На следующее утро он появился в столовой невыспавшийся, так как почти весь остаток ночи провел в размышлениях и попытках придумать эффективный план. Выглядел маг, видимо, неважно, потому что Динка фактически не сводила с него любопытного взгляда, а Глеб укоризненно покачал головой.

Зато обе девушки, вместе с ним принимавшие участие в ночном приключении, были свежи и бодры. Ангелина-то понятно – что ей сделается, пока она поддерживает свою кровавую диету (а ведь и вправду пока что никого не загрызла, пьет только из пакетиков), а вот у Саши словно появились новые силы. Может, в этом виновато утреннее солнце, но казалось, будто девушка с ног до головы светится.

Она почти не смотрела на Яна, и он поймал один-единственный ее взгляд, зато такой, что на сердце сразу потеплело, а ночные сомнения и кошмары развеялись прахом.

Настроение скакнуло вверх, и его не смогла испортить даже ехидная усмешечка, появляющаяся на лице Ангелины всякий раз, когда она смотрела на Яна или на Сашу.

После завтрака Ян подошел к Глебу.

– Мне нужно с тобой кое-что обсудить, – сказал маг. – Дело касается всех, но все же давай сначала поговорим наедине.

Глеб кивнул, и они вышли на улицу.

Стояла прекрасная солнечная погода, а вокруг не наблюдалось никого, кто мог бы помешать или подслушать разговор. Место, в котором располагалась гостиница, было совершенно уединенным. Тем не менее оба парня, не сговариваясь, направились к ближайшей березовой рощице и пошли под сводами трепещущих деревьев, сопровождаемые тихим перешептыванием листьев.

Ян, перейдя сразу к делу, коротко рассказал о своих встречах с тенью, упомянув и гибель Учителя. Глеб слушал внимательно, не перебивая, не задавая никаких вопросов.

– Ты прав, – сказал он, когда маг закончил рассказ, – дело касается всей команды. Как понимаю, ты думаешь, что тень вернется?

– Я почти не сомневаюсь, что теперь она сама придет за мной, – признался Ян. – Там, в квартире, я почувствовал между нами странную связь. Она как огненная нить, и, если раньше я ее не чувствовал, то теперь эта нить натянулась. Так долго продолжаться не может. Тень легко найдет меня и сделает это в ближайшее время…

– И что ты планируешь предпринять? – спросил Глеб почти теми же словами, что и Саша.

– Я попытаюсь заманить ее в ловушку, пора уже с этим покончить.

– Отлично, – Глеб повернулся к нему. – Тогда не будем терять время. Поговорим с ребятами и подготовимся к визиту. Наверняка тебе понадобится еще собрать всякие штуки.

– Сила мага – в нем самом, – Ян максимально выпрямился, – но ритуалы и определенные вещи очень помогают – зачем изобретать велосипед и вкладывать собственные силы в то, что и так, без тебя, будет прекрасно работать? Уверяю, в таких делах сила лишней не бывает… А ты считаешь, что ребята помогут? Это же мое личное дело? – произнес маг после паузы уже совсем иным тоном.

– Ты забываешь, что мы – команда, – напомнил Глеб. – Пойдем, а то Динка сойдет с ума от любопытства.

* * *

– А ты необычный…

Северин, сидевший на перилах крыльца и до этого момента успешно делавший вид, будто не замечает приближения Ангелины, от этого заявления чуть не свалился на землю.

– Да не переживай ты так! – вампирша весело рассмеялась. – Не клеюсь я к тебе, просто поболтать пришла. Мы же теперь одна команда?..

– На время, – буркнул Северин, сердясь на себя и на то, что присутствие этой девушки раздражает его и он не может выпустить ее из поля зрения. Впрочем, это не удивительно. Она – вампир, существо противоестественное, одним своим пребыванием на земле нарушающее правильный порядок вещей, противостоящее природе и лесу, а значит, и ему самому.

– Нет ничего более постоянного, чем временное, – Ангелина встала неподалеку, небрежно опершись рукой о деревянные перила. Ее волосы вспыхивали золотыми искрами под лучами заходящего солнца, а фигура казалась особенно хрупкой, подчеркнутая длинным белым сарафаном, сквозь тонкую ткань которого просвечивали очертания ее стройных ног. – Впрочем, я говорила о тебе. До встречи с тобой я представляла оборотней здоровенными волосатыми ребятами а-ля ходящая груда мышц, которые и говорить-то толком не умеют – предпочитают рычать. А ты вполне нормальный и неглупый.

Она улыбнулась ему, и Северину стало и неприятно, и, в то же время, как-то сладко от ее улыбки, отчего-то делающей его фактически сообщником Ангелины.

– А я думал, вампиры не ходят под солнцем и спят в гробу, – сказал он, еще пытаясь не допустить этого странного сближения.

– А еще обращаются в летучую мышь, боятся креста и ненавидят чеснок! – Лина пожала плечами. – Что касается солнца, молодые вампиры, еще помнящие, каково оно – быть человеком, легко ходят под солнцем, но когда забывают, становятся настоящими созданиями ночи, солнце начинает причинять им вред. Гроб – красивая сказка, чисто для эстетики. Я, например, предпочитаю превосходную кровать из черного дерева, с зеркальной спинкой. Если хочешь, после того, как мы разберемся с вашими артефактами, я тебе покажу…

Северин почувствовал, что краснеет. Вампирша довольно засмеялась.

– Боже! Какой ты милый! Какой чувствительный! Неужели в наше время еще можно найти такое сокровище?!

Северин ужасно пожалел, что не обладает умением Яна тут же выдать едкий ответ, Ангелина же, облизнувшись, словно насытившаяся кошка, промурлыкала:

– Ты не смущайся и не бойся. Я тебя не обижу.

– Я тебя и не боюсь, – буркнул Северин.

От дороги, окаймленной старыми липами, лился медово-сладкий запах, от которого утрачивалась всякая способность рассуждать здраво. Это было похоже на магию – возможно, гораздо более сильную и древнюю, чем та, которой пользовался Ян.

Скрипнувшая дверь, наконец, привела его в чувство.

– О, кажется, твоя девушка, – проговорила Ангелина едва слышно. – Ммм… ревнует! Отсюда слышу, как стучит ее сердце. Что же, не стану вам мешать. Только не слишком увлекайся красотами заката и прочей романтикой. Не забывай, что сегодня нас может ожидать одно очень интересное дело.

Она потянулась всем своим гибким телом и грациозно прошествовала мимо хмуро глядящей на нее Динки.

Дождавшись, когда вампирша скроется за дверью, Дина подошла к Северину и уставилась на него прямым, немигающим взглядом.

– О чем это вы говорили? – спросила она строго, словно учительница, явившаяся на экзамен.

– Ни о чем, – Северин смотрел на опускающееся за кромку темного леса солнце. – Она меня дразнила и провоцировала. Наверное, от скуки. Здесь других развлечений нет.

– А почему не Яна и не Глеба?

Динка, похоже, не собиралась деликатничать и стесняться. Она всегда говорила именно то, что думала, не заботясь ни о последствиях, ни о производимом впечатлении. Именно это и нравилось в ней Северину. Кстати, странно, до чего непохожи Дина и Ангелина. Они фактически противоположность, два полюса.