– Мир входит в новый век, сударыня, – ответил он, – но вам незачем чувствовать себя в нем неловко. Если я войду в дом открыто и какое-то время пробуду в нем, они решат, что окаменелость у меня. Но если я не смогу прямо доказать им, что она у меня, мисс Марш снова окажется под подозрением.

– А когда мы уедем вместе, – спросила Энн, – они не будут знать в точности, действительно ли я получила ее?

– Они решат, что я просто пытаюсь собрать сведения – те же сведения, которые нужны им. Пока они будут мучиться от неопределенности, мы на этом выиграем время.

– Время, чтобы мое письмо успело дойти до Артура?

– Вот именно. За нами будут следить, но нападать не станут. Они будут думать, что я привезу вас сюда обратно. Прежде чем предпринимать что-либо, они захотят увидеть, что я буду делать дальше.

– Но куда именно вы ее отвезете? – спросила тетя Сейли.

Энн затаила дыхание. Есть ли смысл во всех его аргументах? Не отдает ли она себя в руки безумца? Если он предложит что-то слишком экстравагантное, она, конечно, еще может отказаться.

Но когда ослепительно белые зубы мелькнули на темном, загорелом лице в очаровательной улыбке – сердце у нее забилось сильнее, лишив ее способности рассуждать.

У нее мелькнула безумная мысль, что она с радостью поехала бы с ним куда угодно…

– Я отвезу мисс Марш в Уилдсхей, – сказал он.

Ги проснулся, словно его встряхнули. Он протянул руку к пистолету, лежавшему на ночном столике, но его тут же крепко схватили за запястье.

– Прости, – прошептал Джек. – Второй раз за ночь мне приходится залезать в чужие спальни – разница только в том, что сейчас почти утро. Птичий оркестр уже настраивается за окном.

Ги вгляделся в лицо кузена и усмехнулся:

– Что еще тебе понадобилось? Почему бы не постучать в дверь или не подождать до завтрака, как все нормальные люди?

Джек отпустил руку Ги и сел в кресло. Слабый розовый свет проникал в комнату.

– Я не был уверен, что ты один.

– Ты думал, что у меня в постели кто-то есть?

– Почему бы и нет? Это не такое плохое заведение, гораздо лучше, чем «Роза и корона». Если я все правильно помню, мы, бывало, посещали и худшие, когда были моложе.

И глупее? – Ги провел рукой по волосам и пожалел, что под рукой нет чашки кофе. – Дамы из портовых трактиров больше меня не привлекают, Джек, хотя они все еще могут нравиться тебе…

– Нет, мои вкусы совершенно переменились.

– Потому что ты путешествовал по роскошному Востоку?

– По добродетельному Востоку, Ги. Но чем добродетельнее культура, тем более чувственны ее женщины!

– Только не в Англии, очевидно.

– Только не в Англии. Ни чаю, ни кофе пока нельзя получить, конечно. А бренди?

– В такой час? Ты действительно стал таким распущенным?

Джек улыбнулся:

– Нет, просто я в мирном настроении. Я пришел спросить, нельзя ли позаимствовать у тебя комплект одежды?

– Одежды?

– И твой фаэтон. Здесь у меня нет по-настоящему модного экипажа, а на покупку уйдет очень много времени.

Ги набросил на себя халат и плеснул в лицо холодной воды из кувшина на умывальном столике.

– Тебе следовало бы знать, что я никогда никому не одалживаю свою упряжку…

– Кроме меня. – И Джек протянул ему полотенце. Полотенце чистотой не блистало.

– Кроме тебя, конечно. А зачем тебе понадобилась моя одежда? Я уверен, что у тебя есть своя одежда, и превосходная.

– Есть, но не здесь. Я изменил свои планы. Наконец-то я направляюсь в Уилдсхей.

– И что, по-твоему, я буду делать, пока ты едешь домой в моем воскресном костюме на моих славных гнедых?

Джек откинулся назад, словно изучал потолок.

– Ты проведешь восхитительное утро с одной из тех молодых леди, которые оказались не достойными твоей постели. Я нашел ее на кухне за созерцанием ведра. За кругленькую сумму она сделает все, что мы потребуем.

Ги бросил на него взгляд поверх полотенца и поднял брови.

– Эта молодая женщина обучена быть хозяйкой на оргиях?

– Может быть, я не спрашивал. Однако она не возражает против перспективы недолгого путешествия по морю.

– Путешествия по морю?

– Я собираюсь посадить в твой фаэтон некую порядочную особу. Ее отец – священник-диссентер и джентльмен. Я намерен благополучно доставить сию молодую леди к моей матушке, но мои враги увидят, как я увожу ее из дома ее тетки.

– И поедут за вами? Джек кивнул.

– Поэтому я привезу ее сюда, где мы устроим маскарад. Вчера я нанял яхту на тот случай, если она мне понадобится. Ты и девчонка с кухни, одетые, как я и дочка священника, подниметесь на борт этой яхты и отправитесь на прогулку. Тут-то мои преследователи и станут зря дожидаться вашего возвращения, а настоящая их жертва и я скроемся.

Утренний свет бросал экзотический отсвет на потемневшее лицо его кузена. Ги отбросил полотенце и налил себе бренди.

– Почему бы не послать в Уилдсхей за отрядом вооруженных людей, а потом отвезти твою диссентерку туда под соответствующей охраной?

– Потому что нет времени и потому что я предпочел бы, чтобы она просто исчезла.

Ги проглотил напиток.

– Может, это и сработает. Но ради Бога, Джек, от кого ты убегаешь?

– От дружков того опасного парня, который убил бристольского матроса, конечно. Ты о нем позаботился?

– Я сделал все, что мог. Но убийца был убит, когда попытался сбежать во время ареста. И полиция считает, что это была всего-навсего ссора между матросами.

Если Джек и был огорчен смертью малайца, на его лице это никак не отразилось.

– Из-за женщины, разумеется.

– Такой вариант тоже был упомянут.

– Спасибо. На самом же деле убийца принадлежит к банде азиатских головорезов, нанятой англичанином по имени Торнтон, которому следовало бы быть поосторожнее. У нас с Торнтоном есть повод для разногласий, но серьезных причин для убийства у него нет. К сожалению, людям, которых он нанял, несвойственны столь непрактичные сомнения – и Торнтон уже начал понимать это.

– Он не в силах их контролировать?

Джек дотянулся до бутылки и допил то, что в ней оставалось.

– Такие люди подобны обломкам, выброшенным на берег, Ги. Люди без веры, без культуры и без родины, шатающиеся из одного порта в другой, отбросы общества. Если им предложить достаточно золота и приказать найти священную реликвию, их уже никто не сможет остановить.