Она вдруг вспомнила свою мать, которая настоящими мужчинами считала только мужчин Костиных размеров, за которыми в буквальном смысле можно было спрятаться, как за каменной стеной. Хотя самой Анне Георгиевне, Лариной матери, фантастически не везло – все три ее мужа были мелкими, даже можно сказать – замухрышками. К тому же и здоровьем особым они не отличались – Анна Георгиевна, так распорядилась судьба, стала трехкратной вдовой. Она, собственно, и пилила дочь из-за того, что боялась, как бы та не повторила ее судьбу. И хотя Игорь не был замухрышкой, а с возрастом и вовсе приобрел некоторую солидность, она считала его мальчишкой. «Ну что за дела такие! – ворчала она при каждом удобном случае. – Вы с ним одного роста, куда это годится!»

Лара только смеялась в ответ, она не любила чужих советов, пусть даже высказанных от всего сердца: «А ты, мама, куда ты смотрела целых три раза!» Анна Георгиевна была могучей женщиной, из числа тех, кто коня на скаку остановят. Сама, без чужой помощи, она двигала у себя дома тяжелую, цельного дерева, мебель. Лара подозревала, что не без помощи Анны Георгиевны все трое ее мужей отправились на тот свет. В переносном, конечно, смысле – женщиной она была гневливой, с очень жестким характером, одним взглядом своих черных глаз могла, казалось, убить. «Так это судьба у меня такая!» – с фатализмом пожилой женщины отвечала она дочери. «Мама, а моя судьба – Игорь», – каждый раз одной фразой откликалась Лара.

Впрочем, она была уверена, что не только из-за внешних данных ее матери не нравится зять. Анне Георгиевне с ее сибирской, казачьей прямотой претили легкомысленный инфантилизм Игоря, его некомпетентность в быту. Даже его нескрываемая нежность к Ларе ее мать считала обычным слюнтяйством.

«Обожаю тебя!» – прошептала Лара, разбирая в шкафу рубашки Игоря. Она всегда с нетерпением ждала возвращения домой мужа, но сегодня из головы все не шел Костя. Наверное, матери он бы понравился. «Настоящий мужик» – вот как сказала бы она. «Фу, как глупо!» – с отвращением прошептала Лара, словно споря с матерью.

В выходные весна достигла своего апогея – все цвело и распускалось. Игорь с энтузиазмом воспринял предложение Кости провести время на природе.

– Да, это хорошая мысль, – сказал он Ларе. – А то когда бы мы еще выбрались! Замечательные ребята, – он имел в виду новых соседей.

– А к маме ты не поехал бы, – не удержавшись, подколола его Лара. У Анны Георгиевны имелась замечательная дача, где сад и огород плодоносили с необыкновенной силой, и от них кормилась куча родственников Анны Георгиевны и Лары.

– Ну, твоя мама… – скучно протянул Игорь. – У нее не дача, а сельскохозяйственные угодья, где можно только работать, а не отдыхать. Даже не работать, а вкалывать, если говорить точнее.

В субботу утром они вчетвером отправились в путь. Игорь немного проспал, но Лара не сердилась на него – конечно, когда еще выспаться человеку, как не в выходные. Молча лежала она рядом со спящим мужем и любовалась его лицом – тонким, вдохновенным, как будто в своих грезах он сочинял стихи.

Они набрали с собой огромную сумку снеди – как-никак была их очередь угощать. Но Елена с Костиком тоже оказались не промах.

– О боже! – ужаснулась Лара, когда они с трудом запихали весь провиант в новенький «жигуленок» соседей. Свертки и бутылки были везде – и в багажнике, и в салоне, и еще пару пакетов пришлось взять на колени. – Не чересчур ли?

– Ничего! – философски произнесла Елена. – На свежем воздухе всегда хороший аппетит.

Но соседка меньше всего напоминала человека, склонного набить желудок, пусть даже на свежем воздухе. Тоненькая, с бледным анемичным личиком, она казалась ребенком, по недоразумению или по недосмотру родителей оказавшимся за рулем. Сегодня она оделась в светло-голубой дорожный костюм, в тон глазам.

– Да, всегда! – энергично поддакнул жене Костя. Он сидел на переднем сиденье и, развернувшись, счастливо глазел на соседей, примостившихся среди пакетов на заднем сиденье, в основном – на Лару, опять всю в черном, да еще и в черных очках. Сквозь стекла не было видно, куда направлен ее взгляд, и Костику казалось, что он глазеет на Лару совершенно незаметно для нее самой и для всех остальных. Лара едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться, так наивно и прилипчиво было Костино внимание. – Что, Лялька, поехали?

В ответ та фыркнула и нажала на газ.

– Она немного не в настроении, – меланхолично объяснил Костя состояние жены. – Конечно, все будут пить, а она в гордом трезвом одиночестве, поскольку за рулем… Послушайте, у меня гениальная идея – может быть, останемся там на ночь, тогда и Елена сможет ни в чем себе не отказывать?

– Посмотрим, – сдержанно ответила Лара. До этого момента будущая поездка казалась ей прекрасной идеей, но при виде Елены ей опять стало как-то не по себе. Лара посмотрела на Игоря – тот безмятежно улыбался, и, похоже, его ничто не волновало.

Скоро машина свернула на проселочную дорогу и понеслась по лесу. Костик своим низким, но звонким голосом напевал старинный романс, то и дело оглядываясь назад…

Дача оказалась большим добротным домом, обнесенным крепким забором. Трепетал на легком весеннем ветерке сад, вишневые и яблоневые деревья готовились вот-вот распуститься.

– Да-а, – мечтательно произнесла Лара, прохаживаясь по дорожкам, пока мужчины разгружали машину. – Настоящая усадьба! Стоило ли покупать квартиру в пригороде, когда есть такая дача…

– Стоило! – крикнул ей Костя. – Зимой здесь совершенная пустыня, можно с ума сойти от тоски. Кстати, хоромы достались мне от деда. А родители превратили это чудесное место в полный бедлам. Здесь одно время жил один известный диссидент. Старая история…

– Тоскуешь по прежним временам? – насмешливо спросил его Игорь.

– Тоскую! – развел руками Костя. – Помните, как хорошо тогда было – народ жил спокойно, не рефлексируя. Мозги у всех оставались совершенно чистыми, можно сказать – девственными, за всех думал товарищ генеральный секретарь…

– Дарахие друзья, позвольте поздравить вас с открытием дачного сезона, – начал Игорь, пародируя брежневские интонации, – и отметить это событие распитием спиртных напитков… У нас столько пива! Кстати, на свежем воздухе действительно разыгрался аппетит.

– Да, со страшной силой! – энергично поддержал его Костик.

Все засмеялись. Моментально был организован стол, Елена достала из кладовки запылившийся старый мангал.

– Остальным пусть занимаются мужчины, – задумчиво произнесла она. – Разводить огонь – не женское дело.

В дом заходить она не стала, а легла на низенькой скамейке возле веранды лицом вниз и принялась разглядывать землю перед собой, из которой пробивалась зеленая травка, как будто ничего интереснее на свете не было. Игорь гулял по саду, задумчиво покусывая какую-то веточку.

– Идем, я покажу тебе дом, – подошел к Ларе Константин.

– Идем, – согласилась она.

Полупустые комнаты со старой плетеной мебелью, везде пыль, запах холодного, нежилого помещения. В мутном позеленевшем зеркале Лара увидела свое отражение – высокая девушка в черном, словно таинственная дама пик, которая возникла во время рождественского гадания.