– Что не весел, сынок? – спросил Семен Аркадьевич Влада.

– Меня беспокоит Оксана, – начал молодой человек. – Она в последнее время стала задумчивой, рассеянной. Постоянно нервничает, иногда куда-то уезжает, но мне не говорит куда. Но дело даже не в этом – она смотрит на меня затравленным взглядом, словно хочет сказать что-то, но боится.

– А ты поговорить с ней не пробовал? – профессор наклонился вперед к молодому человеку.

– Боюсь начать этот разговор, – признался Влад. – Я не знаю, к чему он может привести.

– Сынок, ты не можешь бегать от проблем. Проблемы надо решать, если они решаемы, либо учиться с ними жить, если исправить что-то невозможно. Но томиться в неизвестности нельзя.

– Вы правы, Семен Аркадьевич, вы, безусловно, правы, – согласился молодой человек. – Я сегодня же с ней поговорю.

Вечером Влад подошел к Оксане, которая крутилась на кухне. Она была бледна и сосредоточенна, но в последнее время это стало ее обычным состоянием.

– Ксюня, давай поговорим, – обратился к своей женщине молодой человек.

– Да, Владик, нам надо поговорить, – устало произнесла хозяйка. – Давай присядем.

Он почувствовал, что намечается серьезный разговор, поэтому тихо присел на табурет и посмотрел на Оксану. «Нельзя перебивать, – решил он, – она сама готова рассказать, пусть только соберется с силами».

– У меня есть тайна, – промолвила женщина. – Я очень долго ничего не говорила и, может быть, никогда не сказала бы, но все изменилось...

Было видно, что ей очень трудно дается это признание, но Влад даже не попытался ей помочь. Он весь напрягся, словно чувствовал, что через мгновение изменится вся его жизнь.

– У меня есть сын, его зовут Костя, ему пять лет, – скороговоркой произнесла Оксана.

И тут у Влада помутился рассудок. Он вспомнил, как ему жилось без мамы, как тяжело переживал каждый день, как не хотел просыпаться по утрам, зная, что мамы больше нет. Он вдруг представил, как жилось маленькому Косте одному в то время, как Оксана занималась с ним любовью, одевалась в красивые вещи, сшитые им же, как ходила с ним гулять. Ее маленький сын был лишен того, что она отдавала ему, взрослому мужчине. Молодой человек вскочил и здоровой рукой схватил Ксюшу за плечо.

– Как ты могла так поступить?! – орал он. – Тебе нет прощения! Ты не женщина, ты такая же бутафория, как мой протез! Ты есть, но тебя на самом деле нет! Ты бросила собственного ребенка ради того, чтобы развлекаться со мной! Я не могу поверить, что жил с тобой столько лет.

– Владик, любимый, прости меня, – слезы ручьем текли по ее лицу. – Костя жил с моей мамой, в любви, я помогала им деньгами...

– Деньгами? Да что ты понимаешь? Деньги никогда не заменят мать! Ты не знаешь, что значит остаться сиротой, ты ничего не знаешь об этом! Как ты могла?

– Он не сирота, я приезжала к нему, я часто навещала его, привозила гостинцы, подарки! Я боялась, что ты будешь против ребенка, поэтому так поступила!

– То есть ты променяла собственного ребенка на мужика?! Грош цена тебе, дорогая! Видеть тебя больше не могу и не хочу!

– Владик, прости меня! Прости, пожалуйста! Давай заберем сына домой. У нас все будет хорошо!

– Домой? У меня нет теперь дома, поступай как знаешь. Я не могу находиться рядом с той, которая бросила собственного ребенка! Я просто не могу!

Оксана упала на пол, обняла ноги любимого и рыдала:

– Прошу тебя, не уходи! У нас все получится. Прости меня, умоляю, прости!

– Прощение будешь просить у сына. А у меня не надо! – И Влад пошел собирать вещи.

Через пятнадцать минут дверь в дом Оксаны захлопнулась. Этот этап жизни был закончен.

После того как Влад ушел от Оксаны, он пошел жить к Семену Аркадьевичу. У молодого человека были сомнения по поводу правильности своего поступка, ведь рано или поздно он окончит институт и его отправят по распределению в другой город. «Профессор привыкнет ко мне, и ему будет очень тяжело терять еще одного близкого человека, – размышлял он. – Он так тяжело перенес смерть жены, а потом и я уйду. Как он снова один останется?» Влад шел по темным улицам города, неся в здоровой руке свою сумку – все то, что он забрал от женщины, с которой прожил почти три года, а ноги несли его к дому профессора. Идти в ночи все равно было некуда, так что хотя бы на сутки ему придется остановиться в доме, где он давно чувствовал себя своим.

Профессор без разговоров принял ученика и на все доводы Влада отвечал:

– Я люблю тебя как сына, поэтому считаю, что будет правильнее, если жить ты будешь здесь. А по поводу распределения: я взрослый человек и знаю, что дети вырастают и разлетаются кто куда, поэтому готов к тому, что рано или поздно ты покинешь меня. Это жизнь. Но если у нас есть возможность прожить хотя бы несколько лет одной семьей, то надо обязательно ею воспользоваться.

И Влад согласился, о чем ни разу не пожалел: Семен Аркадьевич знал много об искусстве, хорошо разбирался в истории разных стран, чем с удовольствием делился с впитывающим, как губка, юношей, а Влад, в свою очередь, приносил деньги в дом, шил профессору костюмы, ходил с ним в филармонию и как мог скрашивал досуг старика.

Прошло два года. В тот день в местной филармонии выступал с гастролями камерный оркестр из Ленинграда. Влад заранее купил два билета, желая пойти насладиться классической музыкой вместе с Семеном Аркадьевичем, но профессор не очень хорошо себя чувствовал, поэтому выходить из дома отказался. Молодой человек пошел один.

Во время антракта Влад стоял в фойе и рассматривал фотографии музыкантов. Вдруг он почувствовал на себе чей-то взгляд. Медленно обернувшись, он увидел, что рядом с колонной стоит Оксана и держит за руку мальчика. Сердце заколотилось как бешеное: «Она забрала сына, значит, я не зря ушел от нее. Теперь вся ее любовь будет доставаться этому несмышленышу, который так долго был ее лишен».

Влад подошел к бывшей любовнице, держа покалеченную руку в кармане, чтобы не смущать малыша.

– Здравствуй, Оксана, – поприветствовал молодой человек женщину.

– Здравствуй, Влад. Познакомься, это Костя, мой сын.

– Очень приятно, молодой человек, – с улыбкой произнес он и протянул правую руку.

Мальчик смутился и посмотрел на мать, но Оксана не отводила взгляда от любимого человека. Ребенок несколько секунд поразмыслил над чем-то, потом протянул маленькую ладошку:

– Я Костя.

Влад потрепал мальчишку по волосам и посмотрел на его мать:

– Как ты, Ксюша?

– Нормально. А ты?

– Тоже нормально, спасибо.

Неловкую паузу, возникшую между когда-то близкими людьми, нарушил мальчик:

– У нас скоро в школе будет иностранный язык, представляете? И как это я буду его учить? Даже страшно представить.