– Я не могу этого сделать! Это может стоить мне работы!

– О, пожалуйста, прошу вас! Ну хотя бы одним глазком взглянуть!

Дэн Джилрой никогда не мог устоять перед смазливым личиком. Здесь же было не просто смазливое, а изумительной красоты лицо. Пассажиров на борту не было, большая часть команды находилась на берегу.

Работали только истопники и кочегары. За восемнадцать часов до отплытия они трудились в чреве судна, разводя пары. Сам Дэн должен был вернуться на корабль еще час назад. Хотя он и восторгался судном, работа у него была дьявольски тяжелая. На море не было ни отдыха, ни выпивки. Кочегары работали в две четырехчасовые смены в сутки, перелопачивая в день по пять тонн угля. Неудивительно, что они тянулись к пивному бару и бутылке, когда выпадала такая возможность. Каждый день Дэн Джилрой задыхался от угольной пыли и газа, а пассажиры пили шампанское, устраивали банкеты и танцевали под зажигательные мелодии венских вальсов. И тем не менее он гордился судном так, как если бы был его капитаном.

Подогретый спиртным и гордый сознанием того, что может чем-то блеснуть и вызвать восхищение, Дэн Джилрой сжал руку Кристины и сказал, обращаясь к ее отцу:

– Через пятнадцать минут мы вернемся назад.

– Бог с тобой, добрый человек, ты не можешь взять ее на борт! – запротестовал Джон Хаворт.

Дэн Джилрой помахал пальцем на пьяный манер:

– Пусть взглянет. Пусть сама увидит.

Не давая отцу опомниться, Кристина почти побежала, таща за собой покачивающегося Дэна. До конца своей жизни Кристина не забудет последующих нескольких минут. Она словно перенеслась в иной мир, и то, что она увидела, превзошло все ее фантазии.

С опаской оглядываясь по сторонам, Дэн проводил Кристину на главную палубу.

– Они сидят здесь, накрывшись пледами, – пояснил Дэн, показывая верхнюю палубу. – Стюарды приносят им горячие тосты, супы и все, что их душа пожелает… А вот здесь, – он указал на широкую площадку прогулочной палубы, – няньки катают в колясках младенцев, как будто они прогуливаются в каком-нибудь Кенсингтонском парке.

Далее они молча проследовали до нижней палубы, и глазам Кристины предстало великолепие гостиной и музыкального салона «Мавритании». Девочка не могла себе даже представить такую большую комнату. Бирюзовых тонов потолок с позолоченным куполом поддерживали золотистого цвета колонны. Под ногами лежал огромный толстый, мягкий ковер, гармонировавший по цвету с потолком и поглощавший звуки шагов. Украшенные инкрустацией стулья и диваны группировались возле нескольких столов, на которых стояли вазы с роскошными цветами.

– Ой, Дэн! – восхищенно проговорила Кристина. – Здесь как в каком-нибудь дворце из волшебной сказки!

Дэн удовлетворенно заулыбался и повел ее вниз по большой лестнице, напоминавшей итальянские лестницы пятнадцатого века, что опять-таки вызвало восторг у Кристины.

Столовая была отделана светлым дубом. Кристина любовно потрогала пальцами гладкую поверхность панелей с изящным резным орнаментом. Здесь царствовали кремовые и золотистые тона. Дэн вынужден был тянуть ее за руку, ибо девочка не могла оторвать восхищенного взгляда от этого чуда.

Им удалось избежать встречи с насвистывающим стюардом, после чего Дэн позволил Кристине заглянуть в великолепные каюты, каждая из которых была отделана в своем стиле. И совсем потрясли девочку ванные комнаты, краны и фитинги которых были покрыты серебром. Вот что значит быть богатой. Путешествовать по морю как королева. Здесь было даже совершенно фантастическое сооружение, называемое электрическим лифтом. Несмотря на все просьбы девочки, Дэн категорически отказался привести его в действие. Он лишь объяснил ей, что если человек становился внутри его и решетка закрывалась, то этот человек словно взлетал вверх.

