Глава 4

Я ехала на довольно смирной лошадке уже второй день. Ехала и понимала: жить мне осталось недолго. Потому что с непривычки я отбила и натерла себе все, что можно. И то, что точно также со мной на пару страдал Нарим, вовсе не утешало. Нет, головой я прекрасно понимала, что нужно остановиться, пожаловаться на свое состояние, и мы тут же сделали бы привал, а нас с Наримом обязательно бы чем-нибудь подлечили. Но! Всегда это пресловутое «но»! Но мы просто не могли себе позволить в очередной раз признать, что не умеем, кажется, элементарного для любого благородного отпрыска, а если честно, то этого не давал нам признать Зарух, который держался на лошади, как влитой! Более того, иногда, ради забавы, он откалывал на лошади такие коленца, что мы с Наримом могли только скрипеть зубами. Однако, сдаваться и показывать свою слабость по обоюдному молчаливому согласию не желали, даже ценой собственной жизни. Так нас достал этот задавака! Который буквально все делал лучше и изящнее нас, даже не пытаясь при этом скрыть своего пренебрежительного отношение к нам и нашей, в его глазах, невежественности.

Кажется, ну, ты же взрослая девушка, что за детский сад устроила? Неужели повелась на подначки малолетнего заср… эээ… шалопая. Ну же! Пора вести себя, как взрослый благоразумный человек! Но нет! Неизвестно откуда, вдруг вылезло это неуместное неуемное упрямство, да так вылезло, что не заткнешь!

Однако, обиднее всего, что никто не замечал нашего с Наримом состояния! Даже профессор! Который, к слову, неплохо держался в седле. На привалах мы, кряхтя, кое-как слазили с лошадей и, вымученно улыбаясь, валились на землю. И делали вид, что так и задумывалось. Я так понимаю, что наши спутники списывали это на то, что малолетки просто сильно уставали, и даже не пытались поинтересоваться нашим состоянием, даже не догадываясь, что до этого момента ни я, ни Нарим на лошади не сидели и совершенно не знаем, как на ней правильно держаться. А это, как я уже поняла, извиняюсь за каламбур, на собственной многострадальной заднице, целая наука. Купцу, похоже, было просто глубоко наплевать, как там себя чувствуют его подопечные, а профессор, как всегда, летал в облаках своих прожектов и просто ничего вокруг не замечал.

Эх, был бы здесь хотя бы Ромич! Так нет, его по просьбе Фахрима оставили в Ворвеле дожидаться, когда местный кожевенных дел мастер закончит для него какую-то специальную сбрую и украсит отсыпанными купцом каменьями, которую он для себя заказал, но так и не дождался, решив двинуться в путь так, как планировали мы. И приспичило же, спрашивается!

- Всего день-два, дорогой Тимуран-аха, и ваш Ромич с одним из моих охранников нас догонит! Им вдвоем будет просто нас нагнать, мы же не будет особенно торопиться. Что ему сделается? А вот оставлять сразу двоих своих охранников я не рискну. Все-таки с нами едем туранский принц! И я не могу позволить, чтобы его безопасность была под угрозой. – Причитал он, глядя на профессора. – Конечно, с этим мог бы справиться и один охранник, но, знаете, я им всем не доверяю, чтобы вот так, без присмотра, оставлять дорогую вещь! А ваш Ромич точно не предаст, уж это я вижу точно!

А мне хотелось вцепиться в эти бесстыжие глаза ногтями! Нет! Вы только послушайте, как принца сопровождать, так он не может отказаться от дополнительного охранника, а как парнишку оставить, а потом ждать, когда он всего с одним сопровождающим нас нагонит по тем же опасным землям, так это пожалуйста! Сволочь!

Однако, отказать профессор не мог, так как в этой ситуации сильно зависел от купца. Все-таки двигаться по неизвестным землям караваном гораздо безопаснее и проще, чем втроем. Нанимать же каких-то незнакомых людей для сопровождения, тоже чревато определенными трудностями. В общем, профессор, скрежетнув зубами, дал обещание, что оставит Ромича в городе. Однако, потом долго с ним о чем-то беседовал и что-то вручил, отчего у Ромича глаза на лоб полезли.

- Ну что, наезднишки. – Подъехал к плетущимся в конце колонны нам, чтобы в очередной раз позубоскалить, Зарух. У него в речи слышался небольшой акцент, отчего он часто говорил вместо «ч» и «ж» «ш» - Как дела?

Мы с Наримом даже не ответили, измученные постоянно болью, и лишь покосились на него исподлобья. Лицо парня исказило какое-то непонятное чувство и он, резко пришпорив коня, поскакал прочь, что-то злобно выговаривая себе под нос. Но мы почти не обратили на это никакого внимания, постепенно скатываясь в некое отупленное состояние. До вечерней стоянки оставалось совсем немного и я надеялась все-таки дотянуть до этого времени, а потом найти какой-нибудь ручей или бадью с водой и просто без прикрас засунуть туда свою задницу, чтобы хоть ненадолго остудить тот пожар, что сжигал мое тело ниже пояснице, хотя, поясница тоже побаливала, но в сравнении с остальной болью, эта не требовала даже внимания.

На этот раз привал планировалось осуществить в небольшой деревеньке по ходу следования нашего каравана и, в отличии от предыдущей ночи, которую мы провели на еловых ветках, нам выделили комнаты в доме старосты. Одну нам троим, и одну купцу с профессором, если быть точнее. Сам же староста со старшим сыном пошел спать к соседям. Мы с Наримом, отказавшись от ужина, на который не было ни сил, ни желания, сразу же поплелись в комнату, где просто упали ничком на соломенные тюфяки и тут же то ли просто отключились, то ли почти потеряли сознание. Подозреваю, что Нариму было еще паршивее, чем мне, но он не жаловался. Я хотела еще перед сном снять штаны и осмотреть пострадавшее место, помазав заживляющей мазью, которая спасла нас вчера вечером, но, повторюсь, сил ни у меня, ни у него не хватило.

Проснулась я от звуков заковыристого мата. Повернув голову, в свете свечи, я увидела, как Зарух склонился над Наримом, с которого уже успел приспустить штаны.

- Вы ненормальные! – Глядя на меня, наконец, выдал он что-то более- менее цензурное. – Я уже два дня слешу за вами! И даше припомнить не могу более упрямых дураков! Шего? Ну, шего вы добились своим молшанием? Вы же завтра в седло уже не сядете, а если сядете, то просто вырубитесь от боли!

- Мы сядем. – Упрямо проговорила я.

- Ты? – Зло усмехнулся он. – Ты мошет и сядешь, а вот он, даше сейчас не реагирует на мои прикосновения!

Я попыталась встать, чтобы проверить, как там Нарим, однако, от движения нижняя часть заболела так, что из глаз сами собой брызнули слезы. А Зарим снова выругавшись, вылетел из комнаты, чтобы вернуться минут через пять. А когда приступ боли схлынул, я начала понимать какой была непроходимой дурой! Ладно сама, так я еще и пацана чуть не уморила! Ведь вон, лежит и даже не шевелится! Благо, видно, что дышит. От самобичевания меня отвлек голос Зарима:

- Сейшас принесут воды, нушно будет промыть ваши раны, а потом я нанесу порошок и мазь. Взял у лекаря.

Я попыталась что-то возразить, но он меня оборвал: