— Ты сильно опоздала, но я счастлив, что ты пришла. Поговорим на кухне?

Адрианна отрицательно качнула головой:

— Не сегодня.

Стивен внимательно посмотрел на нее.

— Хорошо, идем в кабинет.

Адрианна старалась сосредоточиться, хотя и не была уверена, что в кабинете на нее не нахлынут жуткие воспоминания.

Но Стивен уже мягко, но настойчиво вел ее мимо бара в коридор, по лестнице вверх, широко распахнул тяжелую дубовую дверь и пропустил ее вперед в светлую комнату, у окна которой стоял полукруглый стол из красного дерева и удобные деревянные кресла с бархатной обивкой. «Итальянцы действительно знают толк в мебели», — подумала она и только теперь смогла выдохнуть и почувствовать, что в кабинете ей стало легче. Чистота и порядок, царившие здесь — а Стивен был аккуратистом до абсурда, — успокаивали. И, несмотря на великодушие и общительность, он был безумно требовательным во всем, что касалось его ресторана. Адрианна стала отличным шеф-поваром во многом благодаря его высоким стандартам.

— Что скажешь о переделке?

— Красиво.

— Зал теперь на высшем уровне, чего не могу сказать о кухне. Адрианна, ты оливковое масло моей души и нужна нам не меньше. Посетители скучают по твоим блюдам. Не проходит дня, чтобы кто-нибудь не справился о твоем самочувствии, cara mia. Я хочу официально назначить тебя шеф-поваром. Это подразумевает прибавку к зарплате и более удобный график. Собственно, ты сама можешь определять часы работы. Если хочешь начать с неполного дня, я готов пойти тебе навстречу.

Стивен проявил невероятную щедрость, и Адрианне хотелось согласиться со всеми его предложениями, но прежде всего он заслуживает честности. И она, поблагодарив его за потрясающее предложение, призналась, что ее мучают ночные кошмары. Пережитое не оставляет ее: даже в ночной тишине она снова и снова слышит выстрелы, бежит через кухню и… заливаясь слезами, просыпается.

Стивен распрямился на своем стуле, сжал ладони.

— Даже представить не могу, какой это был для тебя шок. — Он помолчал. — Мы все любили Уилла, но у вас были особенные отношения. Он больше всех тебя поддерживал и без конца твердил мне, что я — дурак, раз не спешу назначить тебя шеф-поваром. Сейчас тебе кажется, что ты забыла все рецепты и вообще не знаешь, с какой стороны подойти к плите, но все вернется, Адрианна. Это же у тебя в крови. Готовить для тебя — все равно что дышать. Это твоя жизнь, твое призвание.

Его слова будто повернули нож, вонзившийся в ее сердце в ту ночь. Он прав. Без профессии она даже не представляет, кто она. И поэтому ей так тяжело дались последние два месяца.

— Я не вижу на кухне никого другого, — продолжал Стивен. — Если нужно подождать еще несколько дней или неделю, подождем. Но оставить кухню совсем без повара было бы безответственно. Надеюсь, ты это понимаешь.

— Понимаю, конечно, и ценю. Ты и так ждал слишком долго.

Раздался стук в дверь, и через мгновение в двери показалась хорошенькая блондинка.

— Здравствуйте, шеф, — приветствовала Адрианну официантка, и от этого обращения она испытала прилив гордости. Она честно заработала эту должность, так неужели позволит страху управлять своей жизнью?

— Ваш заказ, — сказала официантка Стивену и, поставив на стол большой пакет, выпорхнула из комнаты.

— Что это? — подозрительно спросила Адрианна.

— Твой обед. Спагетти не так хороши, как те, что готовишь ты. Попробуешь и скажешь мне, чего не хватает.

— Линдси готовит соусы не хуже меня.

— Мне нужно твое мнение. Я добавил еще кое-какие закуски. Попробуй и позвони мне, договорились?

Стивен с вызовом смотрел на нее, и она беспомощно улыбнулась:

— Хитрюга.

— Что угодно, лишь бы напомнить тебе, почему ты так нам нужна. — Стивен встал, обошел стол и вручил ей пакет. — Обещай, что позвонишь мне.

— Хорошо.

— Я тебя провожу.

Стивен больше ничего не сказал, но, входя в зал, она радовалась, что он рядом, и все равно смотрела прямо перед собой. У двери Стивен поцеловал ее в щеку, и Адрианна вышла на улицу и с облегчением шумно вдохнула свежий воздух. Плохое предзнаменование. И как прикажете вернуться на кухню? Но об этом можно подумать позже. Сегодня она вошла в эту дверь, сделала первый шаг, и пока с нее достаточно.

Вернувшись в участок, Уайт бросил фотографию с камеры слежения на стол Джоша.

— Эти дети находились в проулке за рестораном «Винченцо» в ночь ограбления.

Джош изумленно взглянул на друга.

— Откуда ты знаешь?

— Я случайно столкнулся с шеф-поваром «Винченцо» Адрианной Кавелло. Она сказала, что вышла в проулок с пиццей для каких-то детей. Вот почему ее не было в ресторане во время ограбления. Она опознала эту троицу. Именно с ними она разговаривала.

Джош нахмурился:

— Погоди. Когда я ее допрашивал, она не сказала, что видела кого-то в проулке. А ты где с ней познакомился?

— У фонтана около «Винченцо». Я показал ей фото, и она опознала детей, а еще сказала, что младшая девочка похожа на Стефани.

Не в силах устоять на месте, Уайт зашагал взад-вперед. Адреналин кипел в его крови с того самого момента, как он поговорил с девушкой. Целый час он обшаривал окрестные улицы метр за метром, толкался во все двери с одним-единственным вопросом и вернулся хоть и с пустыми руками, но подгоняемый вновь вспыхнувшей надеждой.

— Джош, это прорыв, который я так долго искал. Мы найдем этих детей и, думаю, найдем Стефани.

Джош, похоже, такой убежденности не испытывал.

— Ты не можешь знать, что младшая девочка — Стефани. Фотография нечеткая. И с чего вдруг Стефани поздно вечером слоняется по Сан-Франциско в компании двух других детей? Уайт, это бессмысленно.

— Может, и бессмысленно, но это все, что у меня есть. Я хочу, чтобы эту фотографию размножили и дали всем полицейским департамента. Даже если на фото не Стефани, дети могли быть свидетелями ограбления и убийства в «Винченцо».

— Ладно. Подожди минутку. — Джош открыл папку, пробежал пальцем вниз по одной из страниц. — Вот. Адрианна сказала, что находилась в проулке у мусорных баков, когда услышала выстрелы, и больше никого не упомянула. Я решил, что она выбрасывала мусор. — В его глазах вспыхнуло раздражение. — На первом допросе она ничего не соображала от шока, и из нее трудно было что-то вытянуть, а когда мы разговаривали во второй раз, она вспоминала с трудом, будто у нее были провалы в памяти. И все равно надо было дожать ее.

— Она сама должна была сообщить об этом, — помрачнел Уайт, удивляясь, почему Адрианна не упомянула детей. Пыталась ли она защитить их? Но если она так заботилась об их благополучии, то почему не позвонила в полицию, когда впервые увидела их за рестораном?