычала я, еще не веря своему счастью. Василий Никанорович тяжело вздохнул.

– Пошли, что ли, выпьем? Сначала хотел поужинать, да видно, не судьба. – Дрожащей рукой он провел по лбу.

Выпить действительно не мешало. Во избежание катаклизмов, я обула балетки, абсолютно без каблуков. Черные прямые брюки, чтобы ни дай бог не разбить колени при падении и не запутаться в широких штанинах. И простенький серебряный топ.

Дружно решив не искушать судьбу, мы отправились искать счастья подальше от злосчастного Negresco. Судя по провожающим нас взглядам, в истории этого прославленного отеля, столь обласканного вниманием знаменитостей и миллионеров, подобных несолидных постояльцев не было давненько. Как бы нас не выставили отсюда с чемоданами.

Вечер, несмотря на все наши опасения, прошел тихо. Мы нашли маленький уютный ресторанчик с обычными посетителями и доступными ценами. Выпив по рюмочке коньяка, мы немного расслабились. И вопреки изначальным планам, даже с аппетитом поужинали. В отель мы вернулись друзьями.

Войдя в номер, я решила выйти на балкон полюбоваться видом. И только сейчас, впервые за этот богатый событиями день, вспомнила о Жене. И тут же побежала за телефоном.

Нежный глубокий голос заставил меня дрожать, как школьницу. Как бы я хотела, чтобы он сейчас был рядом! Море, пальмы, запахи южной ночи, я чуть не застонала от желания обнять его.

Но у любимого обстановка была, судя по всему, прямо противоположная. Разговаривал он сдержанно, никаких обращений по имени.

– Ты что, разговаривать не можешь?

– Да, я еще по работе мотаюсь. Перезвоню вам завтра с утра, и мы обсудим условия контракта.

Любопытненько! Он, что, меня за дуру держит? У нас сейчас одиннадцать часов, значит в Питере два часа ночи! Хоть бы сказал, что спит и говорить не может. Обидно, но правдоподобно. Но мотаться по работе в два часа ночи! Он, что, шофером на хлебозаводе работает, хлеб по булочным развозит?! И вообще, обсудим условия контракта, да так разговаривают с любовницами, если жена находится рядом. Хорош гусь! А я хороша дура! Женечка, любимый. А он уже забыл, как меня зовут. Да и впрямь зачем такому красавцу такая курица, как я, уже небось кувыркается с какой-нибудь телкой из Нижнего Тагила, приехавшей делать карьеру модели. Из глаз брызнули слезы. То ли от ревности, то ли от обиды. С рыданиями я бросилась на кровать. Но усталость, накопившаяся за день, быстро высушила мои слезы, и через десять минут я уже спала.

Проснулась я рано и не сразу поняла, где я. Почему горит свет? Через пару минут я все вспомнила. Рухнув на кровать поплакать, я, естественно, не выключила бра над кроватью. Макияж я тоже не смывала, да и разделась только наполовину. Брюки до звонка я снять успела, а вот топ за ночь превратился в мочалку.

Вспомнив окончание вчерашнего вечера, я грустно поплелась в ванную комнату. Надо было привести себя в порядок. Скоро позвонит Аннет, и начнется рабочий день.

Умывшись и приняв душ, я задумалась о завтраке. Жутко хотелось кофе. Спускаться вниз было лень, да и страшно. Может, попробовать заказать завтрак прямо в номер? Так, где разговорник? Ага, вот он родимый. Как же по-французски завтрак? Le petit déjeuner – да, произнести это вслух у меня не выйдет. Может, написать горничной записку? Хотя после вчерашнего лучше воздержаться. Избыток российской эксцентричности вряд ли оценят в этом оплоте респектабельности.