Она только посмеялась и налила мартини.

– И с этим тоже завязывай, ладно?

– Саш, не читай мне нотации.

Мне иногда казалось, что от алкоголя у мамы крыша едет. Она, например, могла забыть, что ей сегодня надо на работу. И собиралась туда только тогда, когда ей звонили из редакции.

Во времена Полин у нее по ночам стали происходить какие-то приступы. Она как будто задыхалась. Вскакивала и начинала хватать воздух. Вот тогда мне стало по-настоящему страшно. Нателл сказала, что это панические атаки, и провела с мамой несколько сеансов. Потом она мне рассказала, что мама боялась, что я с Полин куда-нибудь уеду и ее брошу. Но когда-то это же должно произойти. В смысле, не брошу, но буду жить отдельно. А так – когда у нас с Полин всё кончилось, я вернулся к матери, как мячик йо-йо.

На самом деле у меня тоже были такие атаки. Правда, сейчас реже, а в детстве часто были. Я просыпался по ночам и задыхался от четкого осознания того, что я когда-то умру. И я просто не мог взять себе в голову, что вот я умру, а все будут жить дальше. Мне не верилось, что всё это может существовать без меня. Наверное, это и есть детский эгоизм. Еще мне часто снилось, что меня клевали черные птицы. Тогда я тоже просыпался. Прибегала мама и говорила, что я никогда не умру. И я ей верил. Когда такие панические атаки были у мамы, я тоже прибегал и говорил ей, что ее не брошу, что буду приезжать, когда у меня начнется самостоятельная жизнь. Но она не верила.

Вечером мы снова увиделись с Женей. Мне как-то сразу стало ясно, что порядок она в мою жизнь не привнесет. За ней самой глаз да глаз нужен. Хотя она и старше меня.

Мы сидели в парке и смотрели на воробьев и голубей. Воробьи находили какие-то крошки, а жирные голуби подгребали и отнимали их у воробьев. Это как у людей. Есть люди-воробьи и люди-голуби. Тут только зазевайся – и останешься ни с чем. Я вот самый настоящий воробей. Зато не толстый.

На самом деле мне всегда казалось, что всё просто. Ну, например, если ты хочешь куда-нибудь поехать, то бери билет и езжай. А не рассуждай, что момент неподходящий, ты не готов и прочая чепуха. Но тут мне под нос подсунули фигу. Я понимал, что всё больше влюбляюсь в Женю, но не мог ей об этом сказать.

– Знаешь, что вчера было? Я снова была у психолога. Не пугайся. Это просто очередной сеанс. Я хожу время от времени. Ну, чтобы держать как-то себя в форме. Да и как человек он мне нравится. Так вот. Так как я не доверяю людям, психолог сказал мне провести эксперимент. Надо кого-то незнакомого взять за руку. Ну и делать так почаще. И представляешь! Я сегодня утром иду, недалеко там у себя от дома. Прохожу мимо строителей. Они там дом ремонтируют. И вот один подходит и говорит: можно я вас за руку возьму, девушка? Представляешь? Если бы мне кто-то это рассказал, я бы не поверила. На следующий же день!

– А руку-то ты дала?

– Нет! В том-то и дело! Я была просто в шоке. Не знаю. Почему-то испугалась и пошла дальше. Главное, только вчера с ним об этом говорили – и вот тебе, пожалуйста. Так страшно всё это.

– Да, прямо киношная история. Я бы тоже не поверил, если бы мне не ты рассказала.

– Значит, ты мне уже веришь?

– Выходит, что так.

– А! – вскрикнула Женька. – Еще чего было-то!

– М?

– Представляешь, иду в районе Чайковской, и там рыбак ловит, значит. И вот, когда я уже поравнялась с ним, вдруг ему рыба попалась, маленькая такая, и он как раз передо мной ее вытянул! И говорит – вы, девушка, счастливая! Рыба перед вами поймалась. Представляешь? Я счастливая? Счастливая?!

– Это я счастливый, Женька.

– Знаешь, Саш, – продолжила она после долгого молчания. – Я раньше реально думала, что я особенная, как будто избранная. Мне так с детства казалось. Такой бред. А на самом деле ничего такого во мне и нет.

Я подумал, что она свихнулась. Она самая особенная из всех, кого я видел.

– По сути, каждый избранный, – сказал я, только чтобы что-то сказать, а сам смотрел на божью коровку, которая ползла по ее сандалии, но она еще этого не заметила.

Женя похожа на красивый манекен, потому что она может долго сидеть и не двигаться. Волосы у нее запутанные, но это ее не портит. Они такие длинные, что, сдав их в парикмахерскую, она бы не меньше штук десяти получила. Мне нравится цвет. Напоминает горький шоколад. Женя щурит глаза, когда выходит на свет, а от волос всё время пахнет одним и тем же шампунем. Она говорит медленно и тихо.

Смех, но я превращался в какого-то романтика, хотя всегда над ними глумился. Помню, когда Макс показал мне свою прошлую девушку, я просто на смех его поднял, так он наивно выглядел. И почему только в начале так хорошо?

Час от часу не легче. Умер режиссер фильмов «Один дома» и «Клуб “Завтрак”» Джон Хьюз. Эпоха уходит. Сначала Майкл. Теперь он. «Один дома» я могу бесконечно смотреть и с любого момента. Cамый мой любимый момент в фильме – когда Маколей Калкин стоит перед зеркалом и говорит, что он помыл голову взрослым шампунем.

Жизнь штука хитрая. Она так и говорит мне: «Пора тебе взрослеть, мой мальчик». А я всё ковыряюсь в песочнице. Сегодня важный день. Я должен совершить один из своих обычаев. Вообще у меня их много, но сегодня один из важных. Я должен решить, кому отдать мою вновь наполнившуюся копилку.

Я тот еще тип. Я как маленькая страна, у которой есть свои обычаи и традиции. Страна Саша. Один из моих обычаев: когда накопятся деньги в копилке, я открываю сундучок и отдаю всё, что собрано, просящему на улице. Мне этот обычай кажется идиотским, но я ему следую. Чувствую себя полным уродом, когда выбираю, кому именно отдать мелочь. В прошлый раз я отдал одному мужчине, который в центре города сидит на инвалидной коляске. Ноги у него накрыты одеялом, а на глазах очки. Наверное, он плохо видит, а не то разглядел бы мою физиономию.

Когда отдаю ему деньги, чувствую себя по меньшей мере принцессой Дианой или Биллом Гейтсом. Великий благотворитель раскрыл свой сундук и отдает несметные богатства. Скрудж Макдак, называется. Вообще, стоило бы в банке поменять всю эту мелочь на бумажные деньги, а