Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Роман пару раз заглянул на кухню – один раз взял бутылочку с водой, второй – развел смесь и сунул ее в термопот, чтобы не остывала. Теперь же, когда Милена взялась заводить тесто, мужчина появился снова:
– Уснули, – сказал коротко и подошел к раковине.
Это было как-то странно уютно – она заводит тесто, он моет посуду. Потом Мила вылила тесто в глубокую форму, добавила кружочки бананов и ломтики шоколада, разровняла, покрутилась у настроек духовки и наконец сунула заготовку в плиту.
Роман домыл посуду, вытер столы, посмотрел вокруг и взялся за швабру. Милена проверила рагу, помешала, поколебалась, но не пошла к себе за томатной пастой – блюдо и так получалось вкусным.
Между тем мужчина с отстраненно-задумчивым видом домыл пол в кухне, перешел в коридор, зашуршал там, потом вылил воду и вскоре зашел на кухню:
– Ух-х-х, – утер он пот, – хорошо, что малышня спит.
– Скоро проснутся, – Мила ощутила, как потяжелела грудь, и вздохнула – уже хотелось есть.
– Давайте пока чаю выпьем, – предложил Роман, извлекая из шкафчика пачку шоколадного печенья.
– А давайте! – улыбнулась девушка и осталась сидеть за чисто вытертым столом. Она здесь не хозяйка и хлопотать не обязана. Вот так!
Роман словно и не заметил ее протеста – сам щелкнул кнопкой чайника, сам достал тяжелые керамические кружки.
– Черный пьете? – уточнил, ополаскивая заварник в виде смешного носатого человечка.
– С молоком, – кивнула Мила. Как бы она ни считала калории, чай с молоком, заваренный шиповник и орехи обязательно включались в ее рацион.
Через пять минут перед ней стояли кружка с чаем, сахарница, бутылка молока и вазочка с печеньем.
Первый глоток заставил ее зажмурить глаза от удовольствия. Милена улыбнулась, потянулась за печеньем и наткнулась на пристальный взгляд соседа. Он и раньше, случалось, внимательно на нее смотрел, но сейчас в его взгляде появилось что-то другое. Он чуть подтолкнул к ней вазочку:
– Попробуй, это мое любимое. Нечасто себе позволяю, но завтра праздник.
Мила вздохнула, откусила кусочек, запила чаем и снова прижмурилась от удовольствия, как котенок:
– Очень вкусно! Но мне много нельзя. Шоколад… может вызвать аллергию у Савелия.
– Одна штучка – это не страшно, – успокоил ее Роман, выхватывая из вазочки сразу два печенья.
Мила вернулась к своему напитку, и мужчина сделал вид, что увлечен чаем. На самом деле, в тот момент, когда Милена улыбнулась, отхлебнув из своей кружки, он вдруг обратил внимание на ее губы – нежно-розовые, беззащитно-трогательные, такие, что ему вдруг необъяснимо захотелось их поцеловать. А еще где-то в голове вдруг проросла мысль – завтра ты станешь ее мужем. И точно сможешь целовать!
Потом на помощь пришел здравый смысл и напомнил ему, что брак нужен лишь для спасения этой хрупкой девочки от придурка с понтами и крутым папочкой. Такой брак не предполагает общей постели. Да и дети… Он еще помнил, как сложно им с женой дались три года с Павлом. Иногда она плакала от усталости, когда он приходил с работы, так что увлечь Милу в поцелуй – дело, конечно, нехитрое, а вот продолжить…
Тряхнув головой, Роман вернулся в реальность и услышал в комнате негромкий писк.
– Пора кормить! – Милена вскочила, выключила огонь под кастрюлей, заглянула в духовку и тоже выключила, потом побежала в комнату, схватила сына и двинулась к двери: – Спасибо за чай, Роман! Нам пора! Скоро вечернее купание.
Сосед уже взял на руки дочь, поэтому только кивнул и закрыл за девушкой дверь. Ангелина требовала свой ужин и ждать не желала!
Глава 15
Вечер Милены прошел почти спокойно – она покормила и переодела Савелия, поела сама, держа сына на руках. Потом они немного поиграли, чередуя задорный смех с массажными поглаживаниями, и наконец после купания и еще одной порции молока ребенок уснул, позволив маме искупаться и подойти к гардеробу.
Платья Мила не носила из практических соображений – у нее была красивая и удобная слингокуртка, купленная еще во время беременности. Она отлично смотрелась с широкими брюками и свитерами с высоким горлом. Да и куда ей было выходить? В магазин, на почту, да к врачу. И всюду хватало двух пар брюк и трех свитеров. Для теплой погоды годились обыкновенные рубашки, купленные в мужском отделе – дешевле, чем женские блузки, и качество куда выше.
Однако, как у всякой женщины, у Милены была своя маленькая тайна – она любила платья, поэтому, даже убегая из дома, она захватила с собой одно. Нежно-голубое, из мягкого трикотажа, дополненное воздушными рукавами. Спереди вторым слоем шла драпировка, подчеркивающая талию и грудь, сзади на обнаженной спине скрещивались узкие полоски материи, сплетаясь в красивый узор.
Платье едва достигало колен, поэтому занимало совсем мало места. А еще к нему полагался обруч для волос такого же цвета, украшенный незабудками и тонкими перышками. С туфлями, правда, была засада – убегая из дома, девушка не брала с собой обувь на каблуках. Поколебавшись, Милена вынула из мешочка простые бежевые туфельки на невысокой танкетке – она носила их по совету врача, чтобы менять плоскую подошву кроссовок на каблучок и не подвергать себя опасности.
“Что есть, то есть”, – вздохнула она, берясь за утюг.
* * *
В эту ночь Савелий спал беспокойно, чувствуя волнение матери, так что к утру Милена чувствовала себя разбитой. Она вяло прошагала на кухню, поставила чайник на плиту, зевнула, покачивая недовольного сына, и выглянула в окно. Тридцать первое декабря. Почти новый год. В родительской семье этот праздник всегда отмечали весело. Была елка, веселье, смех. Подарки…
Милена вспомнила, что вчера она заскочила в магазин и купила-таки новогодние подарки для соседа и его сына. Ну, какие нашла, на что хватило денег, но ей красиво их упаковали, так что не стыдно будет положить под елочку.
Себе она тоже кое-что купила – и тоже упаковала. Подарок самой себе – немножко смешно и грустно, но это все же подарок!
Она качала сына, заваривала для себя чай, вынула баночку сметаны и