– Пожалуй, нам пора возвращаться, – сказал Дэн, начавший понемногу трезветь.

– Нет еще! – Кристина побежала прочь, полная решимости ничего не упустить. Дэн не без труда догнал ее. Он совсем не желал потерять работу из-за собственной минутной глупости.

– Пошли, девочка. Довольно. – Он крепко взял ее за запястье. Кристина упиралась и скользила свободной рукой по деревянным панелям, пока Дэн тащил ее к палубе.

Все было настолько изумительно, что казалось нереальным. Настоящая сокровищница Аладдина, полная золота и серебра, атласа и бархата, мрамора и бронзы.

– Неужели люди действительно живут среди всего этого? – спросила ошеломленная увиденным Кристина.

– Живут. Некоторые приходят на корабль по два раза в год. Берут с собой горничных, лакеев и маленьких собачек.

В каком-то оцепенении двигалась Кристина, ведомая Дэном через лабиринт помещений к выходу, где на причале ее ждал изрядно обеспокоенный отец.

– Ну что, девочка моя, все так здорово, как расписал Дэн?

– Это было… – Кристина никак не могла подыскать слово. – Это было великолепно, папа! Совсем другой мир.

Дэн засмеялся, испытывая облегчение, что не попал в неприятность из-за своей неумной затеи.

– Ты больше никогда такого не увидишь, – сказал он Кристине, которая восхищенно смотрела на темную громаду «Мавритании».

– Увижу, – упрямо прошептала Кристина. – Ив следующий раз я не только увижу, но буду жить среди этой красоты. Как живут леди со своими горничными и собачками. У меня будет комната с золоченой кроватью и шелковыми простынями. И я буду леди. Я всегда говорила об этом! Леди на море.

– Что, любовь моя? – спросил отец, уловив последние слова дочери.

– Я сказала, что собираюсь стать леди и буду когда-нибудь жить на таком корабле, как «Мавритания».

Дэн Джилрой громко рассмеялся, а вот Джон Хаворт остался серьезным. В голосе девочки чувствовалась такая решимость, что он невольно остановился и посмотрел на нее сверху вниз.

Кристина подняла глаза, и их взгляды встретились.

– Правда, папа.

– Я верю тебе. Только сомневаюсь, что увижу это, – сказал Джон Хаворт.

Он обнял ее за плечи, и они продолжили путь молча. Капитан думал о болях в груди, которые все чаще мучили его в последнее время, и размышлял, не разумнее ли написать в Северный Йоркшир, не откладывая дело в долгий ящик.

Кристина уютно устроилась под вязаным одеялом. Масляная лампа освещала розовым светом маленькую каюту, а отец, как обычно, читал. Голос его немножко плыл после выпитого в этот вечер, однако ежедневный ритуал не был нарушен и сегодня. Это было для них обоих как вечерняя молитва.

На сей раз приключения Д'Артаньяна и его друзей оставили Кристину равнодушной. Она вновь переживала те волшебные моменты, когда находилась на борту «Мавритании», мысленно видела, как роскошные помещения заполняются дамами в вечерних платьях с глубоким декольте и с плюмажем в волосах. Ей представлялись красивые мужчины во фраках и рубашках, отделанных кружевами, с бриллиантами на мизинцах. Гремит музыка, и начинаются танцы… Интересно, какой вкус у шампанского? А какие ощущения испытываешь, когда тебя держат сильные руки и ты кружишься в вальсе в атласном платье, с цветами в волосах и изумрудами на шее? Стены сверкают позолотой, играют музыканты, пахнет лавандой или розовой водой. Девочка мечтательно вздохнула. Когда-нибудь это непременно будет. С самоуверенностью юности она не сомневалась в том, что достигнет цели.