— Ритуля, а ты не то делаешь. О какой чувственности ты говоришь? Да ты посмотри на него. — Он небрежно кивнул на запыхавшегося от эротических потуг Данилу. — Он же Оборотень! Его сила не в чувственности, а в агрессии. Он не обязан никому нравиться. Он должен позволять себя любить. Чувствуешь разницу?

Рита скептически хмыкнула. Данила промолчал, решил не встревать в споры титанов.

— Да ему и раздеваться не обязательно. Достаточно вот так, исподлобья посмотреть — и все! Клиентки будут умолять его снять хотя бы галстук.

— Какой еще галстук?! — удивилась Рита. — Ему волчья шкура полагается.

— Фу, шкура! — поморщился Эд. — Во-первых, волчья шкура для Вервольфа — это пошло и банально, а во-вторых, шкура уже есть у Тигры.

— И что ты предлагаешь? — В голосе Риты послышалась растерянность.

— Если ты об имидже, то предлагаю строгий черный костюм, белую крахмальную сорочку, галстук. Он же у нас городской Оборотень, цивилизованный и в некотором роде лощеный.

— А шляпа?

— Шляпа — это лишнее. Со шляпой получится не Оборотень, а гангстер. Ну а ты что молчишь? — Эд посмотрел на Данилу.

— Костюм определенно лучше, чем шкура, — проворчал тот.

— Вот и я о том же. Ты, кстати, у стилиста уже был?

Данила молча кивнул, вспоминая адовы муки, которые ему довелось пережить в кресле этого чертова стилиста.

— Значит, так, волосы больше не стриги, пусть отрастают. С длинными волосами оно как-то импозантнее.

— Как? — переспросил Данила.

— Ох, не хватает хлопцу образования! — Эд неодобрительно покачал головой. — Не бойся, Оборотень, импозантный значит стильный, элегантный, загадочный. Так что отращивай хаер.

— Кто с Алекс будет согласовывать изменения в программе? — раздраженно поинтересовалась Рита.

— Согласую, не переживай, — отмахнулся Эд и, сделавшись вдруг совершенно серьезным, сказал: — А теперь, Ритуля, оставь-ка нас одних.

Рита обиженно фыркнула, забрала с подоконника сигареты, вышла в коридор, задев Данилу плечом.

— Да не парься ты, Оборотень! — усмехнулся Эд. — Я тебя не съем, просто покажу, как нужно двигаться. Смотри и учись…

Это нельзя было назвать танцем. Это было Действо. Данила смотрел во все глаза, точно загипнотизированный. Он пришел в себя, только лишь когда галстук Эда пестрой змеей обвил его шею, а в уши вполз ставший вдруг незнакомым голос:

— Вот примерно так, Оборотень…

Он все еще стоял, превратившись от увиденного в соляной столб, а Эд, ничуть не запыхавшийся, подобрал с пола сброшенную рубашку и сдернул со взмокшей Даниловой шеи свой галстук.

— Теперь ты понимаешь, в каком направлении нужно двигаться?

Данила молча кивнул.

— Тогда давай сам. — Эд уселся на стул, привычным жестом скрестил руки на груди.

…У него получилось! Не сразу, не хватало техники и опыта, но суть он уловил. Одобрительный кивок Эда стал для него лучшей похвалой.

— Молодец, Оборотень! Супер! — Он и не заметил, когда вернулась Рита. — Эд, как тебе удалось?

— Вот такой я экстраординарный человек. — Арт-директор снисходительно улыбнулся, взмахнул рукой и вышел из комнаты.

— Ну что, Оборотень, лед тронулся! А я тебя уже чуть было не списала. — Рита озорно улыбнулась, потрепала Данилу по щеке. — Пусть Алекс еще посмотрит, но скоро, думаю, можно выпускать тебя на большую сцену.

— Когда? — Сердце испуганно ухнуло куда-то вниз живота.

— А хоть и в следующую субботу.

— Так быстро?!

— А чего тянуть? Ты уже достаточно подготовлен. Осталось отшлифовать кое-какие моменты, и все — новая звезда мужского стриптиза готова!

* * *

Вот он и настал — час «X»…

Сказать, что Данила нервничал, значит не сказать ничего. Да он буквально умирал от страха!

— Не волнуйся, Оборотень, — успокаивала Рита, поправляя ему галстук. — Все будет замечательно. Ты, главное, следи за ритмом.

— Плевать на ритм! — вмешался Эд. — Оборотень, доверься своим инстинктам и держи зал.

Легко сказать — держи зал. А как это сделать, когда от страха подгибаются колени, а голова предательски кружится? И даже парфюм, тот самый, с которым он уже почти сроднился, больше не помогает.

— Дрейфишь, Оборотень? — В уши вполз ехидный голос Херувима.

— Отвали! — рыкнул Данила.

— Ой-ой! Какие мы страшные! — В притворном ужасе Херувим закатил глаза.

— Отстань от него. — Конан ободряюще похлопал Данилу по плечу. — Ничего, парень, мы все через это проходили.

— Все, Оборотень! Ни пуха ни пера! — торжественно и немного испуганно сказала Рита и подтолкнула его в направлении сцены.

Он смутно помнил, как это начиналось. Помнил раздражающий яркий свет, помнил ухающий гул в ушах, помнил тяжелый запах незнакомых духов и табака. А остальное…

«Выбери в зале одну женщину и работай для нее», — учил Эд.

Данила выбрал.

Алекс сидела за столиком прямо у сцены. В шикарном вечернем платье она больше не казалась девочкой-подростком. Она выглядела как роскошная зрелая женщина, знающая цену своей красоте. Надменный прищур, внимательный взгляд, снисходительная улыбка, словно она не на его стороне, словно она одна из этих… клиенток. Волнение и нерешительность вдруг отступили, пропуская на передовую злость, дремавшую все это время и вдруг поднявшую голову звериную суть.

Он двигался так, как учил его Эд. Он слушал свой собственный ритм и не слушал музыку. Он сразу начал с зала. Начал с Алекс…

Она не ожидала. Когда он рывком сдернул ее со стула, она растерялась, оступилась, покачнулась на высоченных каблуках и наверняка упала бы, если бы он позволил ей упасть. Но он не позволил. Для танца Оборотню нужна партнерша. Этим вечером он сделал свой выбор…

Алекс была легкой, почти невесомой. И она прекрасно чувствовала его внутренний ритм.

— Я убью тебя, Оборотень, — шептала она, срывая с него галстук.

— Уволю, — стонала она, расстегивая пуговицы на его рубашке.

— Уничтожу, — рычала она, обжигая его шею жарким дыханием…

Все оказалось так просто. Эд был прав…

Данила оттолкнул Алекс, разгоряченную, возбужденную, потерявшуюся в его объятиях, в тот самый момент, когда ее пальцы тянулись к ремню его брюк. С приглушенным стоном она упала обратно в кресло, и все присутствующие в зале женщины вздохнули с ней в унисон. Это был вздох неудовлетворенности и обманутых надежд…

Вот так-то, милые дамы! Вы платите деньги, но главные тут не вы…

— Оборотень! Ты с ума сошел! — после представления набросилась на него Рита. — Что это за самодеятельность?!