Она отступила, словно обожженная его прикосновением, мучимая видом темных вьющихся волос на его широкой загорелой груди.

– Я… м-м-м… направлялась на террасу с чашкой кофе…

– И отклонилась на тридцать футов?

Все еще посмеиваясь, он отошел и поднял ее чашку, упавшую в траву.

– По крайней мере ты не разбила фарфоровую чашку моей тетушки, – довольно произнес он, выпрямляясь. – Теперь рассказывай, как ты попала в пруд.

Несчастная Ли ничего не могла придумать.

– Ты шпионила за мной! – вдруг догадался он.

– Я что?..

Она побледнела, как будто на «американских горках» перед стремительным прыжком с высоты вниз.

– Ты была очарована моим прекрасным телом!

– Ха! Ничего подобного!

– Не отпирайся. Я не ошибся, почувствовав, что меня пожирает пара голодных глаз, потом я услышал плеск.

– Вы себе льстите! – взорвалась она.

– Ты просто в бешенстве оттого, что тебя застукали.

– Вы не возражаете, если я пойду переоденусь? – пролепетала она первое, что пришло ей в голову. Она была такой несчастной, что в пору только повеситься.

– Разве я тебя задерживаю? – невинно поинтересовался он.

– Да!

– Пожалуйста, иди переодевайся! – Он озорно усмехнулся. – Кстати, я был бы счастлив помочь. Я хорошо умею помогать дамам снимать мокрые майки…

– Слушайте, Питер, почему бы вам не заняться прополкой и не оставить меня в покое?

Ли резко повернулась и направилась к дому. Питер рассмеялся ей вслед. Она чувствовала себя полной дурой. Куда девалась ее сообразительность? Куда девался ее обычно безупречный внешний вид, за которым она тщательно всегда следила? С того момента, как Питер Уэбстер прибыл в Натчез, она вдруг стала врываться в спальни к мужчинам и попадать в пруды! Она несет полную чушь и ведет себя как увалень. Распахнув заднюю дверь, Ли решительно вошла в кухню.

– Что бы вы хотели на завтрак, мисс Ли? – поинтересовалась Ханна, стоявшая в переднике у стойки и месившая тесто.

Когда она повернулась, ее шоколадные глаза расширились от изумления.

– Не дадите ли вы мне минут пятнадцать, Ханна? – вежливо попросила Ли, стараясь сохранять спокойное выражение лица, пока она пересекала кухню в намокших теннисных туфлях, досаждавших ей каждым булькающим звуком.

Ли торопливо прошла по коридору, потом взлетела по лестнице и чуть не столкнулась с Майрой наверху.

– С вами все в порядке? – встревоженно поинтересовалась она у Майры.

– О да, все отлично. Но, Господи, с вами-то что случилось, дорогуша? – спросила она, заметив, что Ли взволнована.

Ли устремилась по коридору.

– Ваш племянник! – с раздражением выкрикнула она и поняла, что готова ударить себя. Ли винила себя за то, что огрызнулась на вопрос милой мисс Майры, хотя та не имеет никакого отношения к нанесенным ей оскорблениям.

Четверть часа спустя Ли чувствовала себя значительно спокойнее. Она вернулась в кухню, одетая в длинные шорты, футболку и кроссовки. Она оглянулась в поисках Ханны и нахмурилась. Посуда для завтрака была в раковине, а ее завтрака нигде не было видно. Она выглянула из заднего окна и увидела Ханну на террасе. Высокая стройная чернокожая женщина смеялась вместе с Питером Уэбстером. Поднос с завтраком Ли стоял на стеклянном столе. «Черт побери! – пронеслось в голове у Ли. – Он что, никогда не успокоится?»

Она вышла через заднюю дверь и с трудом удержалась, чтобы многозначительно не хлопнуть дверью. Она встретилась с Ханной на полпути к террасе.

– Мистер Питер передал мне, что сегодня вы хотели бы завтракать на улице, – небрежно произнесла экономка.

– Да, верно, – улыбнулась Ли, стиснув зубы.

Она опять очутилась в ловушке. Когда она подошла к столу, Питер вскочил с места и любезно пододвинул ей стул.

– Послушайте, Питер, – раздраженно начала она, – пожалуйста, вы не могли бы…

– Уйти, упасть, провалиться, прыгнуть в пруд?.. – услужливо подсказывал он.

– А нельзя ли все сразу?

– Неплохо! – хихикнул он. – Присаживайтесь.

Она села. Когда Питер расположился напротив нее, она поклялась себе сопротивляться ему и сразу же ринулась в атаку.

– Мистер Уэбстер, если так необходимо, чтобы вы, не будучи приглашенным, присутствовали при моем завтраке, вам по меньшей мере следует надеть рубашку. Каждый раз, когда я вас вижу… вы не совсем одеты.

– Но кажется, вы предпочитаете видеть меня именно в таком виде, – ответил он, откидываясь на спинку стула. Затем он кивнул, его глаза озорно поблескивали. – Разве я заблуждался, говоря, что двадцать минут назад вас толкнуло в пруд вожделение?

– Вожделение?

Он ухмыльнулся, потом взял ее вилку и насадил на нее ломтик дыни, уложенной Ханной в вазу для сладостей.

– Интересно, как такая неуклюжая женщина смогла стать виртуозной пианисткой? – задумчиво поинтересовался он, с аппетитом съев дыню.

– Неуклюжая? Теперь я еще и неуклюжая?

– И еще раздражительная, – сказал он, беря следующий кусок мускусной дыни.

– Если я и раздражительная, то это потому, что вы… вы…

Пока она подбирала слова, он с нескрываемым удовольствием поедал ее колбасу.

– Да? А что я такого сделал?

Как же ей хотелось убежать от этих смеющихся глаз!

– Вы съели почти весь мой завтрак! – наконец воскликнула она. – Если вы хотите есть, то попросите подать вам.

– О, я уже позавтракал сегодня. – Он протянул ей вилку.

Глубоко вздохнув, Ли схватила ее и принялась за еду.

– Знаете, вы меня разбудили, – сказала она.

– Каким же образом?

– Я услышала сильные удары.

– А-а, верно! – рассмеялся он. – У меня вышел спор с довольно-таки большим ячменем. Я пытался выдрать это маленькое чудовище.

– И вы проиграли? – не без любопытства спросила она.

– Сражение, но не войну. После столкновения я при помощи мотыги перешел в наступление. Это возымело больший эффект.

– Понятно. А зачем вам понадобилось ругаться?

– Ругаться? – Он задумчиво нахмурился. – А-а, да, муравейник.

– Вас покусали?

– Дважды.

– Жаль.

– Жаль, что меня покусали, или жаль, что всего два раза?

Она загадочно улыбнулась в ответ. Он хихикнул.

– Почему бы вам не вернуться к прополке, Питер? – поинтересовалась она. – К полудню становится нестерпимо жарко, поэтому вам не стоит терять времени.