— Конечно. Я ведь тогда работала в газете. Хотя мне не пришлось непосредственно заниматься им, но дело было интересное.

— По моим данным, был некий китаец, который расспрашивал об этом происшествии в Амстердаме. Вам что-то известно об этом?

— Китаец? Но преступниками были местные молодые люди…

— Верно, однако, будучи в Лондоне, я получил информацию, что китаец, проживавший в китайском квартале в Сохо, шпионил в Голландии, и за ним следили местная полиция, а также британская разведка МИ-6.

— Нет, я впервые слышу об этом.

У Акуцу появилось неприятное предчувствие, но он решил выложить козырь.

— Вы действительно ничего не слышали об этом? Мне ужасно неловко, но я располагаю информацией, что вас с этим китайцем связывали близкие отношения.

Софи, продолжая держать в руках сэндвич, расхохоталась.

— Кто вам сказал такую чушь? Жаль, что вы поверили и специально проделали такой путь, чтобы приехать в Шеффилд…

— Чушь?

— Именно. Это ведь произошло в восемьдесят втором или в восемьдесят третьем году, так? Мне ужасно хочется сказать, что я ещё не родилась в то время, однако я всё-таки воздержусь. Но то, что в то время у меня не было близких отношений с китайцем, это точно.

Глядя на абсолютно спокойную Софи, Акуцу лишь выдавил из себя:

— Ах, вот как, — и замолчал.

Чтобы найти загадочного мужчину, он проделал путь из Осаки до Шеффилда, и всё зря. О чём же он будет писать? И тем более как будет оправдываться перед Тории? У него нет никакой информации… У Акуцу опустились руки.

— Извините, что не смогла помочь вам. Может, хотя бы угостить вас сэндвичем?

Софи протянула ему маленький ланчбокс. Акуцу поблагодарил её и взял обычный кусок хлеба с беконом и огурцом. Глядя на сверкающую на солнце поверхность пруда, он подумал, что, может, ему стоит перебраться на противоположный берег и с горя выпить в том ресторане…

Действительно, для чего он приехал? В голове всплыло лицо Колина, который ел в тайском ресторане полностью за его счёт… С неприятным чувством Акуцу откусил от сэндвича.

Вкуса он не почувствовал.

На этаже, где полностью убрали все перегородки, была расставлена антикварная мебель.

Сонэ Тосия, выпрямившись, смотрел на буфет из грецкого ореха. Тот был двухстворчатым, его четыре ножки — такими тонкими, что казались совершенно ненадёжными, а столешница — настолько длинной, что это вызывало ощущение несоответствия. Некоторое время Тосия с удовольствием представлял, что, наверное, она идеально подойдёт для того, чтобы разложить на ней рубашки.

Три года назад, занимаясь перестройкой ателье, он пришёл сюда, и хозяин магазина Хорита Синдзи объяснил ему, в чём очарование антикварной мебели: «То, что сохранилось и существует больше нескольких десятков или даже сотен лет, может рассказать обо всём». Только настоящие вещи не подвластны времени. То же можно сказать и об одежде. Костюм, который ты изготовил, вложив в него свою душу, не будет пылиться в шкафу.

— Извините за ожидание.

К нему подошёл Хорита, с зачёсанными назад волосами с проседью, в костюме, превосходно сидящем даже на взгляд непрофессионала. Он был одноклассником отца, поэтому в этом году ему должен исполниться 61 год, но выглядел он очень молодо.

— У вас, как всегда, вещи со вкусом. — Тосия показал на буфет, на что Хорита произнёс, улыбнувшись: «Я уступлю».

Магазину, все эти годы существовавшему в районе Сакё,[19] в следующем году исполнится тридцать лет. На первом этаже была представлена английская антикварная мебель, на втором — мебель, произведённая в Японии. Снаружи здание было выложено кирпичом, что выглядело очень стильно.

Занявшись перестройкой ателье, Тосия, конечно же, обратился к Хорите, поскольку давно знал его; но было также нечто, что объединяло этих двух людей, — Англия. Тамошней мебели была присуща некая чопорность и в то же время грациозность, и такие же требования Тосия предъявлял к костюму.

— Пойдём со мной.

Тосия последовал за Хоритой в приёмную, находившуюся в глубине магазина. Из-за приглушённого света люстр было довольно темно, но он шёл и чувствовал, как бьётся его сердце.

Низкий стол, стоящий в приёмной размером примерно в шесть татами,[20] был маленьким в соответствии с её размером, но выглядел новым и ярким. И стоящий перед ним диван тоже был настолько сочного цвета зелёных яблок, что слепил глаза.

— Здесь всё совсем не так, как в магазине.

В ответ на эти слова Тосии Хорита сделал удивлённое лицо.

— Тосия-кун,[21] а ты разве никогда не был здесь?

— Вообще-то, я здесь первый раз. Три года назад вы показали мне магазин и склад.

— Вот как… Ну, ты доволен покупкой?

— Да. Некоторые приходят только для того, чтобы посмотреть на письменный стол.

Хорита, улыбаясь, наливал кофе в больше подходящие для чая веджвудовские[22] чашки.

— Прости, что предлагаю тебе это в жару. Льда у меня нет.

Отец Тосии и Хорита были друзьями детства, вместе учились с начальной до старшей школы. Сохранили близкие отношения, когда начали работать, и Тосия не один раз видел Хориту, который приходил в гости в «Костюмы на заказ Сонэ». Это был воспитанный и спокойный человек, что полностью соответствовало его облику джентльмена.

— Тосия-кун, как твоё ателье?

— Более-менее, но последнее время стало больше молодых клиентов.

— Похоже, новая стратегия оказалась эффективной.

— Да я не назвал бы это стратегией…

Прошло пять лет с тех пор, как умер отец. За год до его смерти Тосия получил в наследство ателье, а через год женился на своей невесте Ами. Он пытался худо-бедно вести дела, но, оставив всё как есть, кормить семью было сложно. Поэтому три года назад Тосия изменил стратегию управления, вслед за этим избавился от покрытых катышками ковров и превратил ателье в европейский салон с налётом старины